Глава 8 романа Стремнина. Может это и вправду божи

Глава 8.  ВДРУГ ЭТО И ВПРАВДУ БОЖИЙ ПОДАРОК?

Вернувшись домой, Яна, на которой не было лица от расстройства, рассказала матери о последнем свидании с Саидом. Марина Михайловна долго сидела в задумчивости, потом сказала:
- Дочка, пригласи к нам Саида. Скажи, что родители хотят с ним поговорить. Ты не подумай, что мы хотим склонять его к каким-то шагам, нет! Я просто объясню, что ему не стоит переживать за ребёнка, раз он воспринимает всё в таком ключе. Постараюсь убедить, что ребёнку будет оказано всё внимание и вся любовь, которую только мы будем в силах дать ему. Пусть он будет спокоен и живёт по своему разумению, по привычным для него меркам. Мы же к нему без всяких претензий! – И Марина Михайловна тут же позвонила Саиду, пригласив его для разговора. На следующий  день Саид пришёл к назначенному часу. Все расселись за столом, Яна, как всегда, была переводчицей.
Марина Михайловна, стараясь быть спокойной, ещё раз старательно обрисовала ситуацию, подчёркивая, что надежды на ребёнка у Яны, к сожалению, не было, поэтому преднамеренное использование Саида как «донора»  просто невозможно. Тем более, что никто не склонял его к сексу, хотя по их мусульманским законам, наверное, за то, что парень совратил невинную девушку, не дождавшись свадьбы,  Аллах бы наказал да и родители по головке бы не погладили. Но в данном случае произошло то, о чём никто даже не мечтал – бог дал Яне ребёнка, и поэтому они с Евгением Ивановичем претензий к Саиду не имеют и, соответственно, никаких видов на него как на мужа Яны.  Ребёнок родится в прекрасной семье, она даст ему любовь, вырастит достойным человеком, так что на этот счёт Саид может быть абсолютно спокоен. В заключение, Марина Михайловна пожелала Саиду счастья, сказала, что очень рада, что не допустила аборта, страшного греха. Саид во время разговора в основном молчал, был чернее тучи и, выслушав всё, пожал всем руки и, попрощавшись, ушёл.
Яна расплакалась, а когда мать подошла к ней и мягко обняла её, она только и произнесла: «Мам, я люблю его!», на что Марина Михайловна только крепче прижала её к себе: «Доченька! От судьбы не уйдёшь. Чему быть, того не миновать!»
Через несколько дней Саид назначил Яне встречу после работы, и снова весь разговор свёлся к тому, что, всё-таки, аборт нужно сделать, иначе  мать Саида его проклянёт. Никакие Янины доводы на него не подействовали, он стоял на своём, говоря, что раз она забеременела в этот раз, то, значит, сможет сделать это и в другой, более подходящий, момент.
- Какая тебе разница? - спросила Яна, - я же тебя не заставляю быть отцом. Это будет только мой ребёнок!
- А я не могу допустить, чтобы мои дети были разбросаны по всему свету и росли без отца!
- Да!.. И  поэтому ты предпочитаешь их убивать! – готовая сорваться в плач, вскричала Яна.  Они опять поссорились и расстались, не приняв  доводов друг друга.

