Солнце только одно - ретроочерк

Весна  одела  в  зелёный  наряд  леса  и  сады,   мягкий
свет   весело   светившего   солнца   слепил  глаза,  в  небе  плыли
белоснежные  облака.   Тёплый  весенний  ветер  разносил  аромат
свежей  и  нежно  пахнущей  молодой  листвы.
Весна  всем  нашла  дело. С  самого  раннего  утра  где-
то  далеко  в  поле  рокотали  тракторы,  около  колхозных  амбаров
с  мешками  и  вёдрами   в  руках  хлопотали   женщины.  От  призе-
мистого  кирпичного  здания  фермы  доносился  стук  топоров.
На   ферме  работали  мужчины.  Снятые  с  петель  две-
ри,  рамы,  выставленные  из  оконных  проёмов, телеги  без  колёс
ждали  своей  очереди.   А   несколько   телег,  сверкающих   свеже-
выструганными  поперечинами   и  новыми  оглоблями, уже  стояли
в сторонке  поодаль.
                -  Перекур,  мужики?
                -  Что  ж …
Отложив  инструмент,  уселись  в  кружок,  по  рукам  по-
шёл  кисет.  Не  спеша,  завернули  цыгарки,  затянулись.
                -  Вот  ты,  Василич,  человек   заслуженный,  герой.  Жи-
вёшь  в  достатке.  Тебе  бы  дома  сидеть,  а  пришёл?
Пётр  Васильевич  Еделев,  худощавый,  среднего   рос-
та    мужчина,  с   приятными   чертами   лица,   мягким    спокойным
взглядом  задумчивых  глаз, с начинающей  пробиваться проседью
на  висках,  ответил:
                -  Ты   тоже,   Павел   Алексеевич   на  пенсии,  а   работа-
ешь.
И  после  короткого  раздумья  добавил:
                -  Пожалуй,  не  усидеть  нам,  ведь  начинали - то  здесь,
на  этой  ферме…  Жива  память.
Он   рано  остался   без  отца.  Уехал  он  как - то  в  Сер-
гач  и  не  вернулся:  тиф  скосил.  Восьмилетний   малыш  не  пони-
мал  ещё,  почему   люди   часто  говорили  об  Октябре,  свободе  и
земле.  А   дома   три  сестрёнки  и  младший  брат  всегда  просили
поесть.  Мать  вздыхала:
                -  Как  прокормить  такую  ораву?  Землёй   на  две  души
не  разживёшься.
Но   землю   дали.   И    не   на   две   мужские  души,   а 
на   всех  шестерых   едоков.  И   лошадь   тоже.   У   самого   графа
Протасова - Бахметьева   отобрали,   чтоб  отдать  беднякам.  А  ко-
му  учиться  ходить  за  лошадью,  как   ни   Петру.  С  собой  в  поле
его  брал  дед.   Хорошо   было   сидеть  на   охапке  пахучей  травы
и,  свесив  ноги,   смотреть,  как   она  закручивается   в  ступицы  ко-
лёс. А  подрос  немного,  дед  стал  доверять  ему  кормить  лошадь,
ездить  в  ночное,  пахать.
Работал    Пётр   на   своём   наделе   с  утра   до   ночи,
сёстры  ему  помогали,   а  к  весне  сусек  всегда  оказывался  пуст.
И  приходилось  бить  челом   кулакам,  чтобы  свести  концы с  кон-
цами.
Приходит,  бывало,  мать  к  кулаку  Долгову.
                -  Выручайте,  Фёдор  Степаныч,  сеять  нечем.
Тот  поковыряет  ногтем  в  зубах  и  скажет:
                -  Таких,  как   ты,  Анисья,  всё   село.  На  вас   не  напа-
сёшься.  Ну,  уж  ладно,   так   и   быть,  дам   меру.  А  осенью  две 
вернёшь.
Мать  расстрогается   и  уж  не  знает, как  благодарить
"благодетеля":
                -  Расплатимся,  конечно,  даст  бог  урожай …
Весть   об   организации  колхоза  взбудоражила   село,
вызвала  восторг   у  бедноты, сомнения   у  середняков,  а  кулаки
не  скрывали  злобы,  их  страшила  новая  жизнь.
