Часть VII Прощай оружие

Часть VII Прощай оружие.

Восьмой хранитель.
Барабан заряжен, ты отчаяно важен,
И горяч вспорох.
Подошёл так близко, только холост выстрел,
Просто плох твой порох.

Кончай не нужное, конец войне,
Прощай, оружие, любовь во мне.

Лолита Прощай оружие

Дискуссии. Вот что началось с появлением Франца. Этот лихой балабол превзошёл Петера, но только по культурным обсуждением. Его пытливый ум просто требовал знаний, постоянного обогащения. Настоящий неуёмный дьяволёнок. Он просто доставал всех, и нашлись же те, которые готовы были трепаться с ним с утра до вечера. Этими, которыми оказались, как и ожидалось собственно Лия, Петер и Генрих. Ваха ещё как-то участвовал в этом словесном бедламе и пореже Джафар. Ахар то ли стеснялся то ли ещё что-то, но так почти ни разу в общую дискуссию и не вступил. Джафар переживал, не замыкается ли Ахар на себе, не ощущает ли себя лишним среди них.
Ахар действительно ощущал, что Хранители становятся для него какими-то далекими и чужими. Что когда они вернуться в Золотой город все вместе, а он в этом не сомневался, их обязательно разделят навсегда, он парень из королевской семьи, а они даже если и приближенные, то всего лишь из особо приближенных, но в них не королевская кровь. Имеет ли он права быть с ними дружелюбным, привязываться к ним? Они должны видеть в нём Владыку, а не шаляй-валяй парня. Они живут ради благополучия страны и его семьи. Они это словно его слуги, другого слова он пока подобрать не мог, должен ли он, нет, даже должны ли они быть равными между собой друзьями. Джафар, пожалуй, единственный в ком Ахар видел друга. Джафар, молчаливый и кроткий, одновременно глубокий и мудрый, не спрашивающий терпящий и спокойный. Он понимает, как ему Ахару трудно сейчас. Он старается успокоить его тихой и доброй улыбкой, поддержать советом, поговорить о чем-нибудь серьезном. С Джафаром Ахару просто тепло. Только вот парень не понимал, когда от него отдалился Ваха. Когда он успел так сблизиться с Генрихом и страшно сказать Францем. Ахар ещё помнил то время, когда они были вдвоем, в самом начале поиска и как дрались и дурачились. Ещё как Ваха хотел стать ему близким другом. Куда всё это делось? А было ли?
Петер и Лия вовсе стали для Ахара загадкой. Между собой они прекрасно ладили, Петер даже перестал ему грубить, весь с головой ушёл во Франца и получил взаимность. Возможно, Лия и хотела стать ближе, но Ахар понял, те тайны, что она узнала, стали, увы, непреодолимым препятствием для сближения. Девушка просто его боялась, и каждый раз, когда он к ней обращался, вся внутренне напрягалась и готовилась к худшему, что сейчас он обязательно будет её ругать, видимо не прошли и для неё зря долгие годы травли и издевательств.
Генрих его стеснялся. Это абсолютно точно понял Ахар. Каждый раз юноша краснел и выразительно смотрел ему в глаза. Ахара это смущало поначалу, но Генрих просто такой вот человек, он и впрямь достаточно застенчивый и мягкий, но при этом достаточно спокойный и малоэмоциональный. Он напоминал Ахару одно животное, нечто вроде ленивца, который, однако, на месте одном подолгу сидеть не будет.
А вот что касаемо Франца без шутки не скажешь. А шутки у него были двусмысленные какие-то. И не понятно то ли он шутит то ли, проще говоря, издевается. Ахар ощущал парень его боится и внутренне теряется, но как бойко отвечает стервец. Весь вытягивается в струнку с одним желанием, как можно быстрее убраться с его глаз долой. Не воспринимал он его как просто парня, сугубо как начальника и поэтому никогда с ним первый не заговаривал и нервничал всякий раз, когда Ахар даже просто проходил мимо него, как будто он что-то словно держит за душой и не хочет чтобы он конкретно знал, а глаза как широко распахивает, как будто он сама невинность. Маневров этих Ахар не понимал. Даже начал подозревать, что Франц что-то задумал, однако ничего такого не происходило, поэтому он успокоился.
Надо заметить, что Франц принес большое оживление своим появлением среди ребят. Он понравился Вахе, как-то так легко и просто понравился. Может, потому что ему импонировали его идеи или потому что Вахе с ним было легко, и он не лез к нему в душу. И как-то ложился он с ним рядом, настолько легко и ненавязчиво, что Ваха просто был достаточно приятно шокирован, что кто-то не боится лечь с ним рядом, зная, что тот ворочается во сне и часто пихается, оказалось, что Францу это тоже близко, а Генриху и подавно. Так что негласно про них стали говорить как про святую троицу. Ваха выбросил из головы окончательно и осознанно идею стать другом Ахару. Когда они были, вдвоем, это закрадывалось как само собой разумеющееся, но когда появились новые Хранители, и Ваха присмотрелся к ним, то понял, что Ахар не тот человек, с которым он хотел бы дружить. Защищать, уважать да, но дружить никогда. Он улыбался сам себе, когда думал об этом, каким ребёнком он был почти четыре года назад. Этот путь столько открыл ему для самого себя, столькому научил. Уже стирались из памяти сами по себе издевательства, которые он терпел в родном городе, стиралось ощущение родства с тем местом, где он родился и вырос и люди которые теперь окружали его стали ему до того близкими и родными, что ему было непонятно, как он мог жить без них и без всего этого, что происходит с ним здесь и сейчас. Как приятно сидеть со всеми ними просто у костра и пить чай из трав, что насобирал Джафар. Замечать пристальный и внимательный взгляд Лии и её колкие ответы. Ощущать тепло Франца и Генриха, которые всегда сидят с ним рядом. Слушать Петера понимая, что он совсем не так глуп и резок, а просто у него такой характер. И больше не пытаться понять и стать ближе к Ахару, когда итак всё ясно.
Джафар же не мог понять, что происходит. Для него всё-таки важен был хоть какой-нибудь, но порядок. Он, кажется, остался единственным среди всех, кого волновало то, что чувствует Ахар и что с ним происходит. Ваха стал каким-то призрачно далеким, уйдя с головой в простую общественность, как окрестил остальных ребят Джафар. Хотя и себя он относил к ней же, однако главным своим и первостепенным долгом он продолжал считать своё служение Ахару, заботу о нём и внимание. Лию невозможно было воспринимать без Петера. Это были братик и сестричка, пусть не родные, вели они себя друг с другом именно так, и Лия стала, словно отдаляться от Джафара, хотя и демонстрировала своё всяческое участие и интерес, было уже что-то не то, хотя теплота между ними была, такая хорошая товарищеская. Вообщем им было интересно друг с другом, но границы никто не нарушал.
Петер вообще его Джафара игнорировал, либо же не мог подобрать слов, чтобы ему что-то сказать и не понимал, как надо с ним разговаривать. Если Джафар что-то у него спрашивал, тот отвечал с охотой, но без желания продолжать и немного ревновал его к Лии, когда они беседовали меж собой. Словно он не знал, как к нему подступиться и как на него реагировать в случае чего, а поэтому избегал. Джафару это импонировало, и он рассматривал Петера, как шелудивого котенка, который играется и выпрямляется и бочком откатывается при появлении противника, которого ему трудно изучить и достать.
Генрих вообще забавлял, мягкий, милый мальчик, но ощущалось что внутри довольно сильный стерженек. В своих дискуссиях связанных с культурой он проявил себя человек очень глубокий и знающий, рассудительный и интересный. Он весь преображался, когда начинал говорить об искусстве. От него даже словно исходил какой-то свет, и всем становилось тепло. И Джафару было тоже тепло рядом с ним.
Другое тепло, но такое же по силе излучал Франц, стоило ему начать говорить о своих любимых звездах, даже если он повторял одну и ту же историю сотый раз слушали его, не перебивая. Франц был забавный весельчак, добродушный и порой такой смешной, парень который любил, чтобы все вокруг улыбались и все улыбались.
Лие казалось, что всё против неё, столько долгих дней и среди Хранителей одни парни. Она не хотела терять своей женственности, но вокруг одни мальчишки и один чуднее другого. Грозный Ахар, который пугал её собой. Его тайны будоражили её воображения и заставляли теряться при нём. Глубокий и закрытый Ваха, который вроде был со всеми, а казалось на какое-то мгновение что ни с кем и что у него твориться внутри, загадка. Он стал спокойный и сосредоточенный и от того совершенно непредсказуем. Джафар стал отдаляться, их разговоры теперь редко касались чего-то особо личного, но Лие и не надо было большего, ей было просто непривычно, когда он смотрел на неё. С Петером было легко, свежо, как с младшим братом. Они часто дурили – давали друг другу подзатыльники, едой кидались, забирались на дерево и кидали чего-нить в ребят шутки ради, позже к ним присоединился Франц, и их троих даже как то хотели отлупить, чтобы вернуть мозги на место. Ну, кто мог предположить, что Лия хулиганка. Джафар, наверное, только, Лия сохраняла женственность, но при этом у неё оказался экстравертный, подвижный хулиганистый характер. А Лия в этих безумных детских выходках стирала из памяти годы боли и страданий, непонимания и отвержения. С Петером ей было легко, он был для неё словно родной.
С Генрихом и Францом было очень приятно дискутировать, Франц обычно заводил, а Лия подключалась, и они болтали и болтали, потом подключались Петер и Генрих и впоследствии Ваха. Столько было обсуждено и рассмотрено, у всех была своя точка зрения, никто не уступал, но и не старался опровергнуть чужую точку зрения. Это было вдвойне приятно.
И Генрих, и Франц сошлись на том, что им приятно друг с другом и ещё приятнее всего общаться с Вахой. Францу ещё было непривычно, но он довольно быстро включился в общий темп, успел, хорошо подружится с Лией и Петером, при чем с Лией ему было до ужаса приятно дискутировать, к тому же он поражался, насколько умна и решительна эта девушка, она его можно сказать даже стимулировала или он стимулировал её. Но по духу он ощущал ближе ему Генри и Ваха. И они нисколь не противились тому, что он всегда находится рядом с ними, им тоже он импонировал, и никто не гнал его прочь.

