История с историей. Глава 2. Секретный вояж

                «И сказал ему господь: вот земля, о которой Я
                клялся Аврааму, Исааку и Иакову…. Я дал тебе
                увидеть  её  своими  глазами,  но  ты в неё не
                войдёшь».
                Втор. 34,4.

Вот наконец, с Материка
Вернулся Аполлон Толстушкин.
На Материк летал, пока
Кончалась эта заварушка.
И сразу же был приглашён
К Директору. После обычных
Приветствий, только он вошёл,
Дал кучу новостей столичных.
Послушав сплетни, д’Юмадон
Дал Фебу полный Акт Проверки.
– Вот, полюбуйся, – молвил он, –
Что натворили эти черти.
Феб молча Акт тот прочитал
И в приложенья углубился.
А кончив чтенье, он сказал
Небрежно: « Я не удивился
И этого я ждал давно.
Разве могло здесь быть иначе
После Кронида? Всё равно,
Что в море в бурю ждать удачи.
Но всё, чего коснулся Акт –
Администраторства задачи.
И не касается ни как
Меня – ни так, и ни иначе.
Ведь в параллельных плоскостях
У нас с тобой лежат Программы:
Твоя – дать людям Божий страх,
Моя – культура полной гаммой.
Мы храм культуры «от Земли
До Неба» строить собирались.
Но хоть века уже прошли,
А мы на месте всё топтались.
А ведь могло бы в мире быть
И по-другому, коль Программу
Культурную вовсю включить
И двигать средь людей упрямо.
– Так. Ну-ка, ну-ка, повтори
Своей программы ты основы.
Ведь я же, что ни говори,
Сам мастер золотого слова.
– Вот именно о слове речь,
Которое письмом зовётся.
И чтобы в памяти сберечь
Его, учиться им придётся
Письму.
– А не боишься ты,
Что грамота им выйдет боком?
Ведь «жаббервоги» – как скоты,
Поражены они пороком
Отменной глупости своей.
А дураку, как говорится,
И грамота во вред, ей-ей.
И лень им будет ей учиться.
– Нет, не боюсь. Не в лени суть.
Да и  не всех учить мы будем.
Жрецы им проторят сей путь,
То будут избранные люди.
И от отсутствия письма
Вреда, поверь, гораздо больше.
А жизнь научит их сама,
Что без письма жизнь будет горше.
Должны мы людям так же дать
Понятье времени теченья
И научить их измерять
Его каким-нибудь движеньем –
Движеньем Солнца и Луны,
Движеньем звёзд по небосклону.
И астрономию должны
Они понять определённо.
И научиться наблюдать
Движение планет по небу,
Чтоб гороскопы составлять –
Всё предсказаньям на потребу.
Но чтоб составить гороскоп –
Так надобно считать учиться.
Считать же надо так же, чтоб
Их календарь мог получиться.
Ну а научатся считать,
Записывая результаты –
Механику им можно дать,
Делиться знаньем таровато:
Понятие о рычагах,
Понятие о равновесье,
Чтоб силу, что в его руках,
Мог увеличить он раз в двести.
Теченье рек чтоб подчинил
Себе и парус чтоб освоил:
Поток чтоб жёрнов им крутил
Корабль их плыл чтоб сам собою…
– Стоп, стоп! А ну-ка погляди
На эту славную программу.
Мне написал пострел один,
Почти что слово в слово прямо. –
И он из сейфа достаёт
Документ с подписью Атоса.
Документ Аполлон берёт,
Прочёл – брезгливо шмыгнул носом:
– Хм-м… Да. Здесь только он один,
А обо мне же нет ни слова.
Хоть говорил я…
– Погоди,
Давай всё выясним толково.
Ты утверждаешь, что «…украл
Гермес коров золоторогих»
Твоих и славу тем стяжал,
Как «жаббервожина» убогий
И утвердил приоритет?
– Похоже так. Но «на свирели
Играет славно» наш корнет,
Как жавороночек в апреле:
Мои идеи обыграл
Не без фантазии и блеска,
В деталях суть не потерял
И не забыл про интерес тот,
Которым будет развивать
Абориген своё сознанье
И сам же совершенствовать
Он будет данное им знанье.
