Я счастлив тем, что у меня есть

         *       *       *

Я счастлив тем, что у меня есть:
Жена, квартира, творчество  и дети,
И маменька моя живет пока что здесь,
На этом вот не самом лучшем свете.

Живет, скрипит, но не торопится уйти,
Хотя давно уж не встает, да и не видит вовсе,
И зубы  растеряв на жизненном пути,
Жует деснами все, что ей приносят.

И круг её общенья очень уж избранный,
Племянница Людмила, которая гостинцы носит,
Да  внучка Натали, которая купает в ванной,
Её-то маменька уж обо всем расспросит.

Расспросит и расскажет второпях,
О том,  что волновало на неделе,
Какая польза старым в овощах,
И как чеснок полезно есть на деле.

Её волнуют тысячи проблем,
Которые здоровым и не снились,
Что за писатель был Станислав Лем,
Иль почему пуштуны помирились.

Или зачем вдруг кто-то разорвал,
Припрятанное полотенце на полоски,
Потом надел её носки и прочь удрал,
Оставив ей свои обноски.

К несчастью, это не смешно,
Нас всех такое ожидает,
Когда смеяться, право же, грешно,
А не смеяться нам культуры не хватает.

Все чаще маменька дает нам знать,
Что зажилась на этом свете, дорогая,
И просит Господа ее забрать,
Потом в слезах здоровье вымогая.

Вот так и я ночной порой,
Когда приходит время для рассудка,
Веду безмолвный   диалог с самим  собой,
Как быть, когда придется жить ради желудка.

Жить, превозмогая боль и страх,
Который в нас со  времени Тутанхамона,
Что боль сожмет в безжалостных тисках
И сил не хватит добрести до  Трона?

Или не жить, а вовремя уйти,
Как старые артисты из балета,
Когда, набравшись опыта, чтобы вперед идти,
Вдруг понимают, что прыжка уж нет?

Для православного такой дилеммы нет,
Живи до самого порога,
А счастлив он, или давно уж нет,
Такое не волнует даже Бога.

На самом деле, сказанное грустно,
Ведь срок наступит…, раньше б не пропасть,
Когда от слабости телесной станет в сердце пусто,
И поднимаясь, будешь думать: “Только б не упасть…”

8.10.2005