Марина Михайловна постоянно раздумывала над сложившейся ситуацией, ей, признаться, тоже приходила в голову мысль: «Раз Саид так упорно настаивает на аборте, может быть, и вправду уступить ему? Может, стоит найти подходящего жениха дочери, в запасе есть какое-то время. И зачем тогда Яне этот иностранец, отказывающийся от собственного дитя?  В чём его можно осуждать? Он – продукт чужой культуры. Как, всё-таки,  порой, люди избирательно относятся к принятым в обществе канонам! Веря в бога, поступаются его заповедями, и, при этом, не боятся божьего суда, но, в гораздо большей степени, до потери пульса, страшатся осуждения или проклятия собственных родителей... Бог с ним, с этим молодым человеком! Он ещё будет счастлив. Он подарил нам уверенность, что Яна не бесплодна.  Мне не за что желать ему зла. Я сама виновата в том, что маюсь сейчас, ищу выход из создавшегося положения... Ну, могла ли я всё предусмотреть? Конечно, находясь в положении матери-одиночки, дочке будет гораздо труднее найти достойного мужа! А аборт мог бы одним махом разрубить все проблемы...
С другой стороны, вдруг это, и вправду, божий подарок,  и больше у неё детей не будет?.. Вот, попали, так попали!».  После Яниного рассказа про чуть ли не угрозы ей со стороны Саида, Марина Михайловна в отчаянии вдруг решилась, она предложила дочери сделать аборт, и не тянуть с этим. Придя наутро в консультацию и высидев очередь к врачу, Яна скрылась в кабинете, оставив мать ждать в коридоре.  И тут Марине представился этот несчастный ребёнок, наверняка такой же красивый, чёрненький, кудрявый, как его отец... Слёзы заструились по её щекам. Хотелось ворваться в кабинет и забрать Яну, пока не поздно. Вдруг из комнаты вышла врач, спросила, кто здесь мама девушки, и, отведя Марину Михайловну в сторонку, стала горячо убеждать её не делать ужасной ошибки, за которую придётся, возможно, платить всю жизнь бесплодием. И Марина со вздохом облегчения обняла доктора. Умиротворённые и счастливые, они с Яной вернулись домой и объявили Евгению Ивановичу, что через девять месяцев у них появится внук или внучка. Яна сообщила о своём окончательном решении Саиду и просила его, чтобы он больше её не беспокоил.
В обычном режиме пронеслось ещё несколько дней. Стоял июнь. Марина Михайловна обожала это время года:

"Июнь, любимый месяц мой! Начало лета... Неги полон, росой предутренней умой и на руках неси домой - в небес младенческое лоно! Вновь обласкай и подари природы дивные красоты... И ярким отблеском зари вдруг искру разожги внутри, чтоб огнь заполнил все пустоты. Я каждый год так жду тебя, хоть знаю - стану на год старше, ты - мой исток, и я, любя, о днях прошедших не скорбя, дарю восторг тебе без фальши! Вливай же в душу эликсир, тем сердце делая моложе... Июнь, ты - мой волшебный мир, жизнь подаривший, мой кумир, и не напрасно мы похожи! Роднит нас нежность, чистота и яркость чувств, и радость лета, цветов июньских красота, волнений лёгких простота, парящих всюду рядом где-то..."

 Город расцвёл пышным зелёным нарядом. Зелень была ещё не пыльной, свежей, цвели липы, и  повсюду распространялся их чудный аромат — не надышишься, не напьёшься этой свежестью!
Мать и дочь занимались домашними делами и пребывали в состоянии эйфории, все разговоры их сводились к мечтам о маленьком чуде, которое через несколько месяцев украсит их жизнь. На следующий день, в воскресенье, с утра позвонил Саид и каким-то странным, торжественным, как показалось, Марине Михайловне, тоном сказал, что он хотел бы прийти для разговора с ней и отцом Яны. Договорились на два часа дня.
Саид явился в назначенное время, и, когда все уселись за «столом переговоров», торжественно объявил, что он желает жениться на Яне, а поскольку это надо теперь делать быстро, чтобы никто из его родни ничего не заметил, то они с Яной на днях вылетают к нему на родину, где сыграют свадьбу по их законам, после чего вернутся назад. Он сообщил также, что по причине женитьбы попросил отпуск у своего начальства.
Марина Михайловна и Евгений Иванович были ошеломлены. Спросили Яну, пойдёт ли она замуж за Саида и получили утвердительный ответ. Тогда он поинтересовался у Марины Михайловны,  как она смотрит на то, что у них с невестой разные религии, на что она, сама не слишком-то верующая, после непродолжительного раздумья ответила, что, если есть бог, то он для всех один, и уж коль дал им ребёнка, то господь, как видно, не против. Саид облегчённо вздохнул и сказал, что отправляется за билетами на самолёт.

