Манька

У Маньки спинка что гладильная доска.
А ниже спинки - золотистая полянка
с медовой лункой для бедового тычка,
где так на грех весьма заманчивая ямка.

Я глажу Маньку утюгами вдоль спины,
я в мёд текучий лезу ломом ненасытным,
дремучим взором омывая валуны
литой волны, разъятой плоти монолитной.

Скрипит отчаянно бывалая тахта,
хрипит и стонет обезумевшая Манька,
сполна глотая ложку дёгтя мёдом рта,
который выпятила попка-разымайка.

А я балдею, я влетаю и дрожу
могучей жилой, каждой жилкой осязая
живородящую бесстыжую межу
сырого лона и распахнутого рая.

Синеет небо, озаряется земля,
качает Манька обнажённой белизною
широких ягодиц, рыдая и скуля,
мотая сиськами и вздыбленной мотнёю.

Играют ляжки сладострастные жирком,
вспухают губы борозды любвеобильной 
в курчавой поросли, натянутой на кол
тугой расселиной, горячей, потной, мыльной.

Ах Манька, Манька, что ж ты манькая такая,
с такою спинкою диванькою минтая!