Андре Лемуан. Се Человек

[Господину Амбруазу Дидо]

Встречаем мы порой – от них в миру не тесно –
Людей, что породил железный этот век.
Им чужда ненависть, им зависть неизвестна,
А их страданья свет забвению обрек.

На лицах молодых – печать пережитого,
Но горечь сжатых губ не исказит черты,
И полон облик их величия простого,
Прозрачной глубины, небесной чистоты.

Им чужд надменный тон медлителей салонных,
Упрятанных во фрак стоических зануд.
В них мощь и простота натур преумудрённых.
Им верят женщины, и к ним детишки льнут.

Они ясны, как стих Писания, твердимый
Устами бедняков во дни душевных ран, 
Как слог Виргилия, как праведный и чтимый
Великий Златоуст, Учитель Иоанн.

С открытою душой, незлобивой и кроткой,
В суровой красоте на пламенном челе,
С осанкой гордою и царственной походкой
Властители сии проходят по земле.

Их не смутит смешок болтливого пройдохи.
Они верны себе, как древний назорей.
Могуча стать сынов пророческой эпохи
В пастушеских плащах и в мантиях царей.

На шаг не отступив, хранят они заветы –
Их взор неугасим, а дух прочней стены.
Пускай они порой и в рубища одеты,
Но в рубищах своих – достоинства полны.

Достаньтесь хоть на день им копи золотые –
Всё раздадут они, не зная злату счёт,
В служении добру – безумцы и святые,
И золото у них меж пальцев протёчет.

Ревнуя тех мужей к их благодатной славе,
Богач, что духом нищ, в лицо им говорит:
«Мечтатели, лгуны, вы толковать не вправе!»
С улыбкою они хранят достойный вид.

Коль в год кровавых смут роптала чернь тупая –
Под выстрел и под нож распахнута их грудь.
Покорная толпа, по-пёсьи отступая,
В лицо тем гордецам не смела заглянуть.

Они встречали смерть безвестно, без витийства.
Тянулся караван их погребальных дрог.
Кто ими был спасён от тьмы братоубийства –
Тот ни одной слезы пролить по них не смог.

Да что тут говорить! Столь было их немало –
Всеправедных мужей, ушедших к праотцам.
Дивуясь, им толпа объятья раскрывала,
И воздавала честь великим мертвецам.

ECCE HOMO

[A M. Ambroise Didot]

On rencontre parfois des hommes dans la vie;
J’en ai vu quelques-uns dans notre age de fer;
Pas une haine au coeur, pas une ombre d’envie,
Et le monde ignorait ce qu’ils avaient souffert.

Un front vieilli trop jeune et des levres plissees
N’avaient pas enlaidi d’un faux sourire amer
Leur visage eclaire par de belles pensees,
Pures comme le ciel, grandes comme la mer.

Ils ne ressemblaient pas a d’ennuyeux stoiques,
Traineurs de robe longue a larges plis bouffants.
C’etaient des gens naifs, simplement heroiques,
Que les femmes aimaient et qu’aimaient les enfants.

Ils etaient aussi doux qu’un verset d’Evangile
Murmure dans la nuit par un pauvre qui dort;
Ils etaient aussi doux qu’un beau vers de Virgile;
Ils parlaient aussi bien que Saint Jean Bouche d’Or –

Quand ils ouvraient leur main et leur ame loyale,
Leur front resplendissait d’une austere beaute.
Ils avaient dans la marche une aisance royale,
Souverains de la grace et de la majeste.

Le froid ricanement des rheteurs prosaiques
N’intimidait en rien leur pure et chaste foi.
C’etaient les hommes forts des vieux temps hebraiques
Sous le sayon du patre ou le manteau du roi.

Ils gardaient jusqu’au bout le courage du role.
De leurs yeux jaillissait un sublime rayon.
Ils ne portaient parfois qu’un haillon sur l’epaule,
Mais savaient noblement se draper du haillon.

Ils auraient eu chez eux tout l’or de l’Australie,
Qu’ils auraient tout donne du jour au lendemain:
De la misericorde ils avaient la folie...
Et l’or, par tous les doigts, s’echappait de leur main.

Si, parfois, jalousant ces grands hommes tranquilles,
Les riches de la veille, a l’esprit indigent,
Les traitaient d’insenses, de reveurs inutiles,
Ils avaient pour reponse un sourire indulgent.

Que, dans ses mauvais jours, grondat la multitude.
Ils offraient leur poitrine a qui voulait du sang...
Mais au regard du maitre, a sa fiere attitude,
Le peuple obeissait comme un chien caressant.

Ils mouraient oublies dans un coin de la ville;
Le corbillard du pauvre emportait le cercueil.
Ceux qu’ils avaient sauves de la guerre civile
N’avaient pas seulement une larme dans l’oeil.

Qu’importe! ils s’en allaient ou s’en vont tous les justes.
Des plus illustres morts la foule ouvrait ses rangs
Pour faire un digne accueil a ces defunts augustes...
Et chacun s’etonnait de les trouver si grands.