Ну ладно. Славою мы с ним,
Авось, когда-нибудь сочтёмся.
Не обедняем. «Слава – дым».
Делами лучше мы займёмся.
Архитектуру надо дать
По образцам, чтоб захотели
«Застывшей музыкой» назвать
Её во имя светлой цели.
Живую музыку дадим,
Дадим с письмом литературу
И взор людской мы насладим
Картиной, фреской и скульптурой.
Да если хочешь, я пришлю
Тебе всю полную программу.
– Я не хочу, а я велю,
И с подписью твоею прямо.
– За подписью? А как же те
«Золоторогие коровы»?
– Ну что ж, пожертвуй в простоте
И средактируй планчик новый,
Ведь дело общее у нас.
А «славою сочтётесь» точно:
Он прибежит к тебе как раз
За математикой нарочно.
Но в «папочку» его грешок
Я занесу в свою «Палату».
Увязнет птички коготок –
И пригодится для расплаты.
Да, так. А кто же будет им
Давать всё множество понятий?
Неужто каждый раз самим
Использовать нам Отражатель?
– Наверно, можно сделать так,
Чтоб мы могли средь них родиться
С программою в душе. И всяк
Себе здесь может пригодиться.
– Ну, видно, сговорились вы,
Все в один голос за рожденье
Людьми. Но нет у нас, увы,
Механики для насажденья
Души богов в тела людей.
Заданье технарям дать надо,
В Кольце чтоб сделать поскорей
Устройства для богов «посадок».
И что ещё хочу сказать.
Программу «Человек Разумный»
Хочу я в корне поменять:
Воспитанный нам нужен, умный.
Но свежая тут кровь нужна
И незапятнанная совесть.
А я – политик весь до дна,
С моралью не в ладах я то есть.
И где уж мне людям давать
Морали новые основы
И самому воспитывать
Людей с моралью этой новой?
Как говорил ты: «Врачу! Сам
Ты исцелись от всех недугов.
Тогда не навредишь и нам
И будешь нам ты добрым другом».
Так что, любезный Аполлон,
Послушай: принял я решенье
Оставить свой Небесный Трон
И передать всё Управленье.
Я с радостью бы передал
Всю власть в твои надёжны руки.
Но ты ведь как-то мне сказал,
Что государственны науки
Тебе противны и чужды.
Что, ты с тех пор не передумал?
А то б без лишней суеты
Забрал бы власть мою без шума…
– Нет, – твёрдо молвил рыжий Феб
(«Золотокудрый» по преданью), –
Мне горек Управленья хлеб
И нет во мне к нему призванья.
И я чем дольше здесь живу,
Тем твёрже это убежденье:
Ведь «жаббервоги» наяву
Заполонили Управленье.
– Ну что ж, предвидя сей ответ
Решение я принял в точку:
Я передам свой кабинет
Твоему рыжему «сыночку»,
Быкоцкому.
– Но ведь Рудольф
Для этих дел ещё мальчишка.
И объясненья дать изволь:
Уж не по правилам то слишком.
– Да. Только рано говорить
На эту тему мне с тобою.
Сначала надо возвратить
Патент с правами над Землёю.
Ну а пока давай скорей
Твою культурную Программу.
Она – наш козырь в той игре
И нам включать её не рано. – 

И так, Программу получив
Всей революции культурной,
Директор время улучил,
Чтобы «сплести узор ажурный»:
Подредактировать решил
Своих сотрудников он планы
И за ночь дело завершил,
Трудясь над ними неустанно.
И в каждый план Директор внёс
Существенные измененья:
В план, что подал ему Атос,
Для инженерного решенья
Он ввёл сотрудников двоих:
Юркольцина-тире-«Гефеста»
И Жилина. Ведь он без них
Не сдвинулся бы в деле с места.
А в плане, что Аидов дал,
Он внёс такое измененье:
Тот Спецотдел Директор взял
В своё прямое подчиненье.
Окончив это дело, он
Засел за трудное заданье:
Решил составить д’Юмадон
Инспектору своё посланье.
