Ещё не музыка, уже не шум...

.Из бродского человечества
Скитальческого исхода,
На  пыльном челе вечности
Помечен апостроф потом.
Коленками битыми детства,
Юности ломким фальцетом,
Прочитываюсь подтекстом
Строки, на асфальте центом
Нацарапанной.
Тридцать лет, поди,
тому, как нью-йоркским гудроном
Перемазанные лебеди
Кириллиц ловились ведром , а
Теперь ты - танцуй Босса нову,
Отстукивай ритмы фьюжн,
Голотело и босоного
В темноте изнутри и снаружи.
И в бабушкином трюмо,
Лови повторимость пра -
Наследственный натюрморт
В каждом украсит раб.
Искорчившись в антиподах,
Гребень станет опять черепахой,
Лот станет женою Лота
С хризантемой на месте паха.
Кинь в броню бытия стулом,
Изотри соляные пальцы,
Озвучивая пустоту и
Слова сакральный панцирь...
Мне бы уснуть, как Джон Донн,
На венецианской палубе,
Обмануть свой чужой дом
Свечением в полнакала бы
Вольфрама настольной лампы,
Но
   молочнику скажет легко
О смерти моей без преамбул
Прокисшее
          у двери
                молоко.