Так внезапно решилась дальнейшая судьба Яны. Ни её отец, ни мать не знали, что ждёт их дочь в дальнейшем. Страшно было отпускать её в далёкую незнакомую страну. Но Марина Михайловна убедила себя, что любовь этой пары даёт ей надежду на их счастье. К тому же, ребята уезжали всего на пять дней: их обоих ждала работа, так что оснований для тревоги не было.
Когда они улетали, Марина сказала Саиду, что в их браке очень важно находить компромисс между их культурами, поставив во главе отношений только любовь, а на всё прочее следует закрывать глаза. Только тогда они смогут рассчитывать на прочность их союза.
Марина Михайловна не знала, что решению Саида жениться предшествовали его долгие переговоры с матерью. Когда первый раз он сообщил, что решил жениться и приедет  домой с русской невестой, мать  вскричала:
- Нет! Только не это! Ты же знаешь, что я тебе приготовила здесь невесту! Она прекрасная девушка, очень религиозная, скромная и красавица, каких мало! - На что Саид ответил, что  невеста, которую он везёт, покрасивее будет любых других. Мать заплакала и бросила трубку. Саид через несколько минут перезвонил снова. Мать, молча, снова отключилась. Ему пришлось перезванивать несколько раз, слушая рыдания матери.  Наконец, к телефону подошёл его отец. Он сказал:
-  Сынок, ты решил жениться? Что ж? Если ты уверен, что с этой женщиной сможешь прожить всю жизнь, не слушай никого! Женись!..
И вот, ребята улетели. Марина Михайловна смотрела вслед самолёту и молила небо ниспослать им счастье.

Про беременность Яны решили пока никому не сообщать, Косте сказали, что Саид сделал Яне предложение, она его приняла, и ребята улетели на его родину просить благословения на свадьбу. Через день позвонила Яна и объявила, что сегодня вечером состоится их свадьба, которая продлится и завтра, а потом она позвонит ещё. Марина поздравила дочь с этим важным событием в её жизни, а когда положила трубку, разрыдалась — не так она представляла  замужество своей доченьки, и уж никак не думала оказаться за несколько тысяч километров от неё в день свадьбы! Евгений Иванович переживал, похоже, не меньше. Увидев слёзы жены, он, всегда очень нежный и ласковый, на этот раз раздражённо махнул рукой и сказал с укоризной:
- А ты о чём думала? Сколько раз я тебе говорил, что этот парень не годится в женихи нашей Яне! Но ты как с ума сошла.
На третий день, после окончания свадьбы, позвонила Яна. Очередная новость: Саида уволили с работы, узнав, что он женился на русской...

Для него это было, как удар обухом по голове. Ехать в Алма-Ату Саиду теперь было незачем. Правда, там остались его вещи, но забрать их – не к спеху. Он был в состоянии уныния и депрессии и тут же объявил Яне, что она остаётся в его стране, ибо как мужняя жена будет жить там, где живёт её супруг.  Он через пару дней полетит в Казахстан и сразу вернётся со своими вещами. Яна стала умолять не оставлять её одну среди незнакомых ей людей, вдруг ставших родственниками, говорящих на непонятном ей языке. Её вещи тоже остались в Алма-Ате, но Саид сказал, что они теперь ей не понадобятся. Она будет одеваться здесь так же, как и все местные женщины. Яна напомнила его обещание вернуться на её родину через неделю. Если бы она знала, что ей придётся остаться в его стране, то вообще бы не дала согласия на брак с ним, ведь он строил планы о приобретении дома в Алма-Ате! И потом, она не оформила увольнение на работе, и, вообще, она же студентка университета! А с этим как быть?..
Но что он мог ответить ей? Ведь он сам никак не ожидал такого поворота. Саид раздражённо сказал, что это из-за неё он лишился перспективы сделать блестящую карьеру, и теперь, когда принял на себя непростое для него решение  жениться, она должна помалкивать. Разве она забыла, что он  ради неё совершил этот благородный поступок, и теперь именно он, а не она, остался без работы.

