Мои любимые богатыри

         Илья Муромец убил сына.
         Тарас Бульба убил сына.
         Иван Грозный убил сына.
         Пётр Первый убил сына.
         Иосиф Сталин... сына не убивал.

А ещё Илья Муромец маковки с церквей сшибал.
Он уже объявлен святым. Первую икону Васнецов нарисовал.

А ещё Тарас Бульба сделал содержательный доклад о товариществе.
«Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле,
не было таких товарищей».
Здорово он об Илье, Иване, Петре и о стальных сказал!

А ещё Иван Грозный званых гостей очаровательно угощал –
чарами вина с гомеопатическими дозами цианистого калия.
А подаренного ему индийского слона зарубил за то,
что тот не пожелал встать перед ним на колени.
А Волгу, преградившую дорогу к Казани,
отхлестал плёткой.
Вот-вот и его, Ивана Васильевича, занесут в святцы.

А ещё Пётр Первый любил встречать рассветы,
например, утро стрелецкой казни.
Однажды ему пришёлся по вкусу навет на князя Гагарина,
и он повесил его,
князь висел на площади Тобольска семь месяцев,
а Пётр поминал его с роскошью,
со скрипками и сопелками, перепоясанными чёрными лентами,
весёлая играла музыка.
«Движенья быстры, лик ужасен», – своеобразно восторгался Петром
один поэт.
Пётр был и остаётся лучшим и талантливейшим,
был Первым – стал Великим.

А ещё Иосиф Сталин... нет, сына он не убивал.

И пусть ещё не всех их, небывалых товарищей,
в земле российской просиявших,
объявили святыми,
но час приближается сей.
Время работает на них –
пока природа на нас с вами отдыхает.

         Сына Ильи Муромца звали Сокольник.
         Сына Тараса Бульбы звали Андрий.
         Сына Ивана Грозного звали Иван.
         Сына Петра Велик-ого! звали Алексей.
         Сына Сталина звали Яков.

За пять свечечек и записочку поминальную я уплатил
совсем, можно сказать, ничего.

можно точно сказать – ничего.