От западного направления, по которому они двигались, карты стали резко показывать противоположную сторону, а именно восток. Ахара это несколько удивило. Леса резко перешли в лесостепи и стали видны горы, которые им надо было преодолеть. Раз, сидя у костра, Ахар неожиданно поднялся и сказал:
- Я хочу, чтобы каждый мне сказал, как и кто видит сложившуюся ситуацию. Давайте каждый это сделает по порядку, а пока я скажу, что мы имеем на сложившийся момент. После того, как мы нашли тебя Франц, прошло уже почти полгода. Мы стали взрослее, старше. Нас собралось уже семеро, вместе мы прошли уже множество дорог, успели узнать друг друга. Другое сейчас важно, судя по составленной карте, мы движемся хаотично, ориентируемся по твоим картам Джафар и твоим глазам Лия. Меня беспокоит это хаотичное метание, мне нужен план и я хотел бы, чтобы каждый из вас сейчас подумал и сказал мне, как он видит сложившуюся ситуацию. Пути решения, развитие и прочее.
Ахар оглядел всех очень вдумчиво и внимательно и заметил, что в группе не хватает спокойного и резкого человека, достаточно ответственного, чтобы взять на себя ответственность и достаточно смелого, чтобы предложить свежее решение. Пожалуй, Ваха мог высказать, что-то подобное, но он был более склонен, долго размышлять, чем быстро выдавать что-то планомерно распределенное. Джафар был склонен разбирать то, что есть, Петер не видел всей ситуации в целом, Лия была уж слишком горяча, а Франц терялся. Генриха и вовсе рассматривать было бесполезно. Однако Ахар верил, что сейчас каждый из них будет искренен и вместе они составят план, по которому будут согласованно действовать дальше.
Первым как полагалось, должен был говорить Ваха. Ваха думал, все молчали, все действительно удивительно молчали. Даже Петер с Францем любители перебивать остальных, приучившие к этому бедную Лию, это было удивительно. Однако Ахар таки фигура и ничего тут не попишешь.
Ваха вздохнул и приподнялся, на какое-то мгновение ему показалось, что он привык так делать каждый раз, когда собирался говорить о чем-то важном, такая черта его в себе самом крайне удивила, по крайней мере, уже не было так волнительно на душе.
- Какой я вижу сложившуюся ситуацию. В целом она мне нравится, хотя бы за то, что в ней есть ясность, что теперь я со всей ответственностью могу заявить о том, что рад всему тому, что произошло в моей жизни, но вернусь ближе к делу, о котором так просил Ахар. Наш Владыка (Ваха подивился сам себе, он теперь легко говорил это слово по отношению к Ахару), сконцентрирован на как можно быстром и чётком завершении сего мероприятия и хочет знать, как мы планируем действовать дальше, по крайней мере, как мы задумываемся о будущем развитии данного действа. Лично я путешествую уже почти 4 года, за это время я всячески рассматривал ситуацию со всех её возможных сторон и пришёл к выводу, что действительно нужен план и даже не просто план, а проверенный и надёжный порядок действий по которому нам следует идти дальше. Теми возможностями, что мы располагаем, можно попробовать установить, где находятся следующие хранители, но мной было подмечено, что каждый раз пробуя отыскать Хранителей, мы можем найти только одного и я вижу в этом серьёзную проблему. Мои скромные способности позволяют лучше всего только вызывать бури и управлять молниями. Поэтому в себе я вижу только функцию защитника и к сожаленью единственным, чем могу помочь, это охранять нас и уберечь во время серьёзного нападения. Увы, пока у меня нет хорошей возможности разработать другие свои способности и поэтому думаю не мне говорить о том, что и как делать дальше, а тем, у кого более всего развиты способности, видеть на расстоянии и предугадывать ход развития событий. У меня всё, за сим прошу передать слово следующему из нас – Джафару.
Ваха принял исходное положение и опять вздохнул, но более всего ему понравилось то, что никто не перебил его и даже Ахар внимательно слушал каждое его слово и ни разу не покритиковал. Это было очень приятно, так как только тогда когда он начал говорить, то почувствовал в себе нечто забытое и волнительное, какой-то странный трепет, какое-то внутреннее воодушевление, привыкший к тому, что с детства его никто не слушал, а старались поддеть в каждом разговоре, для него пока ещё не стало привычным, что его внимательно слушают и задумываются над тем, что он говорит.
Джафар несколько смутился. Ваха это как-то подмазал хорошо, а сам Джафар не любитель выступлений. У него, конечно, есть свой взгляд на ситуацию, но у Джафара есть такая черта как природное недоверие, хотя с этими людьми он давно и убедился, никто камня за пазухой для него не приготовит, по крайней мере, эти люди оценят его здраво и по достоинству, поэтому, приподнимаясь, он несколько отряхнулся, улыбнулся, зачем то скрестил пальцы рук и начал излагать свою точку зрения:
- Не могу, не согласится с Вахой по поводу того, что я тоже очень рад тому, что произошло со мной и в моей жизни, когда я узнал о себе всю правду и смог покинуть опостылевшую мне обитель города, в котором я жил и в котором я знал, не будет мне никакого духовного развития и дальнейшего обучения, а ювелиром бы я не стал. Мой дар помогал нам не раз определять, что из себя, представляет следующий Хранитель, но поначалу я мог определить его, только если мы находились к нему на достаточно близком расстоянии, если же мы были относительно далеко, то карты молчали. Когда у нас появилась Лия, то ориентироваться стало гораздо легче, потому что её способности очень сильные, она обладает Всеведеньем, а я только Ясновидящий, я могу лишь следовать за ней. Я всего лишь обладаю способностью видеть неизбежное. Свой скромный вклад я могу внести, только нанося на карту возможные варианты точек по которым стоит двигаться и что эти точки собой представляют. Думаю, стоит начать приступить тщательную работу над картой и вымерять расстояния более глубоко, чтобы двигаться чётко и не терять времени даром. У меня всё. Предоставляю право слова Лии.
Джафар сел, скрещённые пальцы разжались сами. Парень почувствовал только в этот момент своё волнение. Он так переживал, что скажет лишнее, что ощутил небольшой румянец на своих щеках. И всё же его слушали, внимательно и спокойно и обдумывали то, что он говорил не ради галочки, а потому что ощущали, он говорит это важно и серьёзно для решения общего дела. Джафар вспомнил, как хотел быть Муфтием в своем городе. Только сейчас он начал понимать насколько это сложно, насколько серьёзна и глубока лежащая ответственность за каждое своё деяние и слово. Что к словам Муфтия люди прислушиваются и стараются поступать в соответствии с ними, поэтому прежде чем сказать, сам Муфтий должен быть уверен в правильности того, что он говорит.
Лие было немножко страшно, она очень готовилась и давно и много думала об этом, но когда вот так напрямую Владыка просит, чтобы она высказалась, даже коленки дрожали, когда она приподнималась, но начала хорошо, твёрдо, с полной ответственностью с тем, что говорит:
- Благодарю за предоставленное мне слово. Я тоже очень рада, что в этой жизнь мне удалось встретить всех вас. Буду, кратка, перейду сразу к делу. Насколько я поняла, у меня главная способность это Всеведенье, позволяющее видеть что угодно на любом расстоянии. Не могу ручаться сейчас, что моя способность достаточно развита, чтобы сразу увидеть всех Хранителей и даже допускаю, что сейчас лучше всего я вижу Хранителей, только когда они могут находиться в относительной близости от меня. Также допускаю мысль, что если мы с Джафаром будем вместе концентрироваться, то определять местонахождения Хранителей будет гораздо проще. А вымерять расстояния математически может помочь Франц, который знает расположение звезд на небосклоне, это значительно облегчит распределение маршрута и поможет достичь наибольшей четкости продвижения по маршруту. У меня всё, передаю слово Петеру.
Лию, наверное, пробрал мандраж, когда она вернулась на исходную. Она ощутила, как вспотела шея и поясница. Девушка постоянно боялась сказать что-нибудь не так, показаться смешной и глупой, но больше всего необъективной, на неё впервые смотрело столько юношей. И хотя никто за всё время не обидел её и не приставал, она всё же чувствовала неловкость от того, что она единственная девушка среди них. Ей было бы легче, если бы были ещё девушки и почему-то присущая ей интуиция, к которой хоть она и почти не прислушивалась, предпочитая реальные факты надуманным вещам, но подсказывала, что из тех Хранителей что им осталось найти есть девушки и при чем не одна. Это ощущение давала ей надежду, что всё, что происходит не плод воображения и не пройдет пары недель и ей не скажут, что это розыгрыш. С другой стороны выступать ей понравилось, она вообще выступать любила, всегда была достаточно активной, но впервые она выступала среди общества людей, объединенных вместе с ней одной целью и слушающих её внимательно и размышляющих над тем, что она говорит.
Петер вообще как-то даже не нервничал, встал, отряхнулся, начал эмоциональный монолог:
- Спасибо за предоставленное слово, благодарю. Я очень рад, что встретил вас всех ребята. Вы были, словно луч в тёмном царстве для меня и поэтому хочу выразить вам свою глубокую признательность, в особенности тебе Лия, без тебя я вряд-ли остановился и сделал бы глупость, о которой впоследствии горько жалел. Что касается дела, я склоняюсь к тому, что действительно пора всё это побыстрее осуществлять, прошло достаточно много времени. Лия предложила здравую идею, и в самом деле кто кроме неё, Джафара и Франца могут чётко вымерять маршрут? Я скажу что никто. У меня скромная способность, я лишь телепат, к тому же и не особо развитый, я могу только угадать, о чем может думать Хранитель и то тоже когда он на относительно близком от меня расстоянии, а так думаю толку от меня в остальном достаточно мало. Больше мне добавить нечего, передаю слово Генриху.
Петер сел, улыбнулся, ободряющее взял Лию за руку. Петер был как рыба в воде, он даже не волновался при ответе, по всей видимости, потому что не думал о том, чего бояться. Чужого мнения о себе он не боялся, также не свойственно ему было признавать авторитеты. Бойкий мальчуган не знал покоя и тишины. К тому же ему было так приятно выступать, видеть на лицах окружающих заинтересованность и внимание. То время, что ему пришлось вынести после того, как его предали и оклеветали, он провел размышляя о других людях, о их психологии о том, почему они так или иначе поступают с другими людьми и он понял, чем отличаются люди которым ты дорог такой какой есть и те кто думают, что они лучше остальных и поэтому можно на других сваливать все свои проблемы.
Генрих вообще не умел выступать, он стеснялся, потому что разговор был не о его любимом искусстве, это было нечто серьёзное и практическое, но всё же не хотелось показаться невнимательным и не сопереживающим, поэтому он встал и, вертя в руках тоненькую и сухую веточку дерева начал неспешный говор:
- Спасибо Вам за то, что помогли мне найти своё место в жизни, если бы вы не пришли за мной и не рассказали мне обо всём, наверное, я бы умер. Я перестал бояться своих картин, теперь я понял, как много зависит от моих рисунков, и если бы я был уверен, что, нарисовав всех нас счастливыми, сделаю всех счастливыми, наверное, я так бы и сделал. По поводу того, что делать дальше, я думаю положиться на Лию, Джафара и Франца, которые могут рассчитать правильный маршрут. Больше что-то сказать мне нечего, поэтому пусть дальше говорит Франц.
Генрих сел и понял, как от перенапряжения у него сводит ноги и даже слегка кружиться голова. Парень совершенно не привык к такому скоплению народа, что они все смотрят на него, слушают, ждут чего-то, а он и впрямь не знает что сказать. Ему для этого надо посидеть, подумать, он не из тех, кто вот так прям сразу схожу, ответит.
Франц потер ладони и приготовился жестикулировать, потому, как он всегда жестикулировал, когда говорил или рассказывал что-то. Выступать ему было легко, поэтому, когда он встал, то раскинул руки и принялся объясняться:
- Для начала хочу вам сказать, что для меня наша общая встреча была весьма колоритной. Даже в самых смелых мечтах я не мог предполагать, что подобное может произойти со мной. Я очень люблю звезды и часто в свою подзорную трубу, смотрел на ночное небо и видел большие серебряные летательные аппараты и не мог предположить, что когда-нибудь встречусь с тем, кто не просто летал на них, но и является их будущим Владыкой и мне выпадает честь быть Хранителем его страны. Это поистине приятно. Я, наконец, среди тех, кто не просто близок мне, а с теми, кто принимает меня таким, какой я есть, это само по себе просто чудо. Касаемо общего дела я согласен с доводами остальных по поводу вымерки маршрута по звездам. И готов приложить все усилия, чтобы помочь.
Франц сел и даже прослезился, ему было так приятно и так легко, его слушали, его понимали, ему предлагали сотрудничество на дружеской основе. Он уронил взгляд на землю под ногами, чтобы никто не заметил выступивших на его глаза слез. Ему было чертовски приятно от происходящего, и он мечтал о том, чтобы это никогда не кончалось.
- Что ж. – сказал выслушав всех Ахар. – Кое-что прояснилось и стало понятным. Вымеривать приблизительный маршрут нашего следования будут Джафар, Лия и Франц, я вполне согласен с вашими доводами и предложениями. Только дорогая моя троица держите меня в курсе продвижения дела и предоставьте сроки, когда вы начнете заниматься этим. Также мне хотелось бы, чтобы вы не забывали совершенствовать свои навыки и развивать ваши главные способности. Меня стало волновать то, что мы резко с запада не дойдя его даже до конца, резко начали уклоняться в противоположную сторону, на восток. Скоро нас ждёт путь через горы, это будет опасным. К тому же меня интересует то, как выглядит маршрут, по которому мы добрались до данного места, поэтому я тоже попрошу его подготовить.
В принципе Ахар был доволен, в большей мере Ахар был доволен собой, так как он считал личной заслугой то, что его Хранители так грамотно и уважительно высказываются. Вот какой он молодец и умница, раз у него такие замечательные помощники. Он хорошо постарался.
Солнце давно зашло, уже стали видны звёзды. Каждый из ребят впервые в жизни глубоко задумался о происходящем, о том, что было, о том, что будет дальше, в конце концов, о том, что есть и происходит сейчас. Всё происходящее не было игрой, это происходило на самом деле и требовало больших душевных и физических сил. Может быть, Ахар и тосковал по своей Родине, а ребят это скорее пугало. Никаких особенных сведений о Золотом Городе Ахар не раскрыл. Он подтвердил догадки Франца, что передвигаются на большие расстояния они на больших серебряных машинах, что у каждого из них есть способности, но как не пытался даже Джафар выведать что-нибудь более подробное и глубокое толком ничего Ахар ему и не сказал, кроме того, что при входе в город стоят высокие золотые ворота около 100 метров в высоту. Джафар никак не мог понять, зачем нужны такие высокие ворота. Ни про устройство города, ни про внутреннюю жизнь и культуру Ахар так ничего и не рассказал. Буквально ничего, а ведь прошло уже почти четыре года.