Сельский  клуб был  переполнен. На собрание пришли
все:  и  те,  кто  понимал, и  кто  не  понимал  выгод  коллективного
труда,  колхоза.  Были  здесь  и  кулаки.
                -  Мы   преобразуем   село, - говорил  на  собрании  двад-
цатипятитысячник  Иван  Михайлович  Блинов. -  кто хочет строить 
новую  жизнь,  записывайтесь  в  колхоз.
Желающих  оказалось  много.
Незадолго   до  этого  Пётр  женился.   Ещё   одни  рабо-
чие  руки  в  семье - из  нужды  вроде  стали  выбиваться.
                -  Как,  Ксеня,    вступим? - спросил  Пётр  молодую  жену.
                -  С матерью  надо  бы  посоветоваться.
                -  Стоит   ли   спешить,   сынок?  -   стала     отговаривать
Анисья  Даниловна.  -  Осмотрись.   Лошадь   и   самим  пригодится. 
Говорят,  не  сладко  будет  в  колхозе.
                -  Не  верь  слухам,   мать.  А  случись  что  -  люди  в  бе-
де  не  оставят.
И  отвёл  лошадь  на  колхозную  конюшню.
                -  Хочу  работать  конюхом, - сказал   он   Блинову,  пред-
седателю  колхоза.  -  Сызмальства  с  лошадьми, да  и  моего  гне-
дого  в  чужие  руки  отдавать  жалко.
                -  Ну,  если  любовь  у  тебя … - улыбнулся   Иван  Михай-
лович,  -  не  возражаю.
Дома   он   теперь   бывал   мало,  всё  пропадал  на  ко-
нюшне,  кормил,   поил,   чистил   своих   питомцев.  Лошади  в  кол-
хозе - главное  богатство, и  к   ним   не  подпускали  чужих.  По  но-
чам  на  ферме  дежурили.
Кулаки   поняли:  их  не  слушают,  люди  тянутся  к  Со-
ветской  власти,  и  потому  притаились  они  до  поры  до  времени.
Даже  заявления  о  вступлении  в  колхоз  написали. Уверяли,  что
всё  своё  добро  сдали.  Поверили  им,  приняли.
В  колхоз  в  это  время  прислали  из  Москвы  несколь-
ко   десятков   молодых  жеребят.  Председатель  пришёл   к  коню-
хам.
                -  Важное  дело   нам   поручили, товарищи, - сказал  он, -
вырастить  молодняк. Лошади  племенные, за  ними  глаз  да  глаз
нужен.
Раз  из  "самой"  Москвы  поручение, как  тут  не  поста-
раться. И  работали   на  совесть, соблюдали  рацион,  точно  отве-
шивали   фураж,  объезжали   скакунов.   Но  однажды  утром   нес-
колько  скакунов  не  встали.
                -  Чья   работа?  -  спросили   конюха   Андрея, - лошади
из  его  группы.
                -  Может,  объелись  чего?  -  отмахнулся  он.
                -  А   не  с  твоей  помощью?  -  гневом   закипели  голоса.
Знали,  на   чью  удочку  попался  конюх,   но  доказать  трудно.  Ви-
дели   их   вместе   с   Долговым,   да   разве   запретишь?   Прямых
улик  нет.
                -  Ну,  вот  что …  С  фермы  уходи, -  сказали  ему,  А  до
них  мы  ещё  доберёмся.
                -  Хитрят    кулаки,  -  говорил    Еделев   своему   шурину,
председателю  сельсовета.  -  Не   верится,  что  Советской  власти
друзьями  стали.
                -  Есть  подозрение  -  прячут   хлеб,  -  ответил   тот.  -  В
районе  сказали:  взять  под  наблюдение.
Нашли - таки   хлеб  у  кулаков.  Отобрали   у  мироедов 
то,  что   было   заработано  бедняцким   потом.  Стали  известны  и
другие   их  тёмные  дела.   К   случаю   на  ферме   они   тоже   руки
приложили.
За  исключеие  их  из  колхоза  голосовали единогласно.
И  выдворили  из  села.
Хорошо  ладили  свою   жизнь  Еделевы. Никакой  рабо-
ты  они  не  сторонились. Нашли  своё  место   в  колхозе  и  заняли
его  с  достоинством.   Пётр  ухаживал   за   лошадьми,  пахал, сеял,
убирал  хлеб.  Ксения  работала  в  поле  вместе  с  ним.
