52 градуса северной широты

    Вот он весь: тайга, погружающаяся в зиму:
    Ты еще живи, а дальше я посмотрю.
    Так стоишь, пока небо течет сквозь ветки, и рот разинул;
    Так сдаешься его бессловесному декабрю;
    Так насколько берