стих, кторый он не понял

здесь так щиплет тобой: сумасшедше и не по-детски.
мне опять не понять, за что позволяю себе грустить,
убивая твой запах, продолжая наивно верить –
все само рассосется. пугаясь внезапных рифм,
ухожу глубоко под одежду, скрываю плечи,
прячу шею и подбородок в какой-то шарф,
неудобный для время . меня, как ангину, лечат
сто тринадцать подонков. ломаная душа
на скакалочку стала похожа. бери и прыгай –
твоим стройным ногам понравится этот ритм,
столь сумбурный и резкий, что стайка блестящих рыбок
развалилась бы, вздрогнув. оставив мне время грустить,
я как будто тебя окунаю в туман. в тумане
все похожи на незнакомцев, и, черт возьми,
так легко потеряться, столкнувшись плечом случайно, а не
задыхаться сомненьями от девяти до восьми
или позже. учеба как средство рубить канаты
себя вряд ли жизнь оправдает, я - кандидат
для других поликлиник: стена – подоконник – стена. ты
ты так близок теперь, что я не пугаюсь дат,
я надеюсь на время (читай - на психолога). каждый
год наполнен часами, часы – минутами. боль
меня тоненькой плеткой, как мама в детстве, накажет
за полжизни, которую я проведу с тобой.