В   первый   же  год  колхозники   вырастили  урожай  на
славу.  И  осенью  праздник  для  всех.
                -  Принимай,  мать,- счастливо  улыбаясь,  говорил  Пётр,
снимая  с  подводы  тяжеленные  мешки.
                -  Батюшки,   хлеба - то   сколько,  -  удивлялась    Анисья 
Даниловна,  смахивая  непрошенные  слезинки.
Счастье   пришло   к   ним  в  дом  вместе с  криком  пер-
венца.  Вслед  за   Михаилом   родилась  Вера,   потом  Александра
и  Зина.  И   жили   они  -  спокойные,  уверенные  в  своём  счастье.
*   *   *
Но  началась  война.
Чукальцы  ещё  не слышали  рёва  пикирующих бомбар-
дировщиков   с  чёрными   крестами,  зловещего   свиста  снарядов,
криков   отчаяния   женщин,  плачущих  детей,   но,  вслушиваясь  в
тревожные   сообщения  радио,  они  всем  сердцем  понимали:  на-
стал   час   великого   испытания   воли,  мужества,  прочности   каж-
дого.
В  тот   памятный   воскресный   день   все  селяне,   не 
сговариваясь,  собрались   около   клуба.   Мужчины   получали   по-
вестки.  На  митинге  много  не  говорили - времени  в  обрез.
Еделева  и  ещё  одиннадцать мужчин  оставили  в  кол-
хозе  -  убрать  урожай,  выходить  всех  племенных  лошадей.
Их  провожали  в  декабре.  Горечь  разлуки с  родными,
слёзы  расставания.
                -  Береги  детей,  Ксеня, - а  у  самого  комок  в  горле…
Путь до ближайшей  железнодорожной станции  неблиз-
кий - около   ста   километров.  Подвода   запряжена   парой   давно 
некормленных   досыта  лошадей.   Перед   глазами  лица   родных.
И  Москва  в  туманной  дымке  рассвета.  Трудно   всем  -  кинжаль-
ное  лезвие  вражеских  армий  направлено  в  самое  сердце  стра-
ны.  Петру   Васильевичу, всю  жизнь  прожившему  в  деревне,  не
довелось раньше  увидеть Москву. Ему  предстояло  защищать  её.
Подготовка  в  тылу.   Первое   боевое   крещение   Еде-
лев,  боец  дивизии,  сформированной   в  Башкирии,   получил  ле-
том  1942  года.   Противотанковому   истребительному   дивизиону
был   дан   приказ   занять  позицию   перед   городком  Тербуны,  в 
семидесяти  километрах   южнее   Ельца.   Машины,    не   включая 
фар,  двинулись  в  непроглядную  темень  ночи,  которая  то  и  де-
ло  озарялась   разноцветными   трассами,  ввинчивались   в  небо
осветительные  ракеты.  Прибыли  на  место,  окопались.
Около  девяти   часов  утра  заговорили  немецкие  ору-
дия.  Обработав   наш  передний   край,  батареи   замолкли,  а  по-
том   из  свинцовой  тучи,  закрывшей  небо, вывалился  вражеский
бомбардировщик, за  ним  второй,третий, ... шестой. Взрывы  бомб
сотрясли  землю,  смертельным  дождём  летели  осколки. За   пер-
вой   партией   отбомбившихся   самолётов   выползали   новые.  А 
когда  они  улетели,   сразу   стало   тихо.  Тихо  и  непривычно, как
в  лесу. Напряжённая  тишина,  за  которой  жди  атаки.  Немцы  не
заставили  себя  ждать.  На  зелени   луга   показались  квадратики.
Это   были   танки.  Они   шли  и   шли. И  снова  на  наши  позиции
обрушились  снаряды  и   мины.
Раньше   в   тылу   Еделев  упражнялся   в  стрельбе  по
макетам,  фанерным  танкам.  Теперь  перед  ним   был  настоящий
враг,  живой   и   хитрый.  В   хвосте   танковой   колонны  -  фигурки 
автоматчиков.  А   рядом   с   Петром  в  окопе  плечом  к  плечу  его
новые  боевые  друзья - сибиряки.  Обстрелянные  уже,  повоевали.
                -  Сейчас  жарко   будет,  держись,  Еделев! -  и   припали
к  прицелам  своих  ПТР,  ждут  сигнала.
Еделева  бросило  в  пот,  потом  зазнобило, словно  на
холодном  ветру.  Но  это   была   минутная   слабость.  Её  испыты-
вали  в  первом  бою  многие,  если  не  все.
А  они  всё  ближе,  ближе…
                -  По  вражеским  танкам …  огонь!
                Залп   наших  пушек   взметнул  чёрные  фонтаны  среди
танков  и  передний  приковал   к  земле.  Вздрогнул   и   задымился 
второй.  Третий   и   четвёртый   остановились.   На   них   напирали 
остальные   машины.  Боевой   порядок   их   сломался,   и  они  рас-
ползлись  по  сторонам.
Резкие  хлопки   орудий   рвали   воздух,   залихорадило 
крупнокалиберные   пулемёты,  отрывисто   и  часто  ухали  миномё-
ты,  одно  за   другим  ввязывались  в  бой  противотанковые  ружья.
                -  Пётр,  танк  справа … идёт   в  обход,  -  услышал   Еде-
лев  в  разгар  боя.
Он    поймал    его   в   прицел,  нажал  на  спуск  своего
ПТР.  Танк  вспыхнул.
                -  Капут  ему!  молодец!
В  поле  дымили  несколько  танков, остальные   развер-
нулись.  Показали   спины  и  автоматчики,  оставляя  убитых   и  ра-
неных. А  потом  над  полем  загремело  мощное  "Ура - а!" И  наша
пехота   пошла   в   атаку.  Не   выдержав,   фашисты   сорвались  с
первой  линии  траншей,  со  второй.
И  вдруг  залегли  наши  бойцы, попятились  батальоны.
Гитлеровцы  подготовили  новую  атаку.  "Юнкерсы"  снова  молоти-
ли  наш  передний  край,   но  не  дрогнули  пехотинцы, выстояли  и
вновь  поднимались  в  атаку.  Дважды  пришлось  отходить, но  вы-
шибли - таки  фашистов  из  городка.
В  составе  миномётного  полка  Еделев держал  оборо-
ну  под  Тулой,  Ефремовым.  Освобождал   от  врага   сёла  на  Ор-
ловщине,  участвовал   в   Орловско - Курской   битве.  Он  исходил 
немало  военных  дорог.  Щемило  сердце  при  виде  багряных  от-
светов   пожаров   на  горизонте,  и  кипела  огромная  ненависть  к
врагу,  безжалостно  топтавшему  наши  хлеба  и  нивы.
*   *   *
На   рассвете  5  сентября  1943  года  миномётный  ди-
визион,  в  котором   воевал   Еделев,   вышел  к   Днепру  и  занял
позицию  на  левом  берегу.  Уставшие  бойцы  немного  отдохнули
около  разведённых  костерков.
                -  Немцы  не  успокоятся,  что   пришлось   драпануть  от-
сюда.
                -  Жди,  скоро  начнут.
Немцы  начали.  Едва  прояснилось  небо,  с  той  сторо-
ны   выплыли   небольшие   точки,  которые   всё  росли,  приближа-
ясь.  Головной  "Юнкерс"  приготовился   было   к   пике,  как   вдруг
небо  загудело,  низко   над   головой  пролетели  наши  "илы".  Вра-
жеские  бомбардировщики,  не  желая  вступать  в  воздушный  бой,
развернулись,  побросали  бомбы  в  Днепр.
                -  Смотри,  улепётывают!  - радостно  кричали  бойцы,  и 
глаза  их  горели.  -  Кончилось  ваше  время  в  воздухе !
Как   только  улетели  самолёты, немецкая  дальнобой-
ная  артиллерия   с   диким   ожесточением   обрушилась  на  наши 
позиции. Снаряды   и  мины  перепахивали  землю, падали  срезан-
ные  деревья,  градом   сыпались  сучья,  горел   кустарник.  Бойцы
задыхались  в  едком  дыму.
Весь  день  немцы  не  жалели  снарядов.
Вечером   командира  дивизиона  вызвали в  штаб  пол-
ка.  Вернулся,  собрал  дивизион.
                -  Товарищи, нам   приказано  форсировать  Днепр.  Доб-
ровольцы  есть?
                -  Я !  -  вызвался  рядовой  Еделев.
