Николай Рубцов

НИКОЛАЙ  РУБЦОВ

В его руках звучала Лира,
Он избран был среди других.
А за спиною:„Не от мира
Сей новоявленный жених.
Какой-то он смешной и жалкий:
Беретик, старое пальто,
И этот неопрятный шарфик,
И с кем угодно пить готов“.
А он, презрев удобства быта,
Пел о равнинах и холмах
И слышал, как стучат копыта
Татарских орд в родных местах.
От боли заходилось сердце –
Зачем он это слышать мог?
Пытался памятью вглядеться
В далёкий русский огонёк,
Что, как маяк, укажет в бурю
Дорогу. И смертям назло,
Заблудший путник перекурит,
Подумав: „Всё-таки свезло“.
В губах зажата папироска,
В гранёной стопке портвешок.
- Он пишет просто, слишком просто! –
 Услышит за спиной смешок.
А он  про лодку и про Филю,
И про старуху, и ночлег,
О том, какие звёзды были,
В его такой короткий век.
Простые строки, а не стансы,
Всё лыко в стрОку, всё – в строкУ.
Он пел с завидным  постоянством
Про лес, болото и реку…
Но как всё бренно в этом мире!
Традиция – поэт убит.
Он замолчал. А Лира?  Лира
Всё неуёмнее  звучит.