Смешной истории немного - пять новелл

Смешной истории немного.
(Иль байки вам из тех времён…)

1. Суворова, стал первый чин…

Генералиссимус великий,
Суворов в юности своей,
Свой первый чин, тогда далёкий,
Обязан был царице. Ей.

Елизавета, дочь Петрова,
Тогда была на троне, том.
И ей служить были готовы,
Солдаты,  в уваженье  к той.

В полку, в Семёновском, в то время,
Лейб  гвардии, был рядовой.
Суворов Александр – имя,
Был малый с умной головой.

Век восемнадцатый.  Шло лето.
Суворов приступил на пост.
У Моплезира было это,
Был в Петергофе случай тот.

Императрица проходила,
Гвардеец браво отдал честь.
Елизавета встав, спросила:
«Что за гвардеец? Кто ты есть?»

Узнав фамилию гвардейца,
Проявит  интерес  она.
Солдата спросит с интересом:
«А вам Суворов  не родня?»

Что, сын Суворова, узнает,
Василия Ивановича –  тот.
Ему  награду предлагает,
Рубль серебряный  даёт.

Но, тот сказал:  «Взять невозможно,
Брать на посту запрещено.
Вот после службы это можно,
Так указание дано».

Его похвалит тут царица,
На землю рубль положив…
(У ног Суворова  ложится)
Взять после смены, разрешив.

Дисциплинированный воин,
Очень понравился ей тут.
В  последующий  день -  той,  воля:
Капрала  чин,  получит тот.

Елизаветинский  тот  рубль,
Серебряный и наградной,
Всё, ж  не  считал  наградой  глупой,
Суворов.  Чтил,  тот,  всё  равно. 


2. С царём не шутят!  Знайте это.

Царь, Александр – Первый  как-то,
Однажды, вдруг,  к себе позвал
Башуцкого,  тут- коменданта,
И выговаривать тут стал.

«Да, безобразие! Позвольте,
Где монумент царю, Петру?
Его украли ночью этой,
Езжайте!  Разыскать к утру!» 

Башуцкий сразу же уехал,
Но, вскоре возвратился тот.
Весёлый был,  давился смехом,
Царю доносит результат.

«Ваше Величество,  то – сказки,
Вы успокойтесь. В тот  момент:
Стоит на площади Сенатской,
Спокойно  этот монумент!

А чтоб чего-то не случилось,
К нему поставлен часовой».
Чтоб там всё время находились,
За всё ответят головой.

Все, кто с царём тут находились,
Все в хохоте. Кому не лень.
И коменданту  объяснили:
«Апрель же первый!  Смеха – день!»

На год последующий так же,
Царя разбудит комендант.
Как будто с вестью к нему важной,
Сказать царю  что-то был рад.

И среди ночи ему скажет:
«Ваше Величество! Пожар!
К тому ж руками машет так же-
Скорей бежим! Пожар! Пожар!»

И  Александр встав, оделся.
И тут на выходе спросил:
«А где пожар?»   В окно вгляделся,
Темно на улице совсем.

А комендант на то ответил:
«Апрель же первый! Смеха день!
Ваше Величество!  Шутка же это»,
Жалел, что он с царём один.

«Дурак,  любезнейший,  ты!» - скажет,
С усмешкой, Александр тут -
Не  в первое апреля  даже,
А  правда  сущая   вся  тут».

               
3. Английский юмор, вам,  немного…

Шло время выборов. В разгаре.
Премьер министром  – Черчилль был.
Уинстон Спенсер Черчилль -  в споре,
С дамой одной  он в тот вступил.

Та, активисткой у движенья,
За право женщин в той стране.
К сему, Черчилль – без уваженья,
Противником  был. Слов  тут  нет.

Участьем женщин – не  доволен,
В политике, везде – всегда.
И в этот раз проявит волю,
Отвергнет довод  той, тогда.

Он из себя, ту, оппонентку,
Так выведет, что уже, та,
В истерике. Картина  редка,
В  политике,  в борьбе  - тогда.

Железной логикой задавит,
Что не сдержалась уж она,
Премьер министру тут заявит,
Чтоб оппонент  её узнал.

Министру крикнет дама эта:
Что будь она его женой,
В кофе налила  бы вам  яда,
Вам вечером было б дано.