                -  Я !  -  шаг  вперёд  сделал  старшина  Кондратьев.
                -  Я !  -  пробасил  старший  сержант  Шапочка.
Отобрали    семьдесят    человек.  Поставили    задачу: 
ночью  на  плотах  переплыть  реку, занять оборону  на  том  бере-
гу  и,  отвлекая   на  себя   огонь  противника,  обеспечить  форсиро-
вание  реки  основными  силами.
                -  Готовьтесь,  товарищи,   задание  ответственное  -  про-
ложить  путь  всей  армии.  А  теперь  отдыхайте - три  дня  вам.
                -  Какой  отдых, -  ворчал  помкомвзвода  Шапочка, -  Там,
за   Днепром,   семья,   старики,  детишки …  Что  с  ними  -  никаких
вестей.
А  откуда - то  тихо  донеслось: "бьётся  в тесной  печур-
ке  огонь …"  Эх,  какая  песня ...  "А  до  смерти  четыре  шага…"
                -  Письмо   получил   из   дома,  -  сказал   Еделев, - дети
дома  без  хлеба,  про  молоко  забыли.
                -  А  у  меня  вот  никого  не  осталось … И  жену,  и  доч-
ку  не  пожалели,  сволочи,  -  отозвался   старшина   Прохорчук  со
Смоленщины.
                -  Мы  ещё  поквитаемся …  за  всё …
К   форсированию   Днепра  готовились  тщательно.  По-
заботились  об  оружии,  разобрали  и  вычистили  автоматы, проти-
вотанковые  ружья,  ручные   и  станковые  пулемёты.  Сапёры  ско-
лотили  плоты.  Разведчики  отыскали  тихий,  скрытый  в  кустарни-
ках,  залив  для  спуска  их  на  воду.
Ночь   на  15  сентября   выдалась   пасмурной,   низкие
лохматые  облака   плыли   вразнобой   по   небу,  синий   дым   сте-
лился   над   пашнями.  Земля   снизу   слабо   светилась  серебрис-
тым  светом,  и  всё  вокруг  отсвечивало  матово,  холодно…
Около  полуночи  на плоты  погрузили  оружие, диски  с
патронами,  гранаты,  продовольствие.
                -  Товарищи   красноармейцы,  -  зазвучал   в  тишине  го-
лос  командира  дивизиона,  -  вы  первыми  примете  на себя  удар
озверевшего  врага.  Помните:  Родина   смотрит  на  вас  заплакан-
ными   глазами   матерей,   жён,  сирот.  Кого - то   завтра  не  будет
с  нами,  но  те, кто  останется  жив, погонит  фашистов дальше  на
запад.
                -  Успехов  вам,  друзья, -  совсем  не  по - уставному  до-
бавил  он.
                -  Задание  выполним,  товарищ  майор!
Широко  и  привольно катил  Днепр свои  воды.  Но  лю-
боваться   их   спокойствием    было   некогда.   Днепр  был   самой 
мощной  преградой  на  фронте  от Чёрного  до  Балтийского  моря.
Бойцы  пристально   всматривались  в  темноту.  В  любой  момент
смельчаков   могли  нащупать  прожекторы  противника. Ни  лишне-
го  всплеска,  ни  огонька,   ни  шёпота.  Проплыть  незамеченными -
половина  успеха.
На  середине  реки   Еделев   с   тревогой  заметил,  что
расстояние   до  соседнего   плота   заметно   увеличилось,   вскоре
плот  превратился  в  расплывчатое  тёмное  пятно.
                -  Жаль, течение   сносит, -  подумал   Пётр   Васильевич,-
не  напороться  бы  на  засаду.
До   берега   оставалось  немного,  как  вдруг  над  голо-
вой   с   шумом   пролетел  снаряд   и   шлёпнулся   где - то  позади,
взметнув  вверх  столб  воды.
                -  Неужели   накрыли,  -  пронеслось  в   голове, -  сейчас
уточнят  прицел  и …
                -  Нет,  -  попытался  он  успокоить  себя,  -  и  другой  то-
же  помилует…
Второй  снаряд   угодил   ближе,   плот  захлестнуло  во-
дой,  перевернуло.  Но   несколько  ящиков   с   патронами  удалось
спасти.