И в приложениях к нему
Четыре плана были эти.
Инспектору же самому
Решать их место на планете.
Опричь всего писал герой
Про новый принцип управленья
Цивилизацией земной
Путём живых богов рожденья,
В утробу матери сойдя.
Четыре автора программы,
Отличным способ сей найдя,
Твердили об одном упрямо.
Особым пунктом изложил
Он просьбу к Горбикову лично.
Писал он: «Помнишь, Михаил,
Как заступился неприлично
За «Прометея»? Ты тогда
Сказал, что стать готов душою
Для человека. И ты дал
Согласье опыт весть с тобою.
Конечно, «кролики» у нас
Для опытов всегда найдутся,
Так что пока не пробил час,
И без тебя здесь обойдутся.
Но вот закончим мы когда
«Матподготовку» и обкатку,
И дело это завсегда
Пройдёт с рожденьем бога гладко,
То лично я прошу тебя
Родиться в теле человека
И в жертву принести себя
Под видом праведного грека.
И реформировать тебе
Единую придётся веру.
С тяжёлым жребием в судьбе,
Страданиям познаешь меру.
Андрюхин выдал мне проект,
Что церкви нам одной, мол, мало,
Что изменился, мол, объект
И в ней народам тесно стало.
Но самому-то поручить
Я не могу сию задачу:
Ты знаешь, кто за ним торчит,
Она всё сделает иначе.
Опасен, труден этот путь,
Но отмахнуться не могу я,
Чтоб до поры не всколыхнуть
Мне подозрений, что хочу я
(Скажу об этом ниже я).
Но то, что ты в «Лесу» родишься,
Посеет сплетню (знаю я),
Что ты сам в Трон мой сесть стремишься
(Я кой-кому поплачусь сам).
И сплетня эта скрыть поможет
Мой тайный, сокровенный план,
Который дело подытожит.
А если на Материке
Про эти сплетни лично спросят,
Скажу, что всё в моей руке
И сплетни пользу мне приносят.
В Управе нашей всё равно
Богам без сплетен зело скушно.
А ты ведь взрослый уж давно,
Чтоб отнестись к ним равнодушно. –

Итак, с введеньем ИЭИ
С прогрессорством, менялся принцип
Сам управления Земли,
Коль бог здесь на Земле родится.
И должен знать абориген,
Что цезарь есть наместник Бога
И среди монастырских стен
Ту истину повторят много.
Ну а поскольку этот «бог»,
Что здесь прогрессором родится,
«Ан масс» был бывший «жаббервог»,
Что жить полегче здесь стремится,
То ясно, как они начнут
Аборигеном смирным править:
Огонь и меч, петля и кнут –
Вот средства, чтоб людей заставить
Той власти цезаря служить.
И отнимая хлеб и сало
Соседа, станут говорить,
Что воля Божья их послала.
Не уставая совершать
Зло с психологией убогой,
Упрямо будут повторять,
Что «всякая, мол, власть от Бога».
Вот для «заботы» о таком
«Наместнике» и предлагал он
Создать Спецслужбу здесь – КОМКОН,
Чтобы за всеми наблюдал он:
За Управленьем в Небесах
И за наместником на месте,
Чтобы поддерживать в них страх,
Чтоб не роняли божьей чести.
И возглавлял бы Комитет
Материковый представитель
И он с Директором совет
Держал бы в теме всех событий.
И подбирал себе «солдат»
Из местных, что служить бы рады.
Ну а прямой протекторат –
«Материковый флаг – не надо»,
Достаточно ввести в приказ
Назначенного сверху бога –
И открывается тотчас
Материку везде дорога.
Наш ИЭИ бы составлял
Историю Земли по мере
Отчётов, что здесь сам писал
Прогрессор в заданной манере,
Описывая, ЧТО свершил,
Согласно заданной программе.
КОМКОН же дело б ворошил
В ЗЕМНОЙ ИСТОРИИ в том плане,
КАК он программу выполнял,
КАК добивался он успеха.
Ведь для того и затевал
Летописанье не для смеха.
А дальше шёл «Большой Секрет».
