Оксана

Мне нравятся две маленькие ямки
Тех впалых щек. Бескровность губ.
И аскетичность всех изъянов…
И бугорки надбровных дуг.

Мне нравится остроугольность
Шлифованных, как галька, скул.
Люблю ее морозостойкость,
Волос соломенные струны.

Ловлю малейшее движенье
И голоса мышиный писк.
В небрежности прикосновений
Найти пытаюсь искренность.

       Не думай о серьезном.
       Чаруй меня улыбкой.
       Ведь мысль сродни наркозу…
       Бесчувственна я, видишь?

Руки затекли,
И кожа онемела…
Коснись моей груди,
Почувствуй холод тела!

Я умоляю, разбуди!
Верни меня на праздник жизни!
Исчадье рая. В лоне тьмы
Твоя стерильность – света признак.

Я целовать хочу плечо
Твое, разрезав голубое,
Порвав дешевое, никчемное
Платьишко льняное.

Я воздухом одним с тобой дышать
Хочу. И этим теплым паром
Свое нутро сухое увлажнять,
Кирпичное от всех ударов.

Хочу эту руку лишь греть…
Хочу быть ручным альбатросом
Твоим, чтоб над волнами петь,
К тебе возвращаться, матроска.

А ты – будь котенком моим,
Мурчи у меня на руках.
И жди меня дома к 8-ми,
Чтоб я не казалась напрасной.

Сейчас же – дари мне свой свет,
Звездой сквозь прозрачную кожу
Сияй. Не сыскать ответа,
Что же красивей быть может.

     Огонь мой, не уплывай
     Сквозь парк в неизвестную даль…
     Смотри лучше, как небо тает
     В глаз моих стразах печальных.

     Останься. Сомкни провода
     Моей оголенной души.
     Как ты, только сны убегают…
     А я электричеством сшита.

Но мне – только грязь каблуком.
Но мне – только стоптанный снег.
Но мне – лишь следы, знакомые…
Но мне – ты – родной человек.

      Как Солнце живет столько лет?
      Как терпят умы обреченность?
          Зачем мне искристый снег?
          Искрится моя влюбленность!

      Зачем вообще требует жизнь
      Кооперации в массах?
      Каждый умрет как лишний.
      «Каждых» целая связка.
 
      Мы все сочиняем принципы.
      И сами их топчем также.
      Могиле – своя единица,
      Уйдет в одиночку каждый.

Но мысли печальные гнать
Надо от сердца взашей.
Правда обычно давит
Грузом на хилость костей.


      А я буду думать и ждать.
      Стоять под стеклянной березой.
      Мечтая сердце отдать,
           Доверить тебе… бесслезно.

Картона гнилая роза.
Рисунок нелепый гуашью
Дошкольника. Передоза
Багрового слоя краски.

Ты – только нелепая сказка,
Виденье, в сознанье живое.
Пеной морскою русалка
Ставшая после прибоя.

Ты – след. Ты – мечты останки.
Шрама изящный рубец.
Пунктир, что вонзают санки
В мягкий податливый снег.

Ты – след. Отпечаток на шее
От шерстяного шарфа.
Ты – то, что уже не греет.
Ты – то, что я разорвала.

Ты цепкая, как лиана.
И меткая, как стрела.
Прошу, развернись, Оксана!
…Я до тебя не жила.

Я знаю, для страха рано.
Может, ты будешь в меня
Завтра стрелять, Оксана,
Сонно кидая взгляды.

Может, ты снова обманешь
Утром под кашель дорог.
Хоть так, но побудем рядом,
Оксана, еще немного!

Может быть, даже, как раньше,
Рукой я сожму лепесток,
Хрупкий и тонко тканый,
Более белый, чем розовый.

Может быть, нежно ладонью
Ты сгладишь зудящие раны
И сердце мое отмоешь
Слезами от тины, Оксана!

     Рыдать малолетней девчонкой
     Под пакостным мелким градом…
     Давиться своей беспомощностью…
          Оксана, вернись назад.

      Я устала казаться солдатом.
      Только ты мои знаешь изъяны.
      Моя куртка, как жизнь, измята…
          Я знаю твои, Оксана!

      

       В твоем теле – изящество ламы.
       Твоя речь – словно треск костра.
       Твои мысли чисты, Оксана,
       Просты и глупы, как сама.


Ты – тени цветной колпачок,
Фломастера стержень горючий.
Оксана, теки ручьем,
Другим даря холод кипучий.

                (05.10.11г)