Взглянет,  оценивающе Черчилль,
И тут язвительно сказал:
«Будь вы моей женой, в тот вечер,
Я выпил бы  этот яд, сам…»


4. Разбор, раз, шапочный случился.

Однажды Павел, император,
В раздумье у окна стоял…
А дело  было,  зимой, это
И  мужика  тут  увидал.

У Зимнего дворца, то, было,
Заметил Павел вслух тогда,
Без  умысла,  какого,  в  дело,
Своё,  царь,  замечанье дал.

«Идёт  мимо  дворца  прохожий,
И  шапку  не  снимает  тот.
Не  дело,  мол,  сие,  негоже,
Плачевный  даже  результат».

Об  этом  только  лишь  узнали,
О  замечании  царя.
И  приказанье  срочно  дали,
Везде  об  этом  говорят.

Что всем идущим  мимо,  нужно,
И мимо,  едущим -  впредь  всем,
Снимать всем  шапку. И  что  важно, 
Полиции  следить,  за  тем.

А  кучерам,  что  едут  мимо,
Что,  через  площадь  возят  воз,
Другое  тут  необходимо,
Решить  иначе  сей  вопрос.

Брать  шапку  уже  в  зубы  надо,
В  руках  обоих,  вожжи,  тех.
Снять шапку  даже  очень  рады,
Да  неудобств  тут  много  всех.

В  замок  Михайловский  приехав,
Заметил  Павел  уже  тут,
Кто  мимо  шёл,  кто  мимо ехал,
Снимают  шапки?  Так  ведут.

Спросил, такого,  он,  причину
На   то  ответили  ему:
«То,  с  повеленья. Всё  по  чину, 
По  приказанию  тому…»

«Я  не  приказывал  такого!»
В  сердцах  скажет  Павел  на  то,   
И  отменяет  дурь  такую,
Труднее  оказалось,  то.

Полиция  везде  следила,
На  улице,  её  углах,
Что  к  тому  замку  выводила,
Прохожим  наводили  страх.

Те  убедительно  просили,
Господ  идущих:  « Не  снимать,
Шляп,  шапок,  что носили,
Простой  народ  били,  чтоб  снять.

5.  Как  говорят:   «Ума  палата…»

В  начале  лет,  шестидесятых,
(Двадцатый  век  шёл  на  дворе).
Министр  обороны,  как - то,
Взял  документы  посмотреть.

Маршал,  тогда  был -  Малиновский,
И  вот  к  нему  пришло  письмо.
Вопрос  в  нём  любопытен,  скользкий,
Что  стоит  рассказать  о  нём.

Полковник  пожилой,  то,  пишет,
Из  части  воинской  тогда.
Какой – то  правды,  видно,  ищет,
Не  зря  письму  решил  ход  дать.

Стояла  в  городке  часть  эта,
И  что  ж  в  письме  он  написал.
Несправедливость  он  отметил,
Как  «вопиющую» -  сказал.

«Полковника  зимой – то,  знают,
От  прочих  офицеров  всех,
Лишь  по  папахе  отличают,
Неразличимы  ж  летом  все.

Несправедливо  очень  это,
Мало  внимания  к  нему.
Средь  всех  теряется  он  летом,
Пусть  «на  крючок»  вопрос  возьмут».

Чиновники  из  аппарата,
Вместо  того,  чтобы  списать,
В  архив  послать  письмо,  чтоб  это,
Отпиской.  «Услужили» – знать.
 
Конверт  до  маршала  добрался,
Шло  сокращение  тогда.
И  тут  никто  не  сомневался,
Пенсию  могут  «дяде»  дать.

Но,  Малиновский,  что   отметим, 
Был  с  чувством  юмора  тогда,
Иначе  рассудил.  Ответил.
Письмо  он  прочитав,  ход  дал.

Он  улыбнулся  содержанью,
И  на  письме  том  написал,
Как  резолюцию  к  посланью,
И  вышло,  словно - приказал.
 
И  он  полковнику  позволил,
Лично  ему  лишь  одному...
(Проявит  маршал  свою  волю,
Подвластно  только  лишь  ему).

Чтоб  из  толпы,  тот,  выделялся,
Летом  папаху  -  чтоб  носил.
Вот  так  вопрос  тот  разрешился,
Тот,  интересно,  стал  носить?




