Заметки о Бельгии. Дым

Помню, что как только я прикатила, моя свекровь "вцепилась" в меня со всей жадностью женщины, никогда не имевшей дочерей. С каким рвением она принялась учить меня всему, что знала и умела сама! В основном она учила меня ведению хозяйства, а она была профессиональной домохозяйкой. Никто не умел так ловко, как она, шить, вязать, вышивать скатерти, печь круглые пироги с разными начинками, драить полы щеткой с мылом "Caroline", варить томатный суп и готовить тушеное мясо по-фламандски(с горчицей и столовым пивом). Эта 70-летняя женщина была полна сил и энтузиазма. Ей так хотелось, чтоб я стала, как она, - Луиза-2. Ей так хотелось, чтоб я, как она, сделалась профессиональной huisvrouw/домохозяйкой и всю жизнь сидела дома- ждала мужа с работы, разводила цветы в палисаднике и возилась у плиты.  С первой невесткой у неё не получилось - жена другого её сына Николь больше тяготела к своей матери - и вот второй шанс, приезжает Саша из Раши, у которой нет в Бельгии никого, кроме мужа и её, Луизы.

А вы замечали, дорогой Читатель, до чего пожилые люди обожают учить? Самый лучший способ завоевать их доверие и симпатию- это спросить совета, попросить научить чему-нибудь. Благодаря Луизе я затвердила эту простую истину назубок.

И первое время я ревностно перенимала Луизин опыт. Но я скоро поняла, что никогда не буду, как она, что просто не люблю шить и вязать; что такие мирные занятия, как рукоделие и садоводство, которые успокаивающе действуют на других женщин, меня лично доводят до нервной трясучки)))) и что как я ни мучай себя по чужому подобию, а второй Луизой я не стану никогда.

 Когда я забеременела, Луиза была как раз в разгаре своего "шефства" надо мной и приезжала каждый день. На беду, она тогда курила, и каждый раз, прикурив, ходила за мной из комнаты в комнату. А в таком положении я на дух не выносила папиросный дым и несколько раз мягко говорила об этом Луизе. Но на следующий день она напрочь забывала об этом и опять дымила мне в лицо. Поэтому этот дым и головная боль - самые первые мои ассоциации с Луизой. Беременность в чужой стране, без мамы, с дымящей свекровью, которая каждый день является с руками, полными хозяйственных затей, и сурово молчащим свекром  - это, я вам скажу, серьезное испытание! В моем задымленном мозгу полезли из тайников прятавшиеся там юношеские комплексы: "Я ничто  здесь!  Я ничего не значу. Меня совсем не уважают. Даже свежего воздуха - единственное, что в Бельгии НЕ облагается налогом - даже этого я не заслуживаю с их точки зрения"- все эти мысли довели меня до настоящего нервного срыва. Мой рассудок, словно рыжая лошадь, отравленная никотином, взвился на дыбы! Нет, я не позволю себя одурманить чужими наставлениями, не позволю травить мой рассудок дымом бельгийских папирос!

Я вызвала Луизу на разговор и высказала всё, что я думаю о её курении в моем присутствии, и даже больше, чем нужно. К этой речи я долго готовилась со словарями нидерландского языка, потому что свекровь совсем не говорила по-английски.
Через некоторое время свекровь заболела и бросила курить вообще. Она была страшно обижена моей речью - дескать,  - "я так помогала Саше, а она, неблагодарная!"...  - Да лучше б ты поменьше помогала, но поменьше меня обкуривала!...
А я с тех пор поняла одну вещь: если нас не уважают, мы должны заставить.
Дым сигарет Луизы многое прояснил в моей голове, и я наконец, обрела в этой чужой стране свой голос.

Но что случилось дальше. Луиза так и осталась с этой обидой, а я её так и не простила. Наверно, обиды, наносимые в такой период, не забываются никогда.
 К сожалению, здоровье её с тех пор сильно пошатнулось, то одно, то другое... Она перенесла много операций. Я не знаю, есть ли связь между её здоровьем и тем далёким инцидентом, но уверена в одном: нельзя обижать беременных безнаказанно. Аукнется.

До скорой встречи, Читатель!