Песня статуи. Если тело глина

Если тело – глина, то память – камень.
Пусть рожденье – вдох, значит, жизнь – есть выдох.
Не могу того воссоздать руками,
Что подвластно эху во многих видах.
Но в чужих автографах, будто в шрамах,
Вновь душа, у совести на посылках.
Если слово – лезвие, сердце – мрамор
В розовато бледных слепых прожилках.
Поднеси, Дионис,  пустую чашу
К неподвижным, белым губам холодным.
Вряд ли этот сонм я собой украшу,
Но опять подумаю: стать свободным
Невозможно, –  юркая птица скачет
По упругой ветке, и дождь встречая,
Словно вздрогнув, статуя тихо плачет,
Но вода густеет, темнее чая.
Застываю голый на постаменте
Вскинув руку к дереву неживую.
– Тогой узкой тени меня оденьте,
Приходите, смотрите! – людей зову я.
И никто в целом свете меня не слышит.
Ухмыляясь, виляя, скользят тропинки
По листве, и ветер вдали не дышит.
Две навек разбитые половинки:
Месяц в небе, и гребень в прическе ночи,
Обреченной с каменной плотью сжиться.
– Тише! –  слышите: кто-то живой хохочет.
Червячок глубокие корни точит.
Есть такое, чему не дано забыться.