Смешной истории немного.
(Иль байки вам из тех времён…)

1. Суворова, стал первый чин…

Генералиссимус великий,
Суворов в юности своей,
Свой первый чин, тогда далёкий,
Обязан был царице. Ей.

Елизавета, дочь Петрова,
Тогда была на троне, том.
И ей служить были готовы,
Солдаты,  в уваженье  к той.

В полку, в Семёновском, в то время,
Лейб  гвардии, был рядовой.
Суворов Александр – имя,
Был малый с умной головой.

Век восемнадцатый.  Шло лето.
Суворов приступил на пост.
У Моплезира было это,
Был в Петергофе случай тот.

Императрица проходила,
Гвардеец браво отдал честь.
Елизавета встав, спросила:
«Что за гвардеец? Кто ты есть?»

Узнав фамилию гвардейца,
Проявит  интерес  она.
Солдата спросит с интересом:
«А вам Суворов  не родня?»

Что, сын Суворова, узнает,
Василия Ивановича –  тот.
Ему  награду предлагает,
Рубль серебряный  даёт.

Но, тот сказал:  «Взять невозможно,
Брать на посту запрещено.
Вот после службы это можно,
Так указание дано».

Его похвалит тут царица,
На землю рубль положив…
(У ног Суворова  ложится)
Взять после смены, разрешив.

Дисциплинированный воин,
Очень понравился ей тут.
В  последующий  день -  той,  воля:
Капрала  чин,  получит тот.

Елизаветинский  тот  рубль,
Серебряный и наградной,
Всё, ж  не  считал  наградой  глупой,
Суворов.  Чтил,  тот,  всё  равно. 


2. С царём не шутят!  Знайте это.

Царь, Александр – Первый  как-то,
Однажды, вдруг,  к себе позвал
Башуцкого,  тут- коменданта,
И выговаривать тут стал.

«Да, безобразие! Позвольте,
Где монумент царю, Петру?
Его украли ночью этой,
Езжайте!  Разыскать к утру!» 

Башуцкий сразу же уехал,
Но, вскоре возвратился тот.
Весёлый был,  давился смехом,
Царю доносит результат.

«Ваше Величество,  то – сказки,
Вы успокойтесь. В тот  момент:
Стоит на площади Сенатской,
Спокойно  этот монумент!

А чтоб чего-то не случилось,
К нему поставлен часовой».
Чтоб там всё время находились,
За всё ответят головой.

Все, кто с царём тут находились,
Все в хохоте. Кому не лень.
И коменданту  объяснили:
«Апрель же первый!  Смеха – день!»

На год последующий так же,
Царя разбудит комендант.
Как будто с вестью к нему важной,
Сказать царю  что-то был рад.

И среди ночи ему скажет:
«Ваше Величество! Пожар!
К тому ж руками машет так же-
Скорей бежим! Пожар! Пожар!»

И  Александр встав, оделся.
И тут на выходе спросил:
«А где пожар?»   В окно вгляделся,
Темно на улице совсем.

А комендант на то ответил:
«Апрель же первый! Смеха день!
Ваше Величество!  Шутка же это»,
Жалел, что он с царём один.

«Дурак,  любезнейший,  ты!» - скажет,
С усмешкой, Александр тут -
Не  в первое апреля  даже,
А  правда  сущая   вся  тут».

               
3. Английский юмор, вам,  немного…

Шло время выборов. В разгаре.
Премьер министром  – Черчилль был.
Уинстон Спенсер Черчилль -  в споре,
С дамой одной  он в тот вступил.

Та, активисткой у движенья,
За право женщин в той стране.
К сему, Черчилль – без уваженья,
Противником  был. Слов  тут  нет.

Участьем женщин – не  доволен,
В политике, везде – всегда.
И в этот раз проявит волю,
Отвергнет довод  той, тогда.

Он из себя, ту, оппонентку,
Так выведет, что уже, та,
В истерике. Картина  редка,
В  политике,  в борьбе  - тогда.

Железной логикой задавит,
Что не сдержалась уж она,
Премьер министру тут заявит,
Чтоб оппонент  её узнал.

Министру крикнет дама эта:
Что будь она его женой,
В кофе налила  бы вам  яда,
Вам вечером было б дано.

Взглянет,  оценивающе Черчилль,
И тут язвительно сказал:
«Будь вы моей женой, в тот вечер,
Я выпил бы  этот яд, сам…»


4. Разбор, раз, шапочный случился.

Однажды Павел, император,
В раздумье у окна стоял…
А дело  было,  зимой, это
И  мужика  тут  увидал.

У Зимнего дворца, то, было,
Заметил Павел вслух тогда,
Без  умысла,  какого,  в  дело,
Своё,  царь,  замечанье дал.

«Идёт  мимо  дворца  прохожий,
И  шапку  не  снимает  тот.
Не  дело,  мол,  сие,  негоже,
Плачевный  даже  результат».

Об  этом  только  лишь  узнали,
О  замечании  царя.
И  приказанье  срочно  дали,
Везде  об  этом  говорят.

Что всем идущим  мимо,  нужно,
И мимо,  едущим -  впредь  всем,
Снимать всем  шапку. И  что  важно, 
Полиции  следить,  за  тем.

А  кучерам,  что  едут  мимо,
Что,  через  площадь  возят  воз,
Другое  тут  необходимо,
Решить  иначе  сей  вопрос.

Брать  шапку  уже  в  зубы  надо,
В  руках  обоих,  вожжи,  тех.
Снять шапку  даже  очень  рады,
Да  неудобств  тут  много  всех.

В  замок  Михайловский  приехав,
Заметил  Павел  уже  тут,
Кто  мимо  шёл,  кто  мимо ехал,
Снимают  шапки?  Так  ведут.

Спросил, такого,  он,  причину
На   то  ответили  ему:
«То,  с  повеленья. Всё  по  чину, 
По  приказанию  тому…»

«Я  не  приказывал  такого!»
В  сердцах  скажет  Павел  на  то,   
И  отменяет  дурь  такую,
Труднее  оказалось,  то.

Полиция  везде  следила,
На  улице,  её  углах,
Что  к  тому  замку  выводила,
Прохожим  наводили  страх.

Те  убедительно  просили,
Господ  идущих:  « Не  снимать,
Шляп,  шапок,  что носили,
Простой  народ  били,  чтоб  снять.

5.  Как  говорят:   «Ума  палата…»

В  начале  лет,  шестидесятых,
(Двадцатый  век  шёл  на  дворе).
Министр  обороны,  как - то,
Взял  документы  посмотреть.

Маршал,  тогда  был -  Малиновский,
И  вот  к  нему  пришло  письмо.
Вопрос  в  нём  любопытен,  скользкий,
Что  стоит  рассказать  о  нём.

Полковник  пожилой,  то,  пишет,
Из  части  воинской  тогда.
Какой – то  правды,  видно,  ищет,
Не  зря  письму  решил  ход  дать.

Стояла  в  городке  часть  эта,
И  что  ж  в  письме  он  написал.
Несправедливость  он  отметил,
Как  «вопиющую» -  сказал.

«Полковника  зимой – то,  знают,
От  прочих  офицеров  всех,
Лишь  по  папахе  отличают,
Неразличимы  ж  летом  все.

Несправедливо  очень  это,
Мало  внимания  к  нему.
Средь  всех  теряется  он  летом,
Пусть  «на  крючок»  вопрос  возьмут».

Чиновники  из  аппарата,
Вместо  того,  чтобы  списать,
В  архив  послать  письмо,  чтоб  это,
Отпиской.  «Услужили» – знать.
 
Конверт  до  маршала  добрался,
Шло  сокращение  тогда.
И  тут  никто  не  сомневался,
Пенсию  могут  «дяде»  дать.

Но,  Малиновский,  что   отметим, 
Был  с  чувством  юмора  тогда,
Иначе  рассудил.  Ответил.
Письмо  он  прочитав,  ход  дал.

Он  улыбнулся  содержанью,
И  на  письме  том  написал,
Как  резолюцию  к  посланью,
И  вышло,  словно - приказал.
 
И  он  полковнику  позволил,
Лично  ему  лишь  одному...
(Проявит  маршал  свою  волю,
Подвластно  только  лишь  ему).

Чтоб  из  толпы,  тот,  выделялся,
Летом  папаху  -  чтоб  носил.
Вот  так  вопрос  тот  разрешился,
Тот,  интересно,  стал  носить?