Хигаре. Его звали Хигаре. Высокого темноволосого парня с катаной, который сидел на крыше одного из домов в столице. Он наблюдал за чужой дракой. Будучи средним сыном, в родовитой семье воинов парень всерьёз и надолго полюбил борьбу. Ему нравилось драться, но наряду с этим он очень любил и древнюю историю. Всё бы хорошо, но у него был не просто невыносимый характер, он сам по себе окружающим казался очень странным. У его черноволосых братьев были карие глаза, а он родился с темно-васильковыми, казалось даже, что у них какой-то фиолетовый оттенок. Волосы слегка вились, а каким хладнокровным спокойствием он обладал. Он скорее пугал людей, чем провоцировал их отдаляться от него и бояться оскорбить. Никто не искал его дружбы, отец ругал и говорил, что у него прекрасные способности в битвах, но невыносимый характер не даст ему возможности продвигаться по карьерной лестнице. Что Император может с легкостью приказать убить его, если тот вдруг ему не уступит, а ведь Хигаре мог, он мог быть спокойным и с логической последовательностью давить своими доводами и заставлять людей делать всё, что он считает нужным в любой сложившейся ситуации. Но это никому не надо, Император давно сам знает, что и как ему делать.
Хигаре скучал, с ним боялись драться, он покалечил уже немало противников и никого никогда не щадил, просто зверь какой-то. Так про него и стали говорить – зверь, дикий вепрь и парень не знал то ли принимать это как комплимент, то ли же доказать, что они ошибаются и он совершенно другой, но даже там внутри он не был мягким, он был как натянутая струна, как выжидающий снайпер, что методично ждёт и наносит удар только в том случае, когда он достигнет цели при любых обстоятельствах.
Но Хигаре не боялся ни Императора, ни его слуг, ни его магов, ни его монахов. Будучи ребёнком один раз он оказался свидетелем пожара. Он спокойно вошел в горящее здание и огонь не коснулся его.