Директор пишет Михаилу,
Что он задумал новый след
Оставить в Управленье милом.
Дополнить Савва предлагал
Программу «Человек Разумный»
Другой: ВОСПИТАННЫМ чтоб стал
Сей человек, не шибко умный.
Для этого он предлагал
«Сменить династию» в Управе:
Рудольф Быкоцкий чтоб забрал
Ключи от власти в полном праве.
А сам же д’Юмадон хотел,
Согласно выводам из Акта,
От административных дел
Уйти в отставку тихо, с тактом.

Вложив послание в пакет,
Своей печатью опечатал
И охранная свой секрет,
В Директорский свой сейф упрятал.
Затем велел к себе собрать
На тайной явочной квартире
Четвёрку дружную, чтоб дать
Задание в небесном мире.
Когда четвёрка собралась
И Савве это доложили,
Велел он ждать, не отлучась,
Чтоб запершись в квартире жили.
Затем Андрюхина позвал
И выдал срочное заданье:
Он в Лабиринт его послал
С обследованьем для созданья
Устройств посадки на тела
«Святого духа» для рожденья.
Задача трудная была,
Он должен принести решенье.
Затем он вызвал в кабинет
Юркольцина-тире-«Гефеста»
И передал ему пакет
И дал инструкцию на месте –
Куда прибыть, кому отдать.
И получивши документы,
В соседней комнате стал ждать
Прихода остальных агентов.
По что ж пал выбор на него?
Он самым младшим был в четвёрке
И незначительным. Его
Не держат под надзором зорким.
Не станут пристально следить
За всем его перемещеньем
И вычислять, что может быть
У Гения за порученье?
Затем позвал он остальных
«Трёх неразлучных мушкетёров»
И дал задание для них:
«Сопровождать без разговоров
Юркольцина. Куда? Зачем? –
Бессмысленны вопросы эти:       
Не знает ничего совсем
Юркольцин. Ну а вы – не дети.
И вот, Атос, тебе письмо,
А адресат – начальник порта.
Он даст корабль – и вас с умом
Отправит на кулички к чёрту».
И в ту же ночь, совсем без сна
Отправилась четвёрка эта
На корабле Андрюхина.
А д’Юмадон стал ждать ответа.

Крутой проделав Оверсан,
Команда дружная примчалась
В Отдел далёкий «Океан»,
В котором нынче размещалась
Материка крутая власть:
Инспектор грозный Генеральный
Собой занял Отдела часть,
Что от Управы – самый дальний.
Секретарю, прибыв в Отдел,
Письмо отдал Юркольцин смело
И только он присесть успел,
Как быстро двинулося дело:
Его позвали в кабинет
И передал из рук он в руки
Инспектору большой пакет
С печатями – всё по науке.
– Где вы оставили ребят?
– В гостинице, мой номер 20.
– Ну хорошо, вас известят
И вам не долго дожидаться.
Через два дня его позвал
Посыльный-нарочный с Отдела
И приглашенье передал
Прийти для завершенья дела.
Портфель служебный захватив,
С которым прибыл с Управленья,
Пришёл Геннадий без пяти,
Чем значилося в приглашенье.
И Горбиков ему пакет
Вручил с печатями своими.
В портфель упрятавши ответ,
Дверями вышел он другими.
А по дороге Михаил,
Идя служебным коридором,
Как будто вскользь его спросил
Для продолженья разговора:
– Когда отправитесь назад?
– Через два дня.
– Будь осторожен.
Пакета посторонний взгляд
Коснуться за весь путь не должен.
Вы лучше сдайте его в сейф
В гостиной камере храненья.
Так лучше, кажется, ей-ей.
А в номере – есть опасенья.
Юркольцин так и поступил.
К дежурному он обратился,
От сейфа ключик получил       
И в камеру с ним удалился.
В сейф положивши документ,
На дверце сейфа код составил,
Ключом замкнувши, он в момент
Печать свою в гнезде поставил.
Дежурный принял ту печать
И сам в журнале расписался,
Чтоб за сохранность отвечать
И чтоб клиент не опасался…

Пока событья эти шли,
Андрюхин, быв в командировке,
От Управления вдали
Осуществлявший подготовку
Модернизации Кольца,
Вдруг раньше срока возвратился,
Когда не ждали молодца,
И тотчас корабля хватился.