Смешной истории немного.
(Иль байки вам из тех времён…)

1. Суворова, стал первый чин…

Генералиссимус великий,
Суворов в юности своей,
Свой первый чин, тогда далёкий,
Обязан был царице. Ей.

Елизавета, дочь Петрова,
Тогда была на троне, том.
И ей служить были готовы,
Солдаты,  в уваженье  к той.

В полку, в Семёновском, в то время,
Лейб  гвардии, был рядовой.
Суворов Александр – имя,
Был малый с умной головой.

Век восемнадцатый.  Шло лето.
Суворов приступил на пост.
У Моплезира было это,
Был в Петергофе случай тот.

Императрица проходила,
Гвардеец браво отдал честь.
Елизавета встав, спросила:
«Что за гвардеец? Кто ты есть?»

Узнав фамилию гвардейца,
Проявит  интерес  она.
Солдата спросит с интересом:
«А вам Суворов  не родня?»

Что, сын Суворова, узнает,
Василия Ивановича –  тот.
Ему  награду предлагает,
Рубль серебряный  даёт.

Но, тот сказал:  «Взять невозможно,
Брать на посту запрещено.
Вот после службы это можно,
Так указание дано».

Его похвалит тут царица,
На землю рубль положив…
(У ног Суворова  ложится)
Взять после смены, разрешив.

Дисциплинированный воин,
Очень понравился ей тут.
В  последующий  день -  той,  воля:
Капрала  чин,  получит тот.

Елизаветинский  тот  рубль,
Серебряный и наградной,
Всё, ж  не  считал  наградой  глупой,
Суворов.  Чтил,  тот,  всё  равно. 


2. С царём не шутят!  Знайте это.

Царь, Александр – Первый  как-то,
Однажды, вдруг,  к себе позвал
Башуцкого,  тут- коменданта,
И выговаривать тут стал.

«Да, безобразие! Позвольте,
Где монумент царю, Петру?
Его украли ночью этой,
Езжайте!  Разыскать к утру!» 

Башуцкий сразу же уехал,
Но, вскоре возвратился тот.
Весёлый был,  давился смехом,
Царю доносит результат.

«Ваше Величество,  то – сказки,
Вы успокойтесь. В тот  момент:
Стоит на площади Сенатской,
Спокойно  этот монумент!

А чтоб чего-то не случилось,
К нему поставлен часовой».
Чтоб там всё время находились,
За всё ответят головой.

Все, кто с царём тут находились,
Все в хохоте. Кому не лень.
И коменданту  объяснили:
«Апрель же первый!  Смеха – день!»

На год последующий так же,
Царя разбудит комендант.
Как будто с вестью к нему важной,
Сказать царю  что-то был рад.

И среди ночи ему скажет:
«Ваше Величество! Пожар!
К тому ж руками машет так же-
Скорей бежим! Пожар! Пожар!»

И  Александр встав, оделся.
И тут на выходе спросил:
«А где пожар?»   В окно вгляделся,
Темно на улице совсем.

А комендант на то ответил:
«Апрель же первый! Смеха день!
Ваше Величество!  Шутка же это»,
Жалел, что он с царём один.

«Дурак,  любезнейший,  ты!» - скажет,
С усмешкой, Александр тут -
Не  в первое апреля  даже,
А  правда  сущая   вся  тут».

               
3. Английский юмор, вам,  немного…

Шло время выборов. В разгаре.
Премьер министром  – Черчилль был.
Уинстон Спенсер Черчилль -  в споре,
С дамой одной  он в тот вступил.

Та, активисткой у движенья,
За право женщин в той стране.
К сему, Черчилль – без уваженья,
Противником  был. Слов  тут  нет.

Участьем женщин – не  доволен,
В политике, везде – всегда.
И в этот раз проявит волю,
Отвергнет довод  той, тогда.

Он из себя, ту, оппонентку,
Так выведет, что уже, та,
В истерике. Картина  редка,
В  политике,  в борьбе  - тогда.

Железной логикой задавит,
Что не сдержалась уж она,
Премьер министру тут заявит,
Чтоб оппонент  её узнал.

Министру крикнет дама эта:
Что будь она его женой,
В кофе налила  бы вам  яда,
Вам вечером было б дано.

