80 Вечная загадка

               
Зима холмами вздыбила поля,
Над всей страной беснуются метели.
Ни огонька, ни признака жилья,
И ни звезды, как будто все сгорели.

Неужто край мой краем стал земли
Там, где глядит с обрыва экумена?
Но что ж сюда тянуло так вдали,
Где даже в хатах покосились стены?

Где на реке лишь сваи от моста,
Где даже воду пьют не из колодца?
И вот она, последняя верста,
Как вешний луч, пробившийся от солнца.

Мелькнул огонь, а может, свет избы,
Метель сдалась, аукнув на задворках.
Без проводов подгнившие столбы,
Как журавли, склонились на подпорках.

Пора б на отдых: конь давно вспотел...
Вдруг он заржал и натянул поводья,
Зрачок огня зажёгся в темноте:
Не может быть - родимое подворье!

Мой старый клён сверкает серебром,
Сугроб, застыв, лежит вблизи фасада,
Средь занавесок маленький проём:
Сидит она и кот у печки рядом.

Вознице я сказал: «Не говори,
Дай боль унять, на части рвётся сердце».
Стучу в окно: «Родная, отвори,
Впусти скорее сына обогреться…»

«Сынок, откуда? Ты ли? Погоди!»
Один лишь миг - меня покинет разум.
Слеза к слезе застыли на груди,
Её ль, моя? А может, обе сразу...

Опять, как в детстве, сидя на скамье,
Она вела рассказы о невзгодах,
О том, что здесь почти в любой семье
Вся молодёжь перебежала в город.

А без детей не выйти из нужды;
Кругом безвластье, горе и потери,
Среди сельчан полным-полно вражды,
Никто из них не почитает веры.

Вдруг, пересев поближе на диван,
Меня спросила, выдав на ночь простынь:
«Кто приказал в ярме держать крестьян,
Свои деревни превращать в погосты?»

Запел петух, приветствуя рассвет,
Его друзья вблизи заголосили…
Она ждала, а я искал ответ,
Который стал загадкой для России.