Мгновение над бездной - поэма

   
                Светлой памяти ст. лейтенанта
                милиции Владимира Борисовца

                Доблесть не умирает с героем,
                А переживает его.
                Еврипид

                I

Наша жизнь из дорог и тревог,
Мы дорожно-тревожны, по сути…
И шагают куда-то люди,
Не жалея усталых ног.


У дороги хитринка своя:
То налево свернет, то направо,
То одарит кого-то славой,
То отнимет славу, смеясь.


Смоет дождь отпечатки следов –
Карта с компасом, не помогут.
Но находят упрямых ноги
Верный путь и среди снегов.


Пусть не мы, а Колумб, Магеллан,
Натыкались на рифы и мели,
Шли по звездам к заветной цели,
Покоряя седой океан.


Честь отцов не ушла за порог,
Стоит только шагнуть к порогу…
Кто – неведомо кличет в дорогу?
Чем так сладостна пыль дорог?

                II

На земле легендарной Случчины,
С соловьями в садах весенних,
У прозрачных речных излучин
Разместилось село Весея.

В деревенской, просторной хате,
Здесь родился и рос мальчишка.
Говорили соседи: «В батю…»
И рыбалку любил, и книжки…

Не по-детски смотрел он в небо,
На высокие синие дали.
Верил в сказок святую небыль,
Где добро всегда побеждает.

Возвращался из школы – ранец
Полон доверху книг военных.
Был в войнушках убит и ранен.
Только не был врагом и пленным.

Он пленен был военным духом
И огнем боевых медалей.
Не заплакал от невезухи,
Что в Суворовское не взяли.

Он бабулю просил с «пеленок»
Телевизор включить карапузу.
В передачу одну влюбленный –
«Служу Советскому Союзу!»

Не от скучных задач и формул,
От афганских песен пьянел.
В Ленинградском училище форму
После школы курсант одел.

Был у парня характер твердый,
И черты волевые лица.
Все ценили и честность, и гордость
У Володи Борисовца.

А потом… стали звезды ниже,
И вскипела курсанта кровь.
Но уже не от фильмов и книжек –
Колдовская пришла любовь.

Озорная случчанка Оля
Улыбнулась парню в ответ.
Стал Володя любовью болен,
Божеством восемнадцати лет.

Оля письма, немея от страха,
Получала из жарких мест.
Ну, а он ей из Карабаха:
«Нет красивей, чем ты, невест».

И служил он в горячих точках,
Среди храбрых и сильных людей.
Не боялся ни пуль, ни заточек,
Ни кого не предал в беде.

…Видел я, как плетут корзины,
Как умельцев искусна резьба.
Только есть на земле единый,
Лучший мастер из всех – судьба!

Она правит людьми поныне,
Человека найдет везде…
Перевелся в столицу Владимир,
В Академию МВД.

Знать, в дорогу судьба позвала,
И дорога не стала иной.
В узелок две судьбы связала,
Стала Оля Володе женой.

«Как стучится наследник, послушай:
Будет точно похож на отца».
И родился сынок Павлуша
У Владимира Борисовца.

Ну, а служба? И дни, и ночи!
За приказом приказ опять:
«Опергруппе на выезд срочно!
Двух преступников – задержать!»

                III

Слуцк – городок и красивый, и древний,
Где сохранила легенды земля.
Переселилась из русской деревни
Сюда воровская семья.

Каплиных скоро в округе узнали,
Не утаишь ведь в стогу головню.
И участковый спешил на скандалы
Несколько раз на дню.

Бес перепутал людские дороги,
С пылью смешал и вражду, и обман.
Где ж тогда Бог, вездесущий и строгий,
Вечный защитник землян?

Где ж тогда божья великая кара?
Где же расплата людей за грехи?
И на планете творятся кошмары,
Бог остается глухим…

Люди страдают и горько плачут,
Бес свои черные правит дела.
И от него видно мать, не иначе
Сына на свет родила.

…Мать не дрожала над крохою-сыном,
В пьяном тумане не слышно мольбы.
Сердце людское становится льдиной,
Если про ласку забыть.

Божия тварь жаждет отчего крова!
Это ли нам не понять?!
Мать человека от плоти и крови
Начала пить, и гулять.

Для ребятишек холодное сердце
Даже страшнее, чем пуля и яд.
Детям кукушки пора разлететься,
По миру дети летят…

Мальчика Сашу пригрела бабуля, – 
Душу его отогреть не смогла…
Гены отца-проходимца проснулись –
И завертелись «дела».