Взглянет,  оценивающе Черчилль,
И тут язвительно сказал:
«Будь вы моей женой, в тот вечер,
Я выпил бы  этот яд, сам…»


4. Разбор, раз, шапочный случился.

Однажды Павел, император,
В раздумье у окна стоял…
А дело  было,  зимой, это
И  мужика  тут  увидал.

У Зимнего дворца, то, было,
Заметил Павел вслух тогда,
Без  умысла,  какого,  в  дело,
Своё,  царь,  замечанье дал.

«Идёт  мимо  дворца  прохожий,
И  шапку  не  снимает  тот.
Не  дело,  мол,  сие,  негоже,
Плачевный  даже  результат».

Об  этом  только  лишь  узнали,
О  замечании  царя.
И  приказанье  срочно  дали,
Везде  об  этом  говорят.

Что всем идущим  мимо,  нужно,
И мимо,  едущим -  впредь  всем,
Снимать всем  шапку. И  что  важно, 
Полиции  следить,  за  тем.

А  кучерам,  что  едут  мимо,
Что,  через  площадь  возят  воз,
Другое  тут  необходимо,
Решить  иначе  сей  вопрос.

Брать  шапку  уже  в  зубы  надо,
В  руках  обоих,  вожжи,  тех.
Снять шапку  даже  очень  рады,
Да  неудобств  тут  много  всех.

В  замок  Михайловский  приехав,
Заметил  Павел  уже  тут,
Кто  мимо  шёл,  кто  мимо ехал,
Снимают  шапки?  Так  ведут.

Спросил, такого,  он,  причину
На   то  ответили  ему:
«То,  с  повеленья. Всё  по  чину, 
По  приказанию  тому…»

«Я  не  приказывал  такого!»
В  сердцах  скажет  Павел  на  то,   
И  отменяет  дурь  такую,
Труднее  оказалось,  то.

Полиция  везде  следила,
На  улице,  её  углах,
Что  к  тому  замку  выводила,
Прохожим  наводили  страх.

Те  убедительно  просили,
Господ  идущих:  « Не  снимать,
Шляп,  шапок,  что носили,
Простой  народ  били,  чтоб  снять.

5.  Как  говорят:   «Ума  палата…»

В  начале  лет,  шестидесятых,
(Двадцатый  век  шёл  на  дворе).
Министр  обороны,  как - то,
Взял  документы  посмотреть.

Маршал,  тогда  был -  Малиновский,
И  вот  к  нему  пришло  письмо.
Вопрос  в  нём  любопытен,  скользкий,
Что  стоит  рассказать  о  нём.

Полковник  пожилой,  то,  пишет,
Из  части  воинской  тогда.
Какой – то  правды,  видно,  ищет,
Не  зря  письму  решил  ход  дать.

Стояла  в  городке  часть  эта,
И  что  ж  в  письме  он  написал.
Несправедливость  он  отметил,
Как  «вопиющую» -  сказал.

«Полковника  зимой – то,  знают,
От  прочих  офицеров  всех,
Лишь  по  папахе  отличают,
Неразличимы  ж  летом  все.

Несправедливо  очень  это,
Мало  внимания  к  нему.
Средь  всех  теряется  он  летом,
Пусть  «на  крючок»  вопрос  возьмут».

Чиновники  из  аппарата,
Вместо  того,  чтобы  списать,
В  архив  послать  письмо,  чтоб  это,
Отпиской.  «Услужили» – знать.
 
Конверт  до  маршала  добрался,
Шло  сокращение  тогда.
И  тут  никто  не  сомневался,
Пенсию  могут  «дяде»  дать.

Но,  Малиновский,  что   отметим, 
Был  с  чувством  юмора  тогда,
Иначе  рассудил.  Ответил.
Письмо  он  прочитав,  ход  дал.

Он  улыбнулся  содержанью,
И  на  письме  том  написал,
Как  резолюцию  к  посланью,
И  вышло,  словно - приказал.
 
И  он  полковнику  позволил,
Лично  ему  лишь  одному...
(Проявит  маршал  свою  волю,
Подвластно  только  лишь  ему).

Чтоб  из  толпы,  тот,  выделялся,
Летом  папаху  -  чтоб  носил.
Вот  так  вопрос  тот  разрешился,
Тот,  интересно,  стал  носить?