Яна не просыхала от слёз. Она вспоминала день, когда они приехали в его город, как входили во двор его дома, как его мать, на самом деле или притворно, при виде Яны упала в обморок. Кого бы обрадовал такой приём?
Девушку начало подташнивать, стучало в висках, у неё подкашивались ноги, когда кто-то из родственниц Саида подошёл к ней и, взяв за руку, провёл в дом, усадил на диван.  В городе шла перестрелка: на её вопросительный взгляд ей объяснили, что это обычное дело — то ли сунниты с шиитами (разные течения в мусульманской вере) что-то не поделили, то ли стычки произошли на почве разных взглядов на политику правительства...
В любом случае, всё происходящее, в корне отличающееся от привычного спокойного родного уклада жизни, подействовало на Яну удручающе. Изматывала и ужасная жара, город находился на берегу Индийского океана, и жару усугубляла очень сильная влажность воздуха. Одежда непривычно прилипала к телу, пекло казалось нестерпимым.

Когда мать Саида пришла в себя, она представляла собой убитую горем женщину. Ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, стали собираться родственники. Они шли дворами, избегая появляться на улицах, где шла перестрелка, и был объявлен комендантский час. Тем не менее, собралось много народа. Саида и Яну призвали на «семейный» совет, где молодым задавали вопросы о планах, о женитьбе — точно ли они хотят соединить свои судьбы, понимает ли Яна, что она иностранка, и ей будет нелегко принять уклад их страны, и что её они все смогут признать своей только при условии, если она согласится принять их веру…
Яна уже понимала, в какую историю влипла, но отступать было поздно. Что касается религиозных воззрений, ей, по большому счёту, было всё равно. Коль она здесь, придётся принять условия этой семьи. Свадьбу назначили на завтра. Никто не расходился, расположившись на ночлег в доме Саида, спали прямо на полу, на коврах. На следующий день срочно раздобыли наряд для невесты. Он был необычного жёлтого цвета, в нём обручающаяся должна была подписать свидетельство о браке, и только после того, как  она станет официально признанной перед Аллахом женой Саида,  её переоденут в красный шальвар-камиз, очень красивый, расшитый золотом наряд. Он был взят у кого-то напрокат.
Пригласили муллу, который провёл обряд посвящения девушки в мусульманскую веру. Яне объявили, что до свадьбы она не должна видеть жениха. Ей пришлось подчиниться, хотя без Саида ей было не по себе среди чужих  женщин. Её отвели в большую комнату с примыкающей к ней душевой, где Яна, наконец, смогла помыться после долгого перелёта. Затем девушку обрядили в национальный костюм, представлявший собой шальвары и надеваемого поверх короткого, до колен, платья – камиза. На голову надели широкий палантин -  шарф из тонкой ткани, который называют дупертой. Женщины уложили невесту на ковёр, подложив в изголовье мягкий валик, и принялись наносить на её руки и ноги краской, приготовленной из хны, орнамент оранжевого цвета.  Он – традиционное  украшение невесты. На женской половине все вокруг улыбались и хлопотали около Яны, весело переговариваясь то на своём родном, то на английском языке, считающемся здесь государственным.  Благодаря тому, что английский был девушке понятен, она не чувствовала себя полным изгоем, а тут и одна из женщин сказала:
  - Ты теперь наша, ведь приняла нашу веру!
Яна грустно подумала, что теперь она не Яна: во время обряда посвящения её в мусульманскую веру, девушка была наречена Амной. Приближалось время свадебного ритуала. Невесту наряжали, завершая последние приготовления.
Мужчины  находились в другой зале, где располагался и жених, также  одетый в шальвар-камиз белого цвета, поверх которого на Саиде красовалась  красивая безрукавка, расшитая орнаментом, а на ноги были надеты национальные сандалии с загнутыми вверх носками, — шалим-шахи (королевские сандалии). Мужчины, преимущественно бородатые, в национальных молельных шапочках, сидели на полу и читали молитвы.
Когда появился мулла, то первая часть священнодействия должна была произойти сначала на женской половине. Вообще-то, принято сначала этот обряд проводить у невесты в доме — как бы прощание с родителями девушки, а уж потом — в доме жениха, но поскольку дом невесты находился за тридевять земель, то всё происходило в одном здании.
Мулла, придя на женскую половину, прочёл молитву и трижды задал невесте вопрос, согласна ли она выйти замуж за Саида, и всякий раз она должна была  ответить: «Согласна». После этого Яна  подписала документ, и все женщины, поздравляя, стали обниматься друг с другом и невестой. Подали фрукты, различные национальные сладости. Мулла перешёл на мужскую половину, где та же процедура повторилась с женихом.
Тем временем, в ожидании следующего этапа праздника, когда подписавшие брачный документ жених и невеста встречаются как муж и жена, Яну вновь переодели в наряд, на этот раз красного цвета, который был ей очень к лицу. Огромными казались её  глаза,  которые,  впрочем, она, старалась опускать, поскольку ей пояснили, что невеста должна выглядеть очень скромной и стеснительной.
Свадьбы в стране Саида обычно отмечаются в специально отведенных для торжеств дворцах, в шикарной обстановке и при огромном стечении гостей.  Торжество наших молодых людей было, по общепринятым меркам, скромным в виду его внезапности, а также необычной невесты, на которую все глазели с нескрываемым любопытством.