Переход через горы стал действительно труден для Ахара и его маленькой команды. Джафар, Лия и Франц очень старались. Они сильно сдружились за это время, Петер, конечно, ревновал, когда троица отдалялась от остальных, раскрывала карту и начинала выполнять несколько нехитрых приемов, чтобы картографировать окружающую местность. Они и сами были сильно потрясены своими вдруг так резко проявившимися способностями. Особенно Джафар, он ведь постоянно пытался понять слова Главного Муфтия своего города. У него начали проявляться качества пророка, о котором он столько читал. Парнишка сначала слегка обалдел от такого поворота дел, но делиться ни с кем не спешил, пытаясь спокойно и методично всё обдумывать, он знал, что ответить ему может только Ахар, но из него и клещами тянуть бесполезно, не скажет, а лишний раз может прочитать нотацию или сказать своё любимое я главный и ничего не сказать. Ахар был весьма скрытным и порой настолько, что никто из ребят не мог даже предположить, что у него на уме, а Лия молчала ещё пуще прежнего, все понимали, что ей удалось узнать много больше благодаря своей способности Зрящей, но видимо она дала Ахару клятву и нарушать её даже под страхом смерти уж точно не собиралась.
С Францем пришлось Джафару слегка тяжело, он мог забыться и впасть в пространные рассуждения относительно расположения звездных светил и продекламировать ещё пару мифов, что логика Джафара пугало. Он боялся гнева Ахара, но был достаточно тактичен, чтобы не начинать препираться с Францем. Лия вообще постоянно вела себя так, словно ничего не происходит. Джафар лишний раз подчеркнул, что Лия тоже любитель похалтурить, но не чтобы через край, а так для общего расслабления. В конце концов, умелой тактикой она смогла направить Франца, и Джафар даже зауважал её небольшие провокации чтобы, незаметно занимаясь делом отдыхать от него.
Лие было очень приятно и тяжело. Ей было трудно принять свою силу, глядя в ночное небо, она испытывала странную тоску, а, вглядываясь в даль, чтобы увидеть новые места и обозначить координаты узнавала много новой информации, чаще пугающей и заставляющей грустить, чем веселиться и улыбаться и это тонко на интуитивном уровне замечал Франц, чтобы вернуть глазам Лии цветущий вид он тут же пускался рассказывать свои истории о созвездиях, как бы там не думал Джафар, Франц отвлекался, чтобы расслабить Лию. Лия понимала и чувства Франца и тревоги Джафара, поэтому быстро приходила в себя и урезонивала Франца. А вообще ей очень нравилось работать с ними в команде, в деревне у неё никогда не было друзей, а уж таких замечательных и вовсе. Поэтому она можно сказать так легко приходила в себя от часто мучивших её мыслях и страхи, которые она когда-то приобрела с каждой минутой становились всё дальше и дальше и теряли свою внутреннюю структуру, чтобы распасться и исчезнуть навсегда.
Франц был постоянно весел и ловил себя на мысли, что давно у него в голове не возникали мысли об обиде, какой-то злости или ненависти и мести. Было просто хорошо, хорошо от всей души. Хотелось петь, стоять на голове и много смеяться, а видеть порой во время общей работы грустное лицо Лии не хотелось. Конечно, Франц понимал тревоги Джафара, но и их ему хотелось только развеивать. Правда потом он понял, что лучше всего они развеиваются, когда он Франц, начинает возвращаться к делу.
Правда, случился один забавный случай. Петер как-то не сдержался, и решил напугать Лию, подкравшись сзади и громко крикнув "А ВОТ И Я!!!" Но в темноте он сдуру перепутал её с Джафаром. Джафар на самом деле испугался и случайно шарахнул Петера шаровой молнией непонятно как вылетевшей из его руки. Как ни странно эти двое почему-то не подрались. Хотя никто собственно не собирался их сдерживать, потому что знал, убивать они друг друга не будут, а драка будет вполне честной и когда доразберуться сами друг от друга отойдут. Петер стоял в шоке, Джафар тоже, стояли в шоке они недолго, минуты две и молчали. Потом Джафар зачем-то улыбнулся и извинился, Петер вдруг тоже, а потом подошел к Джафару и пожал ему руку. Эту ситуацию обсуждать почему-то не стали, но прошла тема, что как-то ночью, когда все спали, Петер разбудил Джафара и они что-то перетирали до утра. Ребята, прекрасно следуя принципу, не наше дело не надо лезть ничего у них не спрашивали и отношение от этого к ним не меняли. Но как прецедент случай был зафиксирован, Ахар вообще отказался от комментариев и сделал вид, что ничего не было.
Очень скоро, а где-то за две недели ими была составлена неплохая карта местности, по крайней мере, на ближайшие несколько сот километров. Стало ясно, что Франц может, и хотел бы знать всю область планеты, но его знаний хватило, чтобы охватить только одну большую часть и, увы, только ту, где были найдены Ваха, Лия, Петер, Генрих и он сам. О стране, где родился и вырос Джафар Франц имел весьма смутные представления и местами путанные, конечно знания Джафара помогли ему, но не так чтобы очень, большая часть осталась скрытой тайной за семью печатями. Обзоры Лии говорили только о местах, про которые никто из ребят не имел представления и описанные ею образы были только в новинку. Диковинные здания, одежды местных жителей. Главное Ахар не комментировал, это раздражало, как будто он издевается над ними. Все смотрели выжидающе на Джафара, но он только разводил руками, говоря о том, что если он и ближе всех к Ахару, это ещё ничего не значит.
Петер, в конце концов, стал доставать Ахара, и Петеру удалось довести Ахара. А было это так. Как под вечер, у них всегда такие разговоры начинались под вечер, утром ребята предпочитали идти или заниматься своими практиками. Ахар сидел, молчал и смотрел куда-то вдаль, когда к нему подошел и присел Петер.
- Ахар это что же такое получается, мы не знаем, куда идём, а ты молчишь! – возмутился он.
Ахар повернулся к Петеру, и спокойно глядя ему в глаза, произнес:
- Потом всё узнаешь.
Лучше бы он этого не говорил.
- ТАК ТЫ ЧТО ЗНАЕШЬ, КУДА МЫ ИДЕМ! – это был крик.
Все отвлеклись и не стали делать вид, что подслушивают, правда, все промолчали, но не исподтишка. Боялись они Ахара очень и всё.
- Кто тебе разрешал арать на меня? – спокойно сказал Ахар.
- Так куда мы идём? Неужели там твоя страна? Такая убогая! – Петер знал своё провокаторское дело на все сто.
- ТЫ ОДУРЕЛ? МОЯ СТРАНА СДЕЛАНА ВСЯ СЛОВНО ИЗ ЗОЛОТА И НИЧЕМ НЕ ПОХОЖА НА ЭТОТ ВОСТОЧНЫЙ КРАЙ!!!! – огласился громом Ахар.
Джафар который в это время сидел и проверял свою поклажу, поднял голову и задумался, ближе всех оказалась Лия, которая как обычно опять ела какие-то лесные ягоды красного цвета, парень обеспокоено обратился к ней:
- Так мы идем в восточные страны. Плохо.
- Я так и поняла, когда увидела, по каким законам они живут. Там простая маскировка я думаю не пройдет. – ответила она ему.
А Петер тем временем довольно улыбнулся, восточные края, он имел самое слабое представление об этом, но рассказы Лии скорее подзадорили его, там все споры чаще решались в поединках, он заметил, что это понравилось и Вахе с Джафаром, похоже, те тоже не прочь и совсем не прочь были подраться, а вот Франц слегка напрягся, значит, любитель. Фигуру Генриха вообще было смешно рассматривать, правда, драться все-таки, учиться он был не против и даже преуспел. Но вот другое дело Лия, там женщины практически бесправны и во всем подчиняются мужчинам. Одевать её мальчиком? Голос у неё слишком тонкий, да ещё мыться надо как-то. Вряд-ли Лия согласится на такое. Тогда кому-то придется быть её мужем. Весь вопрос кому? Джафар беспокоился, Петер слишком юн, он может быть только братом и то младшим. Пока Джафар думал, Ахар был готов подраться с Петером, по крайней мере, это было явно видно. Потому что у Петера легко получилось достать нужную информацию – да у Петера это всегда хорошо выходило, и поэтому никто не был удивлен, раз Ахар никому ни словом не обмолвился, а из-за него проговорился, то поблажек не будет. И никто не мог вмешаться, осознавая всю ответственность, какой-то внутренний негласный договор между ними и Ахаром.
Ахар был зол, никто на его памяти не смог заставить его проговориться. А Петер смог. Да он сказал всего одну фразу, зато ребята, которые мало-мальски оттренировали считывание с энергоинформационного поля поняли, куда они идут и что их ждет. С одной стороны Ахар был восхищен Петером, какой парень, действительно сможет управлять страной, но с другой он поймал его на слабости. И Ахар не знал драться ему с Петером или же сделать что-то ещё? Только что ещё он никак не мог придумать. Вот так он и стоял, а Петер улыбался, и произошла сцена, которую все ещё очень надолго запомнят. Петер, который не испугался подначить Ахара, глядя на его злое лицо, подошел к нему, похлопал по плечу и сказал:
- Всё в порядке.
Потом он прошёл мимо Ахара и драпанул куда-то вперед с криком: "Кто не спрятался, я не виноват!!!"
Ахар несколько секунд простоял в ступоре, потом зачем-то на рефлексе рванул за Петером. Это было очень комично и все рассмеялись, нараставшее напряжение исчезло, и они спокойно перевели дух.
- Что же дальше то теперь будет? – задал неловкий вопрос Франц. – Эка они понеслись, словно резвые кони, а дело к вечеру.
Франца явно позабавила ситуация, он бы сам поучаствовал с превеликим удовольствием, поэтому он просто слегка приревновал ситуацию к происходящему на данный момент, пробежку на 5 километров туда и обратно он уже сделал, и теперь ноги были напружены и опять просились в путь.
- По мне так сейчас самое важное подумать куда мы идём и какую легенду нам нужно строить. – заметил Ваха.
А вот Ваху взволновало то, что им придется пройти через восток. Потому что их уже достаточно большое количество и менестрели там не в почете, там, в почете сила и власть, а женщины бесправны. Лия, которая уже отвыкла быть униженной и оскорбленной, проявившая за время пути гордость и независимость вряд ли согласиться вести себя теперь на людях как бедная родственница.
- А я вообще хочу есть. – Генрих смотрел вокруг себя, пытаясь найти чего-то съестного.
Как оказалось большинство из них вегетарианцы, но мясо найти оказалось куда проще, чем лазить за грибами ягодами, а мясо ели много только Джафар и Ваха. Меньше всех его ел Франц и Генрих. К тому же Генрих и Петер оказались такими капризными в еде, они не могли, есть то, что было приготовлено вчера, и предпочитали пойти поискать грибков ягодок, но они уже были высоко в горах, а там этого, как известно если и есть то крайне труднодоступно. Святым духом питаться всем им точно надоело.

