Кхандром и Маитхата

Кхандром и Маитхата.

И вот я здесь - со своей исповедью,
Больше нечего скрывать.
Я не знаю, с чего начать,
Но прошу, позволь мне открыть тебе сердце...

Оглядываясь на все то, что я совершил,
Я больше не буду играть прежние роли,
Не замечая тебя.
А теперь позволь мне открыть тебе сердце...

Backstreet Boys - Shape Of My Heart

"Это был волнительный день для юного мальчика, то есть для меня, тогда ещё зовущегося Кхандром. Когда мы летели к планете Кронпринца Ануахара, я постоянно думал об этом. О том, как и что, будет после того, как мы приземлимся. Я очень переживал за ребят. Однако всё обошлось, нас встретили дружелюбно и с большим почтением. Мне понравилось, что встречавшие смотрели на нас с большим уважением и трепетом, это означало, что они очень рады нашему появлению.
После принесения клятвы мы стояли на космодроме. Ещё там я заметил глаза, мудрой женщины, смотрящей на меня. Словно она хотел, чтобы её образ заставил меня задуматься и запомнить, именно запомнить его и никак иначе. Хотел бы я понять в тот миг, почему она на меня так смотрела, но всему было своё время.
Когда мы летели к храму, сердце моё наполнялось благодатью, всем своим существом, я понимал и чувствовал, что, наконец, нашёл своё место. Конечно, мне было очень волнительно, но это была моя судьба, и я хотел познать её. Я был горд и рад, что я могу полностью проявить себя, доказать всё, на что способен, а в особенности то, что я способен сделать для других.
Храм поразил меня своим величием и гармонией. Никогда раньше я не видел столько прекрасного сооружения. Казалось, что он весь из золота, так отливало от него, когда прямые лучи света касались его стен. Колонны, поддерживающие крышу, были выполнены в причудливой форме. Они были изображены в виде двух анунианцев, державших в руках планету, на которой и лежала сама крыша. Вокруг храма стояли колонны, изображающие анунианцев за каким-то странным процессом игры со звёздами, а вокруг находился цветущий сад, полный чарующих запахов и пенья птиц. Всё было удивительно продуманно. Я был очень счастлив, что могу находиться в таком удивительно месте и что мои друзья тоже здесь со мной и могут всё это видеть.
Теперь, понимал я, начинается моя новая жизнь, и естественно был полон волненья. Какой она будет, готов ли я для неё, как примут меня остальные жители этой незнакомой планеты. Внутри храма было неописуемо красиво, перечислять всё, пустая трата времени, скажу лишь, что это должен просто увидеть каждый, а если и не каждый, то увидеть хотя бы попытаться. Эти расписные стены, богато украшенные фрески, покрытые светящимся золотым покрытием. Раньше я читал такое о богах, но теперь видел, что они такие же живые существа, как и все другие, только намного совершеннее. Я был среди них, я действительно очень волновался, достоин ли я, смогу ли я, тот ли я кого избрали.
Мы вошли в зал, с лежащим в полу большим, ромбовидным камнем. Он был совсем мёртвым, весь чёрный без всяких оттенков, только тени играли на его поверхности и мне показалось, что когда-то этот камень был живым и переливался всеми цветами радуги. Хоть это и был приказ Великого Правителя, но казалось, что мы совершенно неосознанно дотронулись до поверхности камня, и он вспыхнул ярким цветом. Я ощутил, как мои руки, лицо, а потом и все тело засияло зелёным тёплым светом. Это было нечто чудесное, оно наполнило мою жизнь новым смыслом, а дух мой новой благодатью.
Великий Правитель чётко и ясно объявил кто мы и кто отныне наши Наставники. Как и сейчас я запомнил его слова на всю жизнь. Он сказал, что я Девятый Хранитель обладатель Четвёртого Зелёного ключа, а моей наставницей оказалась Верховная Судья Маитхата. Я не ошибся в своих догадках - это была та самая женщина, смотрящая на меня своими мудрыми глазами на космодроме. Я был горд и рад этому обстоятельству. Спокойным и смеренным шагом я последовал за ней, ощущая всю её силу. Это была чудесная женщина со светлыми и длинными волосами и яркими глазами. Она была среднего роста, хорошо слажена, ловкая и быстрая, несмотря на плавность движений.
Раз эта женщина Верховный Судья, то ожидать от неё можно очень многое, но я старался быть готовым ко всему.
Спокойно и с большим трепетом я шёл за ней, предвкушая, что может ожить меня в скором времени. Волновался, боялся показаться глупым, недостойным, но сила, исходившая от женщины, добавляла мне уверенности.
Куда мы летели, не знаю. Тогда в тот момент, я меньше всего задумывался об этом. Я пытался полностью осознать происходящее. Пытался осознать всё, что крутиться вокруг меня. И храм, в котором я был и то, что теперь здесь мне предстоит жить и обучаться и даже ту ответственность, что лежит на моих плечах. И понимал, что не могу этого сделать, потому что всё с трудом укладывается в моей голове, слишком много информации за один день, мне нужно было больше времени.
Наконец мы прилетели на берег красивого моря. Мы шли по песку, я не пытался остановить свою Наставницу, молча в полной покорности, я шёл следом за ней, пока она, наконец, не остановилась и не повернулась ко мне лицом. Её мудрые и проникновенные глаза смотрели на меня, и я понимал, что весь перед ней, как на ладони. Она внезапно улыбнулась и, наконец, произнесла:
- Помнишь тот день, когда, несмотря на все твои мольбы, умерли твои брат и сестра.
Это было самым горьким воспоминанием для меня, потому что я их очень любил.
- Да я помню.
- Помнишь, как убили старика, которого ты подобрал на улице.
И снова женщина задела самое болезненное воспоминание.
- Да я помню.
- Ты ведь так и не простил тех людей, и поэтому так много думаешь о Земле.
Её мудрые глаза казалось, смотрели мне в душу, и о как она была права. Я действительно не мог забыть тех, кто забрал их у меня. Словно читая мои мысли, Наставница сказала:
- Я хочу, чтоб ты не только простил тех, кто забрал у тебя тех, кого ты любишь, но и чтобы ты попросил у них прощения.
Я был ошарашен её словами, ведает ли она то, что творит. Как мог я простить их так легко, я хотел бы видеть, как они мучаются и каются в своих грехах, как я мог просить у них прощения? Моя Наставница ждала, я пытался успокоиться и расслабиться, пытался удержать совсем недавно появившегося чувства гармонии. Может быть, в её словах и был смысл, но я не мог его понять, но женщина ждала, и я должен был что-то сделать. Я сосредоточился, по инерции закрыл глаза и начал концентрироваться на этих эпизодах своего прошлого. Во мне появились злость и горечь утраты, но я старался, чтобы они не стали основой и взяли надо мной верх. Я мысленно настроился, пытаясь спокойно проанализировать произошедшее и простить виновных. Далось мне это с большим трудом, но, как и за что мне просить у них прощенье? Моё развитое, врождённое чувство справедливости требовало совершенно других действий. Бороться с этим было тяжело, но я старался, в какой-то момент даже потеряв счёт времени, анализируя поступки и мотивации этих людей, передо мной возникла большая целостная картина. Я многое сумел понять и смог попросить у них прощения. С улыбкой я открыл глаза, был уже вечер, но на сердце было как-то по-особенному легко. Словно я переродился."