Вскоре все гости перешли в большой зал, где новобрачных посадили рядом. Подавали различные угощения. Многие желали сфотографироваться с брачующимися, и  после свадьбы  осталось много фотографий.
Саида и Яну-Амну провели в отведенную для них спальню с широченной кроватью, где они должны были провести первую брачную ночь.
На следующий день торжества продолжились, и теперь уже совершенно законные муж и жена предстали перед гостями, нежно переглядываясь друг с другом. Яна была в новом наряде, теперь уже светло-розового цвета, богато расшитом серебром. Саид не сводил с красавицы жены глаз, смотрел на неё, как загипнотизированный. Ему самому с трудом верилось в то, что случившееся с ним в последние дни - правда, и это он, Саид, теперь женатый мужчина, а девушка, о которой он недавно и думать всерьёз боялся, теперь его законная жена. Молодые были очень счастливы, что всё так хорошо закончилось.
Яна уже мечтала, как они вернутся через считанные дни в Алма-Ату, ей  хотелось обнять своих родителей, окунуться в привычную обстановку родного города, в котором нет такой изнуряющей жары и духоты. Почему здесь так странно пахнет воздух, она уже поняла: так гниют в жаре лужи, образованные ночными  приливами океана. Девушку уже подташнивало временами, видимо, начался токсикоз, однако виду нельзя было подавать, никто ни о чём не должен был догадаться!
К вечеру гости стали расходиться. Свадьба закончилась. Все с облегчением вздохнули: начиналась обычная жизнь. Утром Саид, облачившись в деловой европейский костюм, поехал в свой головной офис.  Он был радостно возбуждён, ждал поздравлений с женитьбой, но едва появился на работе, как ему объявили об увольнении.
-  Не нужно было жениться на русской! – таков был вердикт.
Несколько позже молодой сотрудник компании, в которой работал Саид, рассказал ему, что причиной увольнения было событие, происшедшее незадолго до этого в московском представительстве той же компании, где их ставленник, будучи генеральным директором представительства, женился на русской даме и постепенно умудрился переписать на её имя практически всё имущество и деньги фирмы. Так что, сказал знакомый, Саиду просто не повезло, хотя он ни в чём не виноват.
С этого события, жизнь для Яны и Саида покатилась по совершенно неожиданному руслу.