А в это время Петер спрятался в горах, потому что не знал чего ждать от Ахара. Он сам не знал, какой черт его дернул приколоться над Ахаром, наверное, всё-таки он крайне любил острые ощущения, только что вот теперь делать? Он сидел, сжавшись, и смотрел на голубое небо, какое-то новое небо, потому что мальчишка больше никогда не увидит места, где родился и вырос. Может, это было и к лучшему, он успел сильно разочароваться в людях, особенно, после того как его подставили и предали, и никто не протянул ему руки. Вот она настоящая жизнь, вот она свобода, как же хорошо и даже так хорошо прятаться от Ахара!
Раздался шорох, Петер резко обернулся, но оказалось, что это какое-то маленькое животное проскользнуло мимо, поругавшись на себя за собственный страх, он внезапно увидел небольшое углубление в стене, к которой прислонился, чтоб спрятаться. Она была недалеко, и идти к ней было не особенно опасно, и он пошёл. Что-то словно притягивало его туда, он почувствовал запах тайны. Подойдя, мальчишка заметил, что это не углубление, а небольшая расщелина, вслед за которой есть какой-то проход. Расщелина была достаточно узкой, но для довольно худого Петера это было в самый раз, забыв обо всем, он нырнул в неё и тут же потерял сознание. Странный запах, который витал внутри, резко ударил ему в нос и поэтому он, не ожидавший этого, сразу отключился.
Тело его было не готово, но его духу ничего не угрожало. Душа спокойно вышла из тела и устремилась по тёмному коридору. Петер был немножечко шокирован произошедшим, он очень резко без всякой подготовки вышел из тела, можно ли разве так выходить? Они много практиковались с ребятами, но чтобы это произошло так, как произошло, удивило его. Он позже будет искать ответ на этот вопрос, а сейчас он устремлялся по пути, которому звало его мистическое ощущение чего-то необычного. Как ни странно для души вышедшей из тела, словно не существовало темноты, и он прекрасно видел всё вокруг себя. Он спокойно шёл, не ощущая температуры, времени и пространства. Этот факт тоже заинтересовал мальчишку.
Стены туннеля, по которому он шёл, были сплошь прямые и гладко обработанные, словно когда-то по нему кто-то ходил. Это также заинтриговало мальчика. Он шел и совершенно не беспокоился о том, что кто-то может побеспокоиться за него и начать даже переживать, любопытство гнало его, и вскоре было удовлетворено. Тоннель закончился, и он вошел в круглый зал, стены которого были из чистого золота, а на них были странные письмена, и лежал скелет 5 метрового гиганта. Петер словно остолбенел, что это? Что он видит и действительно ли это он видит?
Странные письмена на стенах, язык, который кажется ему знакомым и тело существа 5 метрового роста и абсолютно человекообразного. Только Ахар мог бы ответить ему, на начинающие мучить его вопросы. Петер вспомнил о том, что как-то Джафар рассказывал об особом способе чтения информации в воздухе при особой концентрации духа, но его дух уже вне тела, почему же даже в этом состоянии он не может ничего прочитать. Что же не так?
Как пожалел Петер в этот момент, что никогда из ребят нет рядом с ним, что такая ценная информация теперь будет просто погребена здесь, хотя… Петер вспомнил, что Лия могла бы прочитать эту информацию на расстоянии, если ей указать место, то скоро они узнают новую тайну, раскроют новый секрет и не думая ни минуты его дух устремился обратно к телу, хорошо что он умудрился оставлять невидимую духовную нить. Дело оставалось за малым, вернуться, забыв о гневе Ахара.

Ахар тем же временем бежал за Петером, и так ослепила его ярость, что он пробежал мимо Петера, даже в упор, не заметив стену за которой тот в спешке спрятался. Ахар был действительно очень зол, не только на Петера, а на всех остальных ребят. Когда это началось, он не помнил, наверное, когда ещё появился Ваха, Ахар требовал к себе высокоблагороднейшего отношения, беспрекословного подчинения и тишины когда он говорит! Так мало, что каждый из них должен был исполнять, и так много их ждало в Золотом Городе, где они должны будут бояться дышать в его присутствии. Ахар не стремился демонстрировать слабость в любом её проявлении, его не так воспитывали. Со своими слугами, Владыка волен распоряжаться по своему усмотрению, казнить или миловать, таковы законы крови. Когда-то очень давно их род боролся за право быть главным, главным их лозунгом был поиск компромисса и мирное сосуществование и, в конце концов, великая энергия Вселенной признала их род, как главный над всеми другими родами, повелела оберегать и вести остальных за собой и в нём в Ахаре была эта кровь, частица чистой души вселенной. Ахар терпел, думал, что они поймут его, ту его боль от того, что они не видят в нём лидера, когда он лидер, они пытаются спросить у него то, что он не позволял у него спрашивать, они пытаются сделать всё, чтобы он подстроился под их темп – всё должно происходить наоборот. Ахару стало горько и обидно, он действительно достаточно много думал о том, как понять ребят, но они казалось, совершенно не стремятся понять его. Более того, они никак не становятся единым коллективом, нет, глобального распределения на малые группы нет, но уже видно, как и кто, друг к другу относится; нет отношения хорошие и видно открытость и понимания, ядра не хватает, того чтобы раз и навсегда объединила всех. Возможно всё дело в том, что они ещё не пришли в золотой город. Ахар вздохнул, и вся его злость куда-то испарилась, он остановился и огляделся, в тот же момент он понял, что бежал слишком быстро и теперь ему придется долго возвращаться. Местность была совершенно незнакомая, внизу уже был лес, похоже, он почти спустился с горы. "Да, далеко же я убежал." – подумал Ахар и улыбнулся сам себе. И когда он, почти уже насладившись видом дикой природы, он решил возвращаться обратно и даже потрепать Петера по голове он каким-то особым чутьём почувствовал, что на него кто-то смотрит, и тут же попытался оценить, кто это мог бы быть? Он почувствовал достаточно сильную ауру, это был человек, который был очень близок ему по силе и Ахара даже сначала это немного подбодрило. Что-то очень близкое ему по духу было в этом незнакомом ему человеке.

В этот день Хигаре преследовало незнакомое ощущение какой-то странной тоски. Он не находил себе места, был особенно молчалив и даже отказался есть. Ему приснился странный сон, в котором парень бежал куда-то за маленьким светлячком, изо всех сил пытаясь поймать его, и упал без сил, так и не догнав его. Проснувшись, он ощутил, что сон слишком раздосадовал его и в скверном настроении он решил пойти и прогуляться в лес, чтобы развеять настроение и приснившейся дурной мираж.
Как часто в детстве он задавал себе вопросы о том, почему ему так подвластен огонь. Почему он так легко может входить в него, управлять им. Братья побаивались его, сторонились. Отец молчал. Мама, которая внезапно в один из дней умерла по болезни, тоже ничем не пролила свет на эту историю, но правда она за что-то ненавидела его. Он хотел знать ответы на свои вопросы, очень хотел. Для этого он приложил немало сил, и времени оттачивая свои способности, не расслабляясь ни на секунду. Он овладел грамотой и много читал, все знания он не пытался ни с кем обсудить, развитая какая-то сверхинтуиция говорила ему о том, что бесполезно говорить об этом с кем-то.
Сколько разнообразных видений посещало его, и в каждом новом их них он снова искал ответы на свои вопросы, но всё это было напрасно. В какой-то момент Хигаре даже стало казаться, что кто-то играет с ним. Он всё больше и больше становился похожим на замкнутого одиночку, который уже сам никого не хотел подпускать к себе. Если бы не столь страстное увлечение борьбой его единственными собеседниками остались бы лес и горы, окружавшие деревню.
Один старый воин, что обучал его, как-то сказал ему о том, что его глаза напоминают ему об одном грозном мужчине из одного из многочисленных мифов, странствующих по их стране. Что когда-то с высоких гор пришло могучее племя, их вожак отважный и сильный воин решил обосноваться на территории страны. Они были сильны и неустрашимы, и владели какой-то древней магией и поэтому, все кто осмеливался напасть на них, очень быстро умирали или сходили с ума. Вскоре местным жителям пришлось смириться с их существованием, и они стали жить вместе. Вскоре оба народа стали растворяться в друг друге, но был круг тех, кто не признавал браки кроме как в своем кругу. Вожак не смог простить тех, кто ушёл от него, потому что для него ценнее всего было сохранить их кровь в первозданном виде. Он решил взять власть в свои руки и наказывать любого из своего народа кто свяжет свою жизнь с кем-то из местных. Но его собственная дочь нарушила этот закон и сбежала со своим возлюбленным.
Вожак не перенес потери, и началась война между двумя непохожими друг на друга племенами. Война так ничем и не закончилась, вожак со своими единомышленниками ушли в горы и стали жить там, что с ним сталось дальше, никто не знает, потому, как местные не решились больше к ним соваться никогда.
- Их глаза были яркими холодными и светящимися, они знали магию огня мой мальчик, и он подчинялся им. У тебя точно такие же яркие холодные и светящиеся глаза. Ты очень похож на них своей силой и мощью, может быть ты их далекий потомок, хотя у обоих твоих братьев темные глаза и в искусствах борьбы они уступают тебе.
В тот момент Хигаре не задумался об этом замечании, но потом стал ловить себя на мысли о том, что постоянно сравнивает себя и своих братьев. Они совершенно ни в чем не похожи. Странные мысли стали закрадываться ему в голову, появились новые вопросы. Хигаре выслушал тогда старого учителя, но в его рассказ поверить он не мог, парень верил только в то, что видел своими глазами. Ответ на свой главный вопрос, кто же он, получить не смог, но был достаточно настойчив и упрям, чтобы продолжать свои поиски. И вот настал день, когда Хигаре подошёл к отцу, когда дома не было никого из братьев, и спросил:
- Отец ответь мне, кто моя мать. Я смотрю на своих братьев, я совершенно не похож на них. Хоть та женщина, которую я называю матерью, и воспитывала меня, я не ощущал, что она любит меня также как и других.
Отец спокойно смотрел в глаза Хигаре и долго молчал, потом он жестом попросил его сесть. Когда тот сел, пожилой мужчина начал говорить.
- Я охотился в лесу и зашёл очень глубоко. В какой-то момент я понял, что потерялся, но уверенно шел, вперед надеясь наткнуться хоть на каких-нибудь людей. Мне пришлось идти много дней, я даже запутался в каком направлении мой дом и вскоре вышел к горам. Рядом я увидел текущую речку и решил пойти вдоль неё, так я был уверен, что дойду до жилья, но только я подошёл к реке я услышал плач ребёнка где-то недалеко, я пошёл на этот плач и та картина, что предстала передо мной до сих пор не может стереться их моей памяти. Множество тел убитых людей валялось на холмах, казалось они бежали с гор вниз от тех кто напал на них и тот кто напал не пожалел никого. Только плачущий ребёнок был прикрыт телом своей матери, те, кто нападал, не заметили его, наверное, он потерял сознание и накрытый телом матери долго не смог прийти в себя. Эти люди были диковинные, у них были продолговатые лица и высокие лбы странной формы, но кровь у них была такой же красной, как и у большинства местных людей. Моё сердце сжалось и, хотя я потерялся сам, не смог бросить чужеродного ребёнка. Это был ты Хигаре.
Взяв тебя, я пошел, как и собирался по руслу реки и вышел к ближайшему поселению. Люди там были не очень приветливыми, но оказалось, я сделал большой крюк. В том же селении храбрые воины хвалились своей победой над последним селением высокогорных, что теперь они все мертвы и больше не будут пытаться обратить их в свою веру. Они спросили, что за ребёнка я несу с собой, и я сказал, что ты мой сын, а почему я так далеко взял тебя с собой, сказал, что хочу приучить своего ребенка с малолетства к охоте и борьбе. Они посмеялись и не стали присматриваться к тебе.
Моя жена, женщина, которая была тебе как мать, приняла тебя спокойно, к тому времени у нас уже был сын, но достаточно маленький, чтобы что-то понимать. Я никогда не думал, что ты можешь чем-то быть непохожим на других настолько сильно, но я и женщина, растившая тебя, относились к тебе с любовью и ты должен ценить это Хигаре.