Смешной истории немного.
(Иль байки вам из тех времён…)

1. Суворова, стал первый чин…

Генералиссимус великий,
Суворов в юности своей,
Свой первый чин, тогда далёкий,
Обязан был царице. Ей.

Елизавета, дочь Петрова,
Тогда была на троне, том.
И ей служить были готовы,
Солдаты,  в уваженье  к той.

В полку, в Семёновском, в то время,
Лейб  гвардии, был рядовой.
Суворов Александр – имя,
Был малый с умной головой.

Век восемнадцатый.  Шло лето.
Суворов приступил на пост.
У Моплезира было это,
Был в Петергофе случай тот.

Императрица проходила,
Гвардеец браво отдал честь.
Елизавета встав, спросила:
«Что за гвардеец? Кто ты есть?»

Узнав фамилию гвардейца,
Проявит  интерес  она.
Солдата спросит с интересом:
«А вам Суворов  не родня?»

Что, сын Суворова, узнает,
Василия Ивановича –  тот.
Ему  награду предлагает,
Рубль серебряный  даёт.

Но, тот сказал:  «Взять невозможно,
Брать на посту запрещено.
Вот после службы это можно,
Так указание дано».

Его похвалит тут царица,
На землю рубль положив…
(У ног Суворова  ложится)
Взять после смены, разрешив.

Дисциплинированный воин,
Очень понравился ей тут.
В  последующий  день -  той,  воля:
Капрала  чин,  получит тот.

Елизаветинский  тот  рубль,
Серебряный и наградной,
Всё, ж  не  считал  наградой  глупой,
Суворов.  Чтил,  тот,  всё  равно. 


2. С царём не шутят!  Знайте это.

Царь, Александр – Первый  как-то,
Однажды, вдруг,  к себе позвал
Башуцкого,  тут- коменданта,
И выговаривать тут стал.

«Да, безобразие! Позвольте,
Где монумент царю, Петру?
Его украли ночью этой,
Езжайте!  Разыскать к утру!» 

Башуцкий сразу же уехал,
Но, вскоре возвратился тот.
Весёлый был,  давился смехом,
Царю доносит результат.

«Ваше Величество,  то – сказки,
Вы успокойтесь. В тот  момент:
Стоит на площади Сенатской,
Спокойно  этот монумент!

А чтоб чего-то не случилось,
К нему поставлен часовой».
Чтоб там всё время находились,
За всё ответят головой.

Все, кто с царём тут находились,
Все в хохоте. Кому не лень.
И коменданту  объяснили:
«Апрель же первый!  Смеха – день!»

На год последующий так же,
Царя разбудит комендант.
Как будто с вестью к нему важной,
Сказать царю  что-то был рад.

И среди ночи ему скажет:
«Ваше Величество! Пожар!
К тому ж руками машет так же-
Скорей бежим! Пожар! Пожар!»

И  Александр встав, оделся.
И тут на выходе спросил:
«А где пожар?»   В окно вгляделся,
Темно на улице совсем.

А комендант на то ответил:
«Апрель же первый! Смеха день!
Ваше Величество!  Шутка же это»,
Жалел, что он с царём один.

«Дурак,  любезнейший,  ты!» - скажет,
С усмешкой, Александр тут -
Не  в первое апреля  даже,
А  правда  сущая   вся  тут».

               
3. Английский юмор, вам,  немного…

Шло время выборов. В разгаре.
Премьер министром  – Черчилль был.
Уинстон Спенсер Черчилль -  в споре,
С дамой одной  он в тот вступил.

Та, активисткой у движенья,
За право женщин в той стране.
К сему, Черчилль – без уваженья,
Противником  был. Слов  тут  нет.

Участьем женщин – не  доволен,
В политике, везде – всегда.
И в этот раз проявит волю,
Отвергнет довод  той, тогда.

Он из себя, ту, оппонентку,
Так выведет, что уже, та,
В истерике. Картина  редка,
В  политике,  в борьбе  - тогда.

Железной логикой задавит,
Что не сдержалась уж она,
Премьер министру тут заявит,
Чтоб оппонент  её узнал.

Министру крикнет дама эта:
Что будь она его женой,
В кофе налила  бы вам  яда,
Вам вечером было б дано.