Кража за кражей и пропуски в школе,
Был педсовет – никаких перемен.
Был осужден, но остался на воле
Штатный клиент ИДН.

Времени стрелку, увы, не стреножишь:
Жизнь, изменяясь, бежит и кружит…
С грязью в душе и наколках на коже
Каплин уходит служить.

                IV

Нынче армейская рать
С прежней по духу не схожа.
Родину защищать
Нужно искусство тоже.

В сердце за Армию боль,
Дух ратной гордости выжжен.
Это ли было судьбой,
Сказано звездами свыше?

В части, где хлипок устав,
Там и плюют на порядок.
Парни, от службы «устав»,
Уже не ходили в наряды.

Два земляка-кореша,
Были и в будни при деле.
Грязной деньгою шурша,
Делали все, что хотели…

Топлива тонны «ушли»,
Из грозных машин – налево.
Баксы, а с ними рубли,
Тратились в барах на девок…

Стоп, воровская душа!
«Делом» запахло… и сроком…
Два земляка-кореша
Бросились на утеки.

По городам поплутав,
В слуцком осели подвале.
После вина и забав
Что-то опять замышляли...

Скрылась за тучи луна
Ночью апрельскою, синей.
«Тачку» решили угнать
Каплин и друг его – Линник.

Водит судьба подлецов,
Алчных, прожженых, убогих.
Ночь закрывает лицо,
Бог? Да плевать на Бога!

В фирме, где было что взять,
(Благо, что есть такие).
«Сторож» дежурил. Зять,
Мент-отпускник из России.

Тени мелькнули две…
Скрипнул капот иномарки.
Выглянул сторож за дверь,
Что-то в сторожке жарко…

Вора б остановить!
Вышел, мольбе доверяя:
–Батя, дай позвонить,
Мама в бреду… умирает…

–В будке, вон там – телефон,
Что ж позвоните-ка, други…
Только не видел он
Камень в руках бандюги.

На телефонный шнур
Сторож затем был повешен.
«Ауди» светом блеснув,
В ночь укатила бешено…

–Преследую белую сотку! –
Успела ГАИ предать.
(на «Жигулях» только в шутку)
Можно коней догонять!

Но не исчезла «сотка»,
Разбитой нашли ее.
А утром прочли по сводкам:
«В багажнике было ружье…».
               
V

             (Из оперативной сводки)

14 апреля 1999 года в Слуцкий отдел милиции поступила оперативная информация о том, что разыскиваемые по подозрению в совершении преступления военнослужащие срочной службы Линник и Каплин могут скрываться у своих родственников или друзей. В ходе полученной информации стало известно их местонахождение. Для задержания преступников была создана опергруппа, в которую вошли старшие лейтенанты милиции Борисовец В.В. и Шелег Э.Г (два друга).

…Волчий оскал у подлости,
Холод в стеклянных глазах.
Там нет и крохи совести…
Мечется только страх!

Страх словно червоточина…
Враз загреметь на срок.
Были до блеска отточены,
Нож и обреза боёк.

…В сельском, заброшенном клубе,
Встретилось зло и добро.
Шипели, кусая губы:
– Всех до единого… в гроб!   

Дверь отворилась тревожно,
Не было крика: «Стоять!».
Вечер апрельский, нежный
Выстрел вспорол из ружья.

В голову, в русые пряди
Впился слепой свинец.
Падал с весною рядом
Володя Борисовец.

Верная снам деревня,
Видела и в небесах,
Как затаили деревья
Испуг в зеленых глазах.

Зная выродкам цену,
Бросился Шелег в бой.
Выстрел второй был в стену,
Промахом  и… судьбой!

Полон злобы и мести,
Которой предела нет.
В ответ, по законам чести,
Эрнест разрядил пистолет.
               
                VI

Так, благородство соткано из дел,
Из подвигов бессмертных и поступков.
Но часто жизни стебелечек хрупкий
Ломается, лишь только повзрослев.

Что может быть бездушия черней?
Не забывайте о пророках строгих.
Ведь созданы мы по подобью Бога,
С божественной печатью на челе.

Мгновение над бездною стоим…
Предугадать паденье очень сложно.
Порвется нить… и в бездну улетим,
Туда, где душу спрятать невозможно.