В тот момент парнишка не знал, что ему делать, что думать, но ему стало ясно – ему не место среди тех людей, с которыми он находится рядом.
Хигаре шел к лесу погруженный в свои мысли, не замечая, что уже вошел в него и идет без остановки. Когда он опомнился, то не мог понять, где он находится, и любой дикий зверь мог напасть на него. И вдруг Хигаре почувствовал его, этого зверя и насторожился. Он почувствовал скорее не зверя, а очень большую силу, исходящую от живого существа и возможно даже намного сильнее его самого. Парень осмотрелся, он был недалеко от цепочки гор, в своём забытьи он ушёл достаточно далеко.

Петер влетел в лагерь, который разбили ребята на пути через горы. Он застал следующую картину. Ваха стоял на холме, скрестив руки на груди и смотря куда-то вдаль. Джафар о чем-то оживленно болтал с Лией. Генрих сидел рядом с разведенным костром и медитировал на него, а Франц оживленно суетился вокруг, словно что-то искал.
- Лия! – изо всех крикнул Петер. – Я нашел нечто необыкновенное!
Ребята обернулись. Ваха спросил:
- А где Ахар?
- Что? Разве он не должен был быть здесь? Он бежал за мной, и мне удалось спрятаться, но где! Эта уникальная пещера, там много странных надписей и тела, огромных по росту людей! – Петер возбужденно размахивал руками.
- Петер, где Ахар? – начал давить Ваха.
- Он должен быть тут. – запнулся Петер.
- Ты что потерял Ахара? – волнуясь, спросил Джафар.
Петер молчал, на него смотрели ребята, и только Францу было интересно про пещеру.
- Лия. – обратился к ней Ваха. – Сконцентрируйся и найди его. – Ваха говорил спокойно и холодно и все молчали, слушая его.
Лия отошла от Джафара и отошла на небольшое расстояние от лагеря.
Прошла минута, другая, все напряженно молчали, ожидая того, что скажет Лия. Минут через пять-десять она вернулась к лагерь.
- Ну что там? – спросил подбежавший к ней Джафар.
- Да на ней лица нет! – Петер заметил, что Лия стала вся белая и с трудом стоит.
Ваха же спокойно подошел к Лие и взял её за руку. И Генрих, и Франц, и Петер подошли к ним. Лия подняла свободную ладонь и коснулась лба Петера. Тут же он начал вслух говорить:
- Я чувствую силу, с которой могу бороться, я собираюсь принять этот вызов.
- Что это значит? – Джафар размышлял.
- Он с кем-то решил подраться. – констатировал Ваха.
- Но зачем? – удивился Франц.
- Просто он очень властный и не потерпит никого сильнее себя. – спокойно сказал Ваха. – Я был первым кого он нашел, и я успел заметить, что Ахар всегда ищет битвы, он не может быть спокойным, даже если выглядит таковым. Он часто говорил, что хотел бы тут найти равного по силе противника и победить его. Но в ста случаях из ста такого не находилось.
- Значит теперь осталось девяносто девять процентов. – подытожил Петер.
- Может пойти к нему? – обеспокоился Франц.
- Не надо, он не хочет. – вдруг включившись и приобретя румянец на щеках сказала Лия. – Он сам хочет сразиться с этим парнем.
- А что это за парень? – поинтересовался Франц.
- Сейчас посмотрим. – сказал Джафар и достал карты.
Ребята сели на землю и стали наблюдать за Джафаром.
- Кто это? – спросил Ваха.
Выпала карта Солнце.
- ХРАНИТЕЛЬ!!! – вырвалось у всех.
- А Ахар знает, с кем собирается драться? – съюморил Петер.
- Нет. – ответил Ваха. – У него проблемы с определениями. Дальше. Какая у него отличительная способность?
Следующей была карта силы.
- Хм, что это может значить? – заинтересовался Генрих.
- На карте нарисован золотой лев. – размышлял Джафар. – Что может значить золотой лев?
- Силу цвета золота? – предположила Лия.
- Огонь! Это точно огонь! – воскликнул Петер. – Он владеет магией огня.
- Характер. – продолжил Ваха.
Выпали карты Императора и Дьявола.
- Ого. – присвистнул Франц. – Ничего себе.
- Сильный, спокойный и изворотливый. Очень похоже на Ахара. – прокомментировал Джафар. – У них очень похожие характеры, они действительно должны подраться, чтобы подружиться.
- Как он тут оказался? – продолжил Ваха.
Выпала карта Смерти.
- Ой, мамочки. – Генри сделалось дурно.
- Он превозмог смерть. – ответил Джафар и замолк. Выпадали страшные карты, ему стало не по себе.
- Чем закончится драка? – спросил Ваха.
Выпала карта Суд.
- Это чего???? – нетерпеливо спросил Петер.
- Каждый получит своё. – мерно прокомментировал Джафар.
- Как нам следует действовать? – спросил Ваха и этот вопрос был последним.
Выпала карта Правосудие.
- Как подсказывает совесть. – ответил Джафар.
- А что нам совесть подсказывает? – спросил, ерничая, Франц.
Все молчали, понимая, что мешать поединку Ахара и этого парня не стоит, но они не могли так вот бросить своего лидера.
- Джафар хотел бы Ахар, чтобы мы пришли к нему сейчас? – серьезно не глядя ему в глаза, спросил Ваха.
- Нет. Он никогда бы не приняла помощи в собственной битве, как и любой другой на его месте. Но прийти, чтобы потом сказать ему, что он дерется с Хранителем стоит, но только после их поединка. – вот что сказал Джафар.
- Ребята. – неожиданно скромно влез Петер. – Я же бежал сюда не просто так, я нашел пещеру полную всевозможных тайн.
- Рассказывай. Теперь можно и про пещеру послушать. – садясь в позу лотоса сказал Ваха.
И Петер, не долго думая, рассказал им о своей находке, которая, наверное, больше всех впечатлила Франца, потому что он сразу же встал и был готов ринуться вперед.
- Стоп. – Ваха задумался. – Сейчас мы нужны Ахару, чтобы рассказать ему о Хранителе, а потом можно и в пещеру отправится.
- Для нас действительно важнее найти Ахара. – сказала спокойно Лия. – Ему ведь очень важно как можно быстрее найти всех Хранителей. – и поняла, что ляпнула лишнее.
- М-да… - проговорил Франц. – Ну да ладно, а я так хотел в пещеру.
- И я тоже! – с вызовом сказал Петер.
- Два сапога пара вы. – констатировал Ваха.
А Генрих застенчиво улыбнулся. Генрих вообще был не особо разговорчивым, он предпочитал молчать и показывать мысли и эмоции разными жестами или меняя мимику лица. Художник, одним словом.
- Может, проголосуем? – призвал Петер Ваху, уставившись на него в упор.
- Думаю дело тут ясное. – прорезался Джафар. – Сначала мы найдем Ахара, и после его драки расскажем, с кем он дрался. Потом заберем Хранителя и пойдем в пещеру. Мне самому любопытно взглянуть на твою находку Петер.
- А что хорошая идея! – воскликнул Франу. – Как думаешь, а Генри?
Генри снова улыбнулся:
- По-моему пойдет.
- Петер придется немножко потерпеть. – обратилась к нему Лия. – Потом мы обязательно пойдем в пещеру.
- Ага, а потом вдруг Ахар будет против, да и этот Хранитель, если верить картам Джафара строптивый и упрямый как Ахар. Два Ахара это самоубийство! – Петер упрямился.
- Я думаю Ахару, будет самому интересно взглянуть, у него столько тайн. Он до сих пор ничего не рассказывал нам о своем золотом городе, мы даже не имеем представления, куда отправимся потом. К тому же Ахар не говорит, сколько всего должно быть Хранителей. – сказал Джафар. – К тому же его взволнует этот факт, он не захочет его пропускать. Поэтому пошли к нему, он быстрее разозлиться, если мы умолчим про факт Хранителя.
Внезапно они услышали дикий грохот, где-то на севере от лагеря, как раз оттуда, откуда прибежал Петер. Тучи в небе стали сгущаться.
- ОГО! – воскликнул Франц. – Драка началась без нас!
- Быстро собираем вещи и бежим! – Ваха поднялся. – А то Ахар там наворотит, за три дня не разберемся.