Не обнаруживши в порту,
Пристал к начальнику с допросом.
Тот перед ним стоял в поту
И виновато шмыгал носом.
– Где мой корабль? – спросил его
Андрюхин голосом суровым.
– О, я не знаю ничего,
В спецрейс он был отправлен снова.
– А кто же отдал вам приказ?
Ведь я в порту не появлялся,
Корабль же мой.
– На этот раз
Директор сам о том старался.
– Н-ну… ладно. Но как прилетит,
Пилот чтоб тотчас мне явился!
И Ники, сделав грозный вид,
Величественно удалился.
Когда пришёл к нему пилот,
Спросил, прищуря оба глаза:
«Как смели вы идти в полёт,
Когда на это нет приказа?
– Ну почему «приказа нет»?
Вот он, приказ. Подписан лично
Директором, – пилот в ответ, –
К порядку мы давно привычны.
Андрюхин взял его приказ,
Но вместо пункта назначенья
Увидел Коля в этот раз
Туманнейшее повеленье:
«Прибыть, куда укажет сам
Сей экспедиции начальник».
Начальником же назван там
Юркольцин, молодой охальник.
– Куда же ваш корабль летал? –
Спросил, волнуясь он заметно.
– Эфемериду он задал,
Не называя пункт конкретно.
Но, помню, был там Оверсан.
– Ну хорошо – сказал в ответ он,
Подумав: «Вычислю я сам
По бортжурналу место это».
И он пилота отпустил.
Придя же в порт, в корабль забрался,
Компьютер бортовой включил
И тут на месте разобрался:
В Отдел летали «Океан»,
К кому – не трудно догадаться.
И он пошёл к Наине сам,
Желая с ней посовещаться.
Услышав Коленьки рассказ,
Промолвила Наина слово:
– Узнай точнее день и час,
Когда лететь за ними снова.
И в этот день пошли корабль
С твоим доверенным пилотом
И отвези их в тайный штаб
Урана для большой работы.
А там вели их обыскать,
А так же допросить с пристрастьем.
Могу я человека дать,
А сам не принимай участья…

Через два дня пришёл забрать
Из сейфа свой пакет Геннадий.
Дежурный, взяв журнал, опять
Пошёл вперёд, Геннадий – сзади.
Придя, он предложил ему
Печать проверить и в журнале
Оставить подпись, что саму
Печать и сейф в порядке сдали.
Печать целёхонька была.
Юркольцин тут же расписался –
И тот ушёл. А он дела
Свои продолжить постарался.
Раскрывши сейф, он обалдел:
Железный ящик пустотою
На обалдевшего глядел!
Геннадий шарить стал рукою,
Не веря собственным глазам –
Всё было тщетно. Как побитый,
Побрёл к Атосу он. А там
Скучал Маргаков позабытый.
Он на вошедшего взглянул –
И сразу понял: дело худо.
А тот прерывисто вздохнул,
Ища безумным взглядом чуда.
– В чём дело? – вымолвил Атос.
– Документы мои пропали, –
Ответил Гена на вопрос.
– А где документы лежали?
– Лежали в Сейфе. Личный код
С печатью я на сейф поставил.
Печать на месте, ну а тот
Пакет и пыли не оставил.
Как быть – ума не приложу.
Но не успел Атос ответить,
Как в дверь раздался громкий стук
И на пороге, в тусклом свете,
Пилот знакомый им предстал,
Что у Андрюхина работал.
– Здорово, Карл, – пилот сказал, –
Вот мне свалилася забота.
Давай, команду собирай,
«Конь вороной ноздрями пышет».
Атос допил остывший чай
И собирать команду вышел.
Вязанский в кресле пил коньяк,
Через бокал на Солнце глядя,
Прищуря правый глаз. И так
Атоса встретил этот дядя.
– Пойдём, – Атос ему сказал
И за Рудольфом вышли вместе.
В двери Рудольфа ключ торчал,
Но не было его на месте,
А номер девственно был чист.