                -  Кажется,  пронесло,  шальные ...- облегчённо  вздохну-
ли  бойцы,  выбираясь  на  берег.
Через  некоторое  время  справа  и  слева   из  темноты
стали  появляться  остальные. Они  переправились  благополучно.
Вперёд  выслали   разведку, сапёров. Отыскали  намеченное   мес-
то,  бесшумно, гуськом   двинулись  туда, где  по   данным   развед-
ки  не  было  немцев.
                -  Окопаться!  -  передали  по  цепи.
До  рассвета   всё  было  готово:  окопы, огневые  тран-
шеи,  запасные  позиции,  ходы  сообщения.  По  флангам   расста-
вили   "максимы",  в  середине   ручные   пулемёты,  противотанко-
вые  ружья,  связки  гранат.
На   рассвете  их  обнаружили. Проснулись  вражеские
батареи. От  свиста  и  грохота  рвущихся  снарядов  готовы  были
лопнуть   барабанные   перепонки.  К  вою   снарядов  присоедини-
лись  глухие  хлопки - немцы  били  из  многоствольных  миномётов.
Бойцы  прижимались   к  земляным  стенкам,  прятались  за  изгиба-
ми    траншей.  Резкий,  хватающий   за   душу,  свист  снаряда  раз-
дался  над  окопом.
                -  Ложись!  -  Шапочка   с   силой   толкнул    Еделева    на 
дно.
На  голову  хлынул  обвалившийся  песок.
И  вдруг  всё  смолкло.
                -  Приготовиться  к  бою!
                -  Угостим  их?  -  взглянул   Еделев  на  Шапочку. - Что  с
тобой,  товарищ  старший  сержант?
Тот  лежал  на  дне  окопа, раскинув  руки,  Гимнастёрка
набухла  кровью.
Немцы   шли  во  весь  рост.  Они, видимо,  не  ожидали
сопротивления.
                -  Без  команды  не  стрелять,  подпустить  ближе!
                -  Ну,  подходите  же!  -  Пётр  Васильевич  стиснул  зубы,
до  боли  в  плече  прижимая  приклад  автомата.
                -  Огонь!
Шквал   огня    ошеломил   наступающих   автоматчиков.
Они  заметались   и  шарахнулись  назад.  Но  довольно  скоро  при-
шли   в   себя,  рассредоточились   и  поползли  лугом  по  кустарни-
кам  справа,  слева  от  линии   нашей  обороны.   Огонь   из  окопов 
стих  -  надо   беречь   патроны.   Еделев,  хладнокровно  наблюдая
за  шевелящимися  кустами,  сменил   диск   автомата.  Вот  фашис-
ты,   вскочив   на   ноги,  стреляя   на  ходу,  бросились к  траншеям.
                -  Получайте,  гады! - Пётр  Васильевич  с  силой  метнул
гранату  в  гущу  гитлеровцев.
Полетели  гранаты  и  из соседних  окопов. Немцы  сно-
ва  залегли,  и  опять  лезли,  лезли.  Меткий   огонь  с  наших  огне-
вых  косил   врагов, ствол   автомата   Еделева   шипел,   когда   на 
него  падали  капли  пота  с лица …  И   не   выдержали   фашисты,
стали  отходить,  отстреливаясь.
В  минуту передышки, наконец - то, бросился  к  Шапоч-
ке.  Пульс  еле - еле.
                -  Жив!
Сорвал   с   себя   рубашку,  перевязал   грудь   боевого 
друга,  бережно  укрыл  палаткой.
Слабые   лучи   потускневшего   за   лето  солнца   едва 
пробивались  сквозь  облака.  А  немного  прояснилось  -  рой  само-
лётов  загудел   над   Днепром.  Немецкие   пикирующие  бомбарди-
ровщики   появились   с  подсолнечной  стороны.  Небо   стало  тём-
ным,  неприветливым.   "Юнкерсы"  делали   заход  за  заходом,  на
Днепре  стоял   сплошной   водяной  столб.  Словно   между  небом
и  водой  крутилось  огромное   чёртово   колесо.  С  левого  берега
ударили  зенитки.  И  вот   уже  один  "Юнкерс"   потянул   за  собой
чёрный  хвост,  другой,   рассыпавшись   в  воздухе,  упал  на  воду
мелкими  обломками.  Остальные  повернули   на   запад,  беспоря-
дочно  бросая  бомбы.  Одна   из  них  грохнула  недалеко  от  хода
сообщения.  Вместе  с  землёй   и   камнями  вверх  взлетела  веко-
вая  сосна.  А  она   так   высоко  поднимала  вверх  могучую  крону,
что  оторопь  брала.  Но никто  не  пострадал.  Увидев  удирающие
самолёты,  бойцы   вновь   готовы  были  драться.  И  отбили   ещё 
одну  яростную  вражескую  атаку.