Спокойно очень спокойно Ахар стал приближаться к этому человеку, тот человек тоже он ощущал нутром, хочет этой драки. Это была какая-то странная жажда, одинаковая у обоих и словно одна на двоих. Они притягивала их друг другу. Ахар подходя всё ближе и ближе, ощущал всей кожей, что тот, кого он увидит, схож с ним практически во всём. И было ещё нечто очень странное, что тянуло Ахара к незнакомцу. Что-то теплое. Ахару некогда было разбираться, он спустился к лесу и в предвкушении даже начал улыбаться, словно был хищным зверем, спокойным, сосредоточенным и готовым к бою.

Хигаре внезапно ощутил желание встретиться с этим сильным зверем и побороть его. Откуда в его груди родилось столь сильное пламя? Может, потому что он почувствовал равного себе противника? Наконец-то, а то постоянно были слабые, и он никак не мог насладиться поединком, теперь же он понимал, он сможет это сделать в полной мере, и пошел на встречу к своему противнику.

Так встретились Ахар и Хигаре, на заросшей тропке ведущей к подножию горы. Ахар внимательно изучил соперника, действительно ли тот равен ему, как показалось вначале. Яркие внимательные глаза, темные волосы, острый нос, но самое главное то, что он ощущал внутри него – силу, большую силу с которой хотел бы сойтись в схватке и победить.
Те же мысли одолевали и Хигаре. Однако его что-то тянуло к высокому незнакомцу, которого он увидел впереди. Незнакомец улыбался, и было в его улыбке нечто зловещее и спокойное – это очень понравилось парню. Все противники, которые были у него, сразу напускали на себя очень много величия, мол, ты мальчишка нас никогда не достанешь. А этот, кажется, даже не пытался показать величия своего духа, в нем это просто было.
Они стояли друг напротив друга, спокойно и не произнося слов, но оба понимали, что были на одной волне, и им руководило полумистическое спокойствие и состояние полной готовности. Оба одновременно приняли боевую стойку, но никто из них не начинал нападать. Ахар стал задумываться о том, что начнет делать незнакомец и как стоит отвечать ему. Хигаре же размышлял, каким будет его собственный первый удар, он видел, что противник о чем-то задумался и это шанс нанести как можно более сильный прием.
С чего началась их драка сказать сложно, то ли потому что под ногой Ахара хрустнула ветка, то ли потому что Хигаре уже больше не мог сдерживать свою огненную силу, но так она и началась. Та памятная битва для них обоих, та, которая навсегда останется в их памяти. В руках Хигаре активировался огненный фаэрвол, и он направил его на Ахара, тот же среагировал подобно молнии и направил из своей руки золотой столб света – встретившись, две силы разбились друг, об друга вызвав огромной силы гул. Именно на этот гул и среагировали ребята в лагере и тут же метнулись к месту драки.
Ахар был из тех, кто мог первым не начинать, но если начинал противник, то у него словно спускались тормоза.
Удары следовали градом, никто из них не желал сдаваться и уступать. Их тянуло друг на друга, как тянет идущего в пустыне путника к неожиданно возникшему оазису с прохладной водой. Оба были жадны до бахвальства силой, хотя никогда бы не признались в этом. Они буквально каким-то шестым чувством ощущали полную схожесть между собой, словно были связаны одним духом на двоих. Во время драки каждый из них почему-то улыбался друг другу с какой-то глубокомысленно доброй улыбкой и удары, летевшие к ним, словно были обучающими.
В какой-то миг Ахар понял, что его гены сильнее ген незнакомца и что у него сил много, но недостаточно, чтобы победить его. Вся проблема была в том, что незнакомец не желал отступать, а Ахар понял, что не хочет его убивать. Надо было что-то придумывать, но шел бой, и надо было отбивать удары незнакомца.
Хигаре понял, что впервые в жизни он устает – фаэрволы зависящие от физического состояния его тела начинали сходить по наклонной в своем проявлении. Но как чертовски приятно ему было уставать, он хотел придумать эффектный ход, чтобы максимально поразить противника. Ещё Хигаре точно понял, израсходовав так много сил на фаэрволы, он уже не сможет выдержать бой вручную, тогда он тут же пришел к выводу, что надо прямо сейчас сконцентрировать всё, что ещё осталось и ударит противника.
В этот самый момент Ахар тоже собирался одним ударом остановить незнакомца, и ударить так сильно, чтобы он повалился на землю и не мог двигаться. А что дальше он ещё не придумал, но главное было пока обездвижить его, потому что, постоянно следя за боем трудно сконцентрироваться на чём-то ещё.
Последний удар, завершивший бой последовал одновременно от них обоих. Раздался оглушительный взрыв, поднялась пыль, да такая, что увидеть что-то было трудно. Ахар еле удержался на ногах, но именно он достиг цели, потому что Хигаре отбросило на приличное расстояние. Когда пыль улеглась, Ахар пошёл искать незнакомца.
Хигаре лежал на земле, и у него невыносимо болела спина и голова. Первый раз за столько лет он проиграл кому-то. Проиграл достойно, с честью и ему было приятно как никогда. Также он увидел, что победивший противник спокойной походкой идет к нему. "Неужели добить?... " – мелькнуло в голове у парня. Хотя может и к лучшему, он не желал бы себе другой смерти, кроме как в подобном поединке, с достойным и сильным противником.
Странная внешность противника дала повод Хигаре решить, что он не знает местного языка. Поэтому когда тот подошел он произнес без задней мысли:
- Кажется ты переломал мне все рёбра. – и улыбнулся.
- Ну извини. – на чисто местном языке произнес его противник. – Так уж вышло.
Хигаре замер в шоке, сильно похожий на иностранца парень, говорит на местном наречии, как на родном.
- Кто ты такой? – спросил он у него.
Но Ахар не торопился отвечать, что-то внутри само звало его проверить, не Хранитель ли этот парень? Хотя в тот момент он вспомнил, как Джафар всячески уберегал его от необдуманных поступков, как Ваха смеялся над его ошибками в выборе кого проверить, да и остальные уповали к разуму, чтобы рассчитать и узнать кто это точно, а уж потом руки к груди прикладывать.
Но в этот раз рядом с Ахаром никого не было. И ему надо было решать проверять ли этого парня или нет. Возможно, он сделал это из-за симпатии, из-за очень сильной симпатии, словно он ощутил, что вне зависимости будет ли этот парень Хранителем или нет, за эту битву он стал ему как брат. Странное чувство заставило его склониться над ним и протянуть ладонь к его груди.
Хигаре решил, что сейчас он вырвет ему сердце. По крайне мере логически поведение противника он не мог расценить, но тот лишь нежно положил ему руку на грудь.
Ахар сиял, таки этот незнакомец оказался Хранителем. Как раз в этот самый момент ребята и прибежали.
- Ну, вот опоздали. – Петер казался разочарованным.
- Да такую битву просмотрели. – констатировал Ваха.
- Я б тоже взглянул кстати говоря. – пожаловался Франц.
Генрих и Лия промолчали.
Джафар же подошёл к Ахару.
- Рад что с вами все в порядке мой господин. – сказал он ему.
- Как зовут тебя юноша. – Ахар обратился к лежащему.
- Хигаре. – ответил тот.
- Ты пойдешь с нами. – спокойно и безапилиционно заявил Ахар. - Я сын Великого Владыки Золотого Города, Кронпринц Ахар, а также твой непосредственный Владыка, ты будешь следовать за мной, куда бы, я не отправился, ты вместе со мной будешь искать остальных хранителей ядра планеты и ты всегда будешь готов отдать за меня свою жизнь.
Хигаре просто и спокойно поверил Ахару, но двигаться не мог, удар Ахара сильно задел его.
- Я бы отдал честь, но ты действительно перебил мне ребра. – улыбаясь сказал Хигаре.
- Нам надо уходить и быстро, сюда идут жители близлежащих деревень! – окрик Лии вернул их с небес на землю.
- Наверное, это из-за шума от битвы Ахар. – обратился к нему Джафар. – Нам лучше как можно быстрее исчезнуть из этого места.
- В пещеру! – воскликнул Петер. – За мной!
Никто не понял, почему это произошло, Ахар взял на руки Хигаре и они быстрыми шагами последовали за Петером. Никто ничего не говорил, потому что никто не собирался ни во что влезать, но все поняли сразу, Хигаре стал фаворитом Ахара. Ребята поняли это без слов, и никто из них не собирался оспаривать это право.
Петер радовался как ребенок, он шел впереди всех наконец-то и к тому же теперь точно они смогут увидеть ту пещеру, которую он нашёл.

