Ты, я и снег

Я не знал, что любовь беспримерна,
что её костюм без примерок
надевают и носят без сносу –
до второго уж точно носят.

Лет в тебе накопится вдосталь.
Ты вживёшься уже в удобства.
На плечах твоих – почти вечность,
с плеч на плечики не перевесить.

Но однажды – снега на серое
налетят, нападут, зазверствуют.
Станет тёмно глазам – всё светится.
Станет ясно внутри – метелица.

Всё кипевшее в прежние лета
и цикадным гремевшее пеньем
воссияет сугробным светом,
забурлит белоснежным кипеньем.

Подставляя ладони и губы,
окунаясь всем осязаньем
в завихренья, в выдохов клубы,
вдохновеньем запышем сами.

Ведь хоть света приём наружен,
свет он внутренний – обнаружит.
Ну, нарушит что-то, разрушит,
но ведь душу выведет, душу! –

Из дремотного оцепененья.
Встряска тем хороша метельная,
что костюмчик, довольно мрачный,
стал и легче, и как бы прозрачней.

Ах, снега, эта моль крамольная!
Как уж въестся – по самую молодость,
как уж влепит – прощайте, тара,
все застёжки и все загары!..

Два сиянья навстречу друг другу,
две открытости в колкую вьюгу.
Вот такое нелепое действо,
вот такое совместное место!..

Я не знал, что любовь беспримерна,
что иная поспорит с первой,
и зима, как листовки, сбросит
мысль пресветлую – через проседь.