Диптих священнику Димитрию Дудко

1

      «...я стоял перед самим собой,  – как подсудимый...»
      «... – Подсудимый Дудко, встаньте, –  вновь послышался голос».
                о.Дмитрий Дудко. Подарок от Бога.


«Подсудимый Поэт!» – послышался голос.
Отслоилась побелка. Тишина раскололась.

Страшный Суд, наступающий вдруг, спозаранку,
пострашнее, пожалуй, любой Лубянки.

Миг такой ожидает всех живущих на свете –
Там предстать и за всё наконец ответить.

В безутешной тиши он для смеживших вежды
и отчаянья полн – но и робкой надежды,

мол, не минует пусть и меня сия чаша,
и грехов накопил я, ничтоже сумняшеся,

и гордыня вскипала, и играла лукавость,
и прелюбы творились, и творились немало, –

да однако ж в том нет ну ни капельки подлой.
Да однако ж бывает и милость Господня!

И хоть был я слугою Ему не усердным,
мало свечек возжёг, покаяньями бедный,

дерзко жил, но Ему не бросал я вызов.
А и трепетом был раз иной я пронизан!

На ветрах-передрягах пусть порою знобило –
мир, Им созданный, самозабвенно любил я!

Мир, родивший меня, мою родину грустную,
белошеих парений круги черногузные.

Я не предал ни шлях, именуемый Млечным,
ни тропинку в орешниках к станции Жеча.

Ни дороги из рельс ельничье оторочье,
и ни взмах ветряка на стрекотье сорочье,

ни могил дорогих, мимо коих ушёл я
лет моих спозаранку, почти что спросонья!

И последнее слово попрошу я хорошее
(коль на Страшном Суде оно тоже положено):

«Дай, Господь, – я скажу, – мне последний разочек
хоть душой поглазеть на бугры и лужочек,

на которых охоч я был в детстве резвиться, –
всех прощенья просить и со всеми проститься!..»

...« – Подсудимый Дудко!..» – Вздрогни, всяк человече,
хоть однажды. А дальше... будь снова беспечен,

коль не можешь иначе.



2


«15 аугуста месяца… диакон тферитин, прозвище ему Дудко, поведе кобылицу младу и зело тучну, напоити ю на Волзе воды. Татарове же, видевше, отъяша ю, диакон же, съжаливъси зело, начат въпити,глаголя: «О мужи тферстии, не выдавайте!»… и поворотися град весь и весь народ в том часе събрася… и начаша избивати татар… и самого Шевкала убиша. И всех по ряду…»
                Из летописи за 1327 г.

Дорого же затем
обошлась та кобылица млада
«тферитину» диакону Дудко.
Двинул хан Узбек
свою дикую рать
и строптивую Тверь
покарал жестоко.
За Шевкала, брательника своего,
отомстил.

Отец Дмитрий, Дудко нонешний,
воставше
противу нечестивостей новых,
ты был такожде
измордован, зничтожен,
в таёжную дебрь замурован,
на съеденье мошке
да секучему снегу.

      Образинам бесовским
      то-то праздничек был.
      Рожки наваксив,
      рожики поискорчив,
      запустились в пляски!

      Бунт бессмыслен твой был,
      а подавление – беспощадно!

Так история тверского диакона Дудко
повторилась через много веков,
через 600 с гаком годков –
с Божьим делателем Дудко стародубским,
точней, родиной – зарюхово-будским.

И потом повторилась ещё.
И ещё, и ещё.
Правда, вместо деревьев – камень
Лефортовых камер.

      Говорит Дудкам бес:
            «Изведу!»
      А они ещё туже
      дудят во всё ту же
            дуду!

А они всё дудят во свою дуду,
неукротимые священнозванники.
Они правды взыскуют Божией
среди кукишнорожья,
что скалится.
Хотя могли б, между прочим,
ясти драники
с маслицем!

      Говорит Дудкам бес:
      «Ослащу я крутой ваш замес,
      озлащу я нить ваших ряс, –
            бросьте дудки!»

      Отвечают Дудки поганцу
      кратко, дабы не препинаться:
            «Дудки!»





* Зарюховская Буда – село на Брянщине, в Стародубье, Унечского района. Находится поблизости от родины моих дедов – села Бряновы Кустичи. (Прим. автора.)