Когда они уже нашли пещеру, слегка расширили проход, чтобы все могли пройти и дошли до того места, в которое так стремился привести их Петер, они смогли перевести дух. Потому что когда они подходили к горам, они услышали крики людей и шум от их настойчиво бегущих ног. В тот момент им очень хотелось, чтобы никто их не увидел, чтобы избежать разговоров и ненужных драк. Наконец Хигаре был опущен на холодный пол с рук Ахара.
- Кто-нибудь приведите Хигаре в порядок. – распорядился Ахар.
Никому не показалось удивительным, что это решил сделать Джафар, хотя потом оказалось, что пока из них у Петера и Лии хорошо развит дар целительства, и они помогали Джафару.
Франц схватил Генриха за руку и стал вместе с ним осматривать письмена на стенах, к ним же деловито присоединился Ваха, и они стали анализировать вместе. А Ахар молчал и наблюдал за тем, как к Хигаре возвращается потерянная сила и здоровье.
После того, как Хигаре поднялся с земли и отряхнулся, а ребята в волю поизучали пещерку, был разведен огонь. Съестные припасы остались в большом количестве только у Генри, оказалось, что он мало ест и предпочитает больше сидеть и размышлять. За общим костром они познакомились с Хигаре. Он действительно напоминал им Ахара и кстати говоря Петер почему-то испугался с ним спорить. Итак, рядом с Ахаром сидели Хигаре и Джафар, с Вахой Франц и Генрих, а Петер ни за что бы не отошел от Лии.
- Так что же написано тут? – задал вопрос Франц.
Ахар молчал, хотя все смотрели на него, ребята стали понимать, что он промолчит, но он неожиданно стал говорить:
- Это история тех, кто когда-то жил здесь. Тут рассказывается о том, что они пришли сюда, чтобы начать новую жизнь, но были перебиты один за другим местными жителями. Очень похоже на историю, которую тебе рассказал отец Хигаре.
- А почему у них рост такой? – спросил Джафар.
- Да они очень высокие, судя по костям их рост не менее 4-5 метров! – заметил Петер
- Вот и я тоже обратил на это внимание. Пещера с достаточно высокими сводами и широким проходом. – вставил свое слово Франц.
Ахар на этот вопрос не ответил, хотя ждали очень долго.
- Всё. Предлагаю спать лечь. – сказал вставая Ваха. – Мне твоё молчание надоело Ахар.
- Терпение надо иметь Ваха. – внезапно резко произнес Хигаре. – Может Владыка не хочет отвечать, так и не надо у него спрашивать.
Ребята переглянулись, Ваха как-то интересно посмотрел на Хигаре, хмыкнул, пошел искать угол для себя, чтобы спать.
Ахар вздохнул.
- Спасибо Хигаре, но Ваха имеет право сказать то, что хочет.
Опять прошла тишина.
- Спасибо Владыка, теперь я буду знать, что ты любишь когда все говорят то, что хотят и имеют на это право. – ответил ему в тон Хигаре.
- Вот и славно, я тоже пошел спать. – Франц схватил Генриха за руку, и они пошли куда-то в сторону Вахи.
Петер стал смотреть на Лию, у неё же мысли были прогуляться по пещере ещё раз туда сюда, спать девушка не имела и в мыслях. Она даже забылась, и пришла в себя, когда её толкнул Петер.
- Ты чего? – удивленно спросила она у него и тут же заметила то, что произошло. – Ой, извините мы пойдем. – и схватив за руку Петера отправилась на дальнейшее изучение пещеры.
- Кажется, я что-то испортил Ахар? – спросил у него Хигаре.
- Нет, всё в порядке. Зачем ты переживаешь. – ответил ему в тон Ахар. – Отношения от этого не ухудшаться.
- Мы все доверяем друг другу и никто поверь не обижен на тебя. – продолжил Джафар.
- Вообще-то я хотел сказать, что я это понял, просто, раз уж мы один коллектив не стоит так разбредаться. Рядом жилые деревни совсем недалеко и если уж мы нашли эту пещеру, они тоже могут и тогда нам не поздоровиться. Стоило бы держаться вместе.
Ахар вспомнил о том, что в группе не хватало спокойного и резкого человека, достаточно решительного, чтобы взять на себя ответственность и достаточно смелого, чтобы предложить свежее решение и кажется, он его уже нашел. Этим требованиям соответствовал Хигаре. Ахар решил не сдерживаться.
- Свежая мысль, иди и предложи это всем. – спокойно сказал Ахар. – Считай, что это был мой приказ.
- Лучше телепатия. – подсказал Джафар.
- Джафар не подсказывай, пусть Хигаре сам решит, как ему это сделать. – Ахар выжидательно смотрел на Хигаре.
-У всех должен быть свой выбор. – ответил Хигаре. – Мы уже давно не дети и каждый должен понимать свою ответственность.
Ахар улыбнулся резко и быстро.
- Идея Вахи лечь спать, весьма своевременна. – просто и ясно сказал Ахар.

Лия и Петер гуляли по пещере.
- Тут действительно так красиво. – сказала Лия. – Ты просто мастер находок Петер.
Петеру стало приятно.
- Спасибо Лия. Как ты думаешь, с появлением Хигаре мы навсегда утратили шанс быть дорогими людьми для Ахара? – спросил он у неё прямо.
- Я так и знала, что тебе нравится Ахар, иначе бы так жарко не спорил с ним всё время. – ответила ему Лия. – Кто знает, что будет теперь. Ты же видел, что Хигаре и Ахар похожи друг на друга как братья. И я не сомневаюсь, что он будет во всем доверять ему и даже намного больше чем Джафару.
- Интересно выдержит ли это Джафар, ведь он так старается всегда ради Ахара. – рассуждал Петер.
- Я думаю, он не будет даже ревновать. Джафар, несмотря на глубокие мысли достаточно инертен и его чувства и эмоции достаточно неторопливы и размерены. – ответила ему Лия.
- И все же каждый из нас старался заботиться об Ахаре. По-своему, но старался. – задумался Петер.
- Но только никто не старался хорошенько с ним подраться. – съюморила Лия.
Петер рассмеялся, а она за ним.
- А я решил, что ты спать хочешь.
- Да мне просто хотелось ещё раз пещеру осмотреть. Тут так красиво.
- Знаешь я тоже, как ты думаешь, Ахар врал?
- Нет.
- А рост, почему такой?
Лия промолчала, она видела много тайн Ахара, но поклялась молчать.
- Извини. – Петер понимал и не злился. – Ты мне хотя бы скажи да или нет – это раса такая, рост гигантский?
- Да.
- А почему Ахар хоть и выше всех нас, но не гигант?
Лия промолчала.
- Ладно, прости, я не буду больше тебя пытать. – Петер улыбнулся ей. – Пошли я тебе сейчас ещё кое-что покажу.
- Хорошо.

Ваха сразу закрыл глаза, как лег, потом услышал рядом возню Франца и Генри.
- Слыш ребят, а что теперь этот Хигаре будет нами командовать? – Франц не умел засыпать быстро.
- Слыш мож спать уже а? – предложил Ваха.
Генри молчал.
- Не, так нельзя. Он же наш товарищ теперь. – Франц не мог успокоится.
- Я бы тебе сказал кто тебе товарищ. – Ваха потихоньку начинал злиться.
- Думаю, что Хигаре не хотел переходить никому дороги, он просто понравился Ахару, но это не значит, что в отношениях что-то измениться. Вот мы дружим хорошо втроем, но от этого ничего не меняется. Дружил же Ахар с Джафаром хорошо и ничего такого. – изрек глубокомысленно Генри.
- Так это Джафар. Джафар он добрый, хоть и обидчивый зараза. – ответил ему Франц. – А вы видели глаза этого Хигаре, чуть, что в морду может дать.
- Франц е-мое, ты такой нежный. – ответил ему Ваха. – У меня уши заложит.
- Не переживай Франц. – успокоил его Генрих. – Хигаре тебя бить не будет, мы попросим.
Ваха засмеялся. Генри продолжил улыбаться. Франц приподнялся на локоть с неудоменным видом.
- Ну, точно этот Хигаре не будет драться если что? Я не понял. – ему обязательно нужно было докопаться до всех.
- Да точно Франц. Спи уже. – спокойно сказал Ваха.
- Нет только по праздникам. – шутил Генрих.
- Ну, вы блин. Ребят. И шутки у вас. – Франц лег и стал смотреть в потолок.
Ваха опять рассмеялся.
- А куда Лия ушла с Петером? – спросил Генрих.
- А они кстати ушли пещеру смотреть. – сказал Франц. – Эх, надо было с ними. Мне тут чертовски нравится. Обидно Ахар опять помотает за Хранителями и нам с ними придется идти.
- А ты тут жить бы хотел? – спросил Ваха.
- Да нет. – ответил Франц. – Просто место таинственное. И видеть в темноте прикольно.
- Спи уже прикольно. – отдернул его Франц.
- А почему Петер такой маленький по возрасту, мы все его тут старше. Лию жалко. Она его так старше. – вздохнул Франц.
- Кто знает почему. – сказал Ваха.
- Глупый Франц. Лия и Петер относятся друг к другу, как брат и сестра. К тому же я не заметил, чтобы к ней относился кто-то больше чем как к товарищу, и она от этого не страдает. Другое дело будут ли ещё среди Хранителей девушки. Я почему-то ощущаю, что да. – сказал Генрих.
- Надо не ощущать, а знать наверняка. – сказал Ваха.
- По мне хорошо бы ещё девушек типа Лии. – размечтался Франц.
- Нет. Тогда они всё тут взорвут. Лия очень горячая, хотя в какие-то продолжительные моменты становится крайне собранной и хладнокровной. – сказал Генрих.
- Поживем, увидим. – сказал Франц и закрыл глаза.

И в пещере воцарилась тишина.