Взглянет,  оценивающе Черчилль,
И тут язвительно сказал:
«Будь вы моей женой, в тот вечер,
Я выпил бы  этот яд, сам…»


4. Разбор, раз, шапочный случился.

Однажды Павел, император,
В раздумье у окна стоял…
А дело  было,  зимой, это
И  мужика  тут  увидал.

У Зимнего дворца, то, было,
Заметил Павел вслух тогда,
Без  умысла,  какого,  в  дело,
Своё,  царь,  замечанье дал.

«Идёт  мимо  дворца  прохожий,
И  шапку  не  снимает  тот.
Не  дело,  мол,  сие,  негоже,
Плачевный  даже  результат».

Об  этом  только  лишь  узнали,
О  замечании  царя.
И  приказанье  срочно  дали,
Везде  об  этом  говорят.

Что всем идущим  мимо,  нужно,
И мимо,  едущим -  впредь  всем,
Снимать всем  шапку. И  что  важно, 
Полиции  следить,  за  тем.

А  кучерам,  что  едут  мимо,
Что,  через  площадь  возят  воз,
Другое  тут  необходимо,
Решить  иначе  сей  вопрос.

Брать  шапку  уже  в  зубы  надо,
В  руках  обоих,  вожжи,  тех.
Снять шапку  даже  очень  рады,
Да  неудобств  тут  много  всех.

В  замок  Михайловский  приехав,
Заметил  Павел  уже  тут,
Кто  мимо  шёл,  кто  мимо ехал,
Снимают  шапки?  Так  ведут.

Спросил, такого,  он,  причину
На   то  ответили  ему:
«То,  с  повеленья. Всё  по  чину, 
По  приказанию  тому…»

«Я  не  приказывал  такого!»
В  сердцах  скажет  Павел  на  то,   
И  отменяет  дурь  такую,
Труднее  оказалось,  то.

Полиция  везде  следила,
На  улице,  её  углах,
Что  к  тому  замку  выводила,
Прохожим  наводили  страх.

Те  убедительно  просили,
Господ  идущих:  « Не  снимать,
Шляп,  шапок,  что носили,
Простой  народ  били,  чтоб  снять.

5.  Как  говорят:   «Ума  палата…»

В  начале  лет,  шестидесятых,
(Двадцатый  век  шёл  на  дворе).
Министр  обороны,  как - то,
Взял  документы  посмотреть.

Маршал,  тогда  был -  Малиновский,
И  вот  к  нему  пришло  письмо.
Вопрос  в  нём  любопытен,  скользкий,
Что  стоит  рассказать  о  нём.

Полковник  пожилой,  то,  пишет,
Из  части  воинской  тогда.
Какой – то  правды,  видно,  ищет,
Не  зря  письму  решил  ход  дать.

Стояла  в  городке  часть  эта,
И  что  ж  в  письме  он  написал.
Несправедливость  он  отметил,
Как  «вопиющую» -  сказал.

«Полковника  зимой – то,  знают,
От  прочих  офицеров  всех,
Лишь  по  папахе  отличают,
Неразличимы  ж  летом  все.

Несправедливо  очень  это,
Мало  внимания  к  нему.
Средь  всех  теряется  он  летом,
Пусть  «на  крючок»  вопрос  возьмут».

Чиновники  из  аппарата,
Вместо  того,  чтобы  списать,
В  архив  послать  письмо,  чтоб  это,
Отпиской.  «Услужили» – знать.
 
Конверт  до  маршала  добрался,
Шло  сокращение  тогда.
И  тут  никто  не  сомневался,
Пенсию  могут  «дяде»  дать.

Но,  Малиновский,  что   отметим, 
Был  с  чувством  юмора  тогда,
Иначе  рассудил.  Ответил.
Письмо  он  прочитав,  ход  дал.

Он  улыбнулся  содержанью,
И  на  письме  том  написал,
Как  резолюцию  к  посланью,
И  вышло,  словно - приказал.
 
И  он  полковнику  позволил,
Лично  ему  лишь  одному...
(Проявит  маршал  свою  волю,
Подвластно  только  лишь  ему).

Чтоб  из  толпы,  тот,  выделялся,
Летом  папаху  -  чтоб  носил.
Вот  так  вопрос  тот  разрешился,
Тот,  интересно,  стал  носить?