Проездом через Ульяновск, в канун тысячелетия

  Курчавый мальчик Вова
  В глуши Симбирской рос.
  Слова: мордва, корова -
  Цедил немного в нос.
   
  Отец был педагогом
  И редко (но с собой)
  Мальчонку брал в дорогу,
  Отдельною порой.
   
  Катаясь с ним по весям,
  Он видел, что народ:
  Живёт весьма не весел
  И как-то, рано мрёт.
   
  Забит, совсем измучен
  Под глушью этих мест
  И сильно не обучен,
  В анкетах ставя крест.
   
  Смотрел на эти жизни
  Мальчонка молодой
  И робко щурил мысли
  Качая головой.
   
  Да впитывал как губка
  В себя всю эту жить.
  Пытливостью рассудка,
  Стараясь разложить:
   
  За что? Зачем? Откуда?
  По что? И почему? -
  Такая жизнь у люда,
  Почти в полубреду.
   
  ...
  ...
   
  И вот уж разменяла
  Эпоха, век с лихвой.
  Я видел, как склоняло
  Его людской молвой.
   
 
  Недавно - он был гений!
  Сегодня - он муд..!
  От этих разномнений
  Аж в сердце кавардак
   
  Бежит река Симбирка
  (Симбирска нет давно),
  Бежит как заковырка
  Уйдя куда-то в дно.
   
  Живут как прежде люди
  В районе той земли.
  И яблочком на блюде -
  Судьба, юлит вдали
   
  Я как-то шёл краями
  Районом этих мест,
  Болтая с мужиками
  Ульяновских окрест.
   
  Живут они дольшее
  И грамотой сильны
  И думы их глубжее
  О будущем страны.
   
  Один мне даже выдал.
  Я не опешил. Но,
  Такого я не слышал,
  Уже давным-давно.
   
  - Вся жизнь - она как чаща
  И нужен ей лесник,
  Чтоб чистился почаще
  Бегущий в ней родник.
   
  А рядом с этим мужем
  На корточках сидел.
  Сидел и робко слушал,
  Курчавый скороспел.
   
  Немного рыжелицы
  И с прищуром у глаз,
  Ульяновской землицы
  Взрослеющий анфас.
   
  Взглянув мальчонке в очи
  Спросил я у отца:
  - А кем поскрёбыш хочет,
  Стать? Выросши с мальца.
   
  - В юристы метит леший
  И он и все братьЯ.
   - Латать закона бреши?!
  Лишь улыбнулся я,
   
  А про себя отметил:
  "Вот только бы сынок
  Созрев, в пути не встретил,
  Сегодняшний денёк.