Вредина

"Ну и вредничай на здоровье!" — выпалила моя подруга и ушла хлопнув дверью.
Да, я вредничаю! Не уверен, что на здоровье, но вредничаю. Раздраженный и злой, я бродил по городу, и даже коты, вздыбив шерсть, шарахались от меня в ближайшую подворотню. На работе, завидев мою насупленную рожу, персонал разбегался кто куда, а нечаянно встретив, тут же начинал оправдываться, хотя никаких претензий еще не предъявлялось.
Моя коллега по службе, якобы заболев, предпочла отлежаться дома, а ежели звонила, то таким елейным голосом, что у меня немедля возникала оскомина, как от недозрелого только что сорванного с дерева яблока.
Мое состояние, наверное, передалось природе. Тут же похолодало. Море вспучилось и заштормило, а в ничем не повинном Нью-Йорке выпал снег.
От всего этого моя мизантропия возросла троекратно, и вслед за подругой и другие знакомые, словно бабочки с первыми холодами, исчезли
в никуда.
Даже родная собака Лада заскулила и отказалась от пищи.
Хандра захлестнула меня насквозь, а злая изжога сопровождала мое низменное бытование, происходящее в бестолковости и полной безалаберности.
Окончательно потерявшись в причинно-следственных связях, парализованный гнусным диваном, я смотрел безотрывно в потолок и воображал себя героем удивительного рассказа Кафки "Превращение", который был прочитан в юности, но понят только сейчас...