Сергей Есенин, 1916-1917, сказ о чудесном спасении

Захотели отрока Сергуню построить,
призвали Сергуню в строю постоять
за Россию-матушку, за Царя-батюшку.

Привезли Сергуню
в Царское Село,
присвоили высокое воинское звание «ефрейтор»,
дали номер учётный: 9999.

Чтобы знал, что стоять
надо браво, как эти девятки –
голова к голове, грудь колесом.

Оцифрованный поэт
Царскосельского военно-санитарного поезда
носилками переносил
стоны раненых, ругань, бред.

А в редкие часы отдыха
круглым почерком,
как в стручках горошек,
писал в тетрадку
зарифмованные с грустью
отчаянно русские
пейзажи.

Но командовал поэтом
полковник Ломан,
говорящая, но всамделишная фамилия.

Он убедительно просил Есенина
перейти на формат «ода»,
ведь слушать-внимать
будут Царица-мать
и прекрасные царевны.

От такого пожелания
пейзажист был сломан –
у него случился
приступ аппендицита.

Вырезали. Дали зарубцеваться.
Снова вызвали на ковры.
И снова намёка не понял деревенщина...

Так попал в штрафбат –
из Царского села под Могилёв
(тоже неслабое название)
закодированный
непробиваемо счастливыми девятками,
как в Новой вите у Данте,
солдат.

Но тут в Петрограде
учинилася буча,
боевая, кипучая,
бунтовщики – ба-бах! –
взяли мосты и телеграф.
 
...и Их Императорское Величество
от Есенина отреклись.