А   ночью   случилось   невообразимое.  Осветив   небо,
метнулись  огненными  смерчами снаряды   "катюш"  с  левобереж-
ной  стороны.  Они   рвались,  окутывая   всё  вокруг  ярким  пламе-
нем,  дыбилась   земля,  оглушая   округу   громким   треском.  Вра-
жеские   оборонительные  сооружения   были   смяты.  На   правый
берег   Днепра  устремились  на   местных  и подручных средствах
главные  силы  Красной  Армии.  А потом  началось строительство
моста  у  села  Козинцы, способного  выдержать  тяжёлую  технику.
За  образцовое выполнение боевого  задания командо-
вания  Петру  Васильевичу  Еделеву  было  присвоено  звание  Ге-
роя  Советского  Союза.
                … Письмо с  фронта - важное  событие  для  всей  улицы,
деревни. Хорошие вести: отец   жив - здоров,  бьёт фашистов, - об-
щая  радость.  Но  часто  приходили  и  другие …
Вслед  за  почтальоном  к  Еделевым   прибежали    со-
седки.  Ксения  Степановна  не  пыталась  сдерживать  слёзы.
                -  Кто  прислал? - бросилась  к  ней  Анисья  Пчёлкина.
                -  Сам…  А  плачу  от  радости…
Радостная   весть сразу  облетела  Чукалы.  А  вечером
собралось  правление  колхоза.
                -  Большая   честь   нам,  -  начал   председатель,  -  стать
родиной  Героя. - А  домишко  у  него  вот - вот  развалится.
                -  Новый  надо, -  сказала  Татьяна  Асманова.
                -  Правильно, - поддержала   Анастасия   Ивановна   Ере-
меева. - А  то  приедет - гостей  негде  принять.
На  том  и  порешили. Нашли  плотников,  сломали  раз-
валюху,  а  на   её   место   перевезли   пустовавший   пятистенный
дом. Подремонтировали   его,  подкрасили.  Стоит  дом,  глаз  раду-
ет.
Встречали   Петра   Васильевича  всем   селом. Расска-
зам,  встречам,  беседам  не  было  конца. Но  короток  солдатский
отпуск.
И  опять  военные  дороги:  Украина, Польша, Чехосло-
вакия,  Восточная  Пруссия.  В тридцати   километрах  от  Берлина
встретил  Победу.
Две   контузии   перенёс  Пётр   Васильевич.  Два  раза
его  настигала  разрывная  пуля.  Кусок  металла  в ноге  и  сейчас
отдаёт  тупой  ноющей  болью,  особенно  к  ненастью.
После  войны   Еделев  четыре  года  работал  предсе-
дателем  сельсовета. Но  здоровье  сдало,  пришлось  уйти  на  от-
дых.
Но это для  него не  значит - сидеть дома,  сложа  руки.
Он   всегда   в  курсе  колхозных  дел: рассказывают  сыновья  Ми-
хаил - секретарь   парткома    колхоза,  и  Александр  -  тракторист.
Техники  теперь  много, труд  стал  производительнее,  но  без  ра-
бочих  рук  всё  же  не  обойтись.Тогда - то   и  обращаются  за  по-
мощью   к   ветеранам  колхоза.  Не  было  случая,  чтобы  Еделев
отказался.
                … Кончился  перекур. И вроде  веселее  запели рубанки,
дружнее  застучали  топоры.
В  голубом  сиянии  дня  тонули  молодые сады,  зали- 
вались  птицы,  ныряя   высоко  в  небе,  майское  солнце   золоти-
ло  тёмно - зелёные  сосны,  нежно   обнимая   землю  ласковыми
лучами.



Очерк  опубликован  в  сборнике  "В  огне  сражений",
выпущенном  Мордовским  книжным  издательством
г.  Саранск,  1969  год