Тогда Вязанский возмутился:
– Куда он делся? Вот артист!
Один, без спросу отлучился!
Карл, где мобильный телефон?
– Откуда? Здесь не Управленье,
Отдел с ним не соединён.
Вот ведь нашли мы приключенье!
Открылась дверь – вошёл пилот:
– Ну как, собрались? Все готовы?
– Нет, подождите! – и народ
За поиски принялся снова.
Всё без толку! Атос сказал:
– Что ж, без него лететь придётся.
Директор ждать не приказал.
Ну, не иголка он, найдётся.
А у подъезда уж стоял
Корабль Андрюхина с пилотом.
И «Изохорой» его звал
Андрюхин иногда с охотой.

А времени занял полёт,
Сверх ожиданья, слишком мало.
Когда им люк открыл пилот –
Им не понравилось начало.
Вокруг был незнакомый двор
В какой-то каменной пещере,
Бетонный высился забор
И вышки по углам. И звери
Стояли с угольками глаз
И зверский вид их был ужасен.
И поняли друзья тот час,
Как вояж был для них опасен:
Корабль привёз их в Лабиринт.
Кому же это было надо?
Охранник подошёл один,
Окинув равнодушным взглядом.
Он в помещенье их привёл,
Где несколько столов стояло.
И вдруг в другую дверь вошёл
Знакомый ихний Ленуалло.
Не поздоровавшись ни с кем
И сесть друзьям не предлагая,
За стол уселся. А затем
Сказал, немного заикаясь:
– Прошу немедля положить
На стол документы мне ваши.
Юркольцин же решил сострить:
– Вам не знакомы лица наши? –
И паспорта легли на стол
А так же удостоверенья.
Но в возбуждение пришёл
Амвросий тут через мгновенье:
– Я не советую считать
Меня за дурака, ребята. –
И кликнул стражу: «Обыскать!» –
Сказал он шестерым солдатам.
Но обыск ничего не дал
(Порадовался тут Геннадий,
Что он пакет тот потерял:
Не дай бог, здесь бы был он найден!).
Тогда Амвросий их спросил:
– Где документы, что возили
Вы к Генинспектору? Я сил
Не пожалею, чтоб добыли
Из вас мы сведенья о них.
– Ах, вот в чём дело! Но о наших
Секретных миссиях таких
Узнали лишь из речи вашей.
А нас пославший ставил нам
Задание куда скромнее:
Сопровождать по всем местам
Того, кто был нас поважнее
(«Как хорошо, что Руди нет!
Всё на него свалить могу я!
Звучит правдиво мой ответ,
Не надо истину другую»).
Их уведите, – указал
На Карла и Виссариона
Амвросий, – в тупиковый зал,
В котором нет окна с балконом.
И весь корабль обшарьте их, –
Вот коды все от «Изохоры»,
От бардачков всех потайных, –
Как по квартире шарят воры.
А с вами мне поговорить
Отдельно, Геночка, придётся.
Вопрос ведь «Быть или не быть?»
Здесь актуальным остаётся…

Различные «свидетели» –
Дюма, Харуки Мураками, –
Что весть об этом встретили,
Всё разно описали сами –
От шуток до сдиранья шкур
С Юркольцина на том допросе.
И действовали без халтур
Те «палачи» в своём вопросе.
Сказать точнее не могу,
Не вычисляются детали.
И у кого там кто в долгу –
«Свидетели» не уточняли.
Но так иль иначе, они
Всё ж в Управленье возвратились,    
Хотя и порознь. И те дни
Всё в ожидании томились.
Но наконец, «вернулся в строй»
Юркольцин. На ногах дрожавших
Пришёл к Директору герой,
«Прижавши уши, хвост поджавши».
Но секретарь сказал ему:
– Директора на месте нету,
придите завтра. –
И тому
Отсрочилася казнь ответа.
А вечером к нему пришёл
Посыльный с толстеньким пакетом,
В котором «перстень он нашёл
С брильянтом». И письмо при этом.
В письме Директор выражал
Признательность ему за службу.
Так славу Гений наш стяжал,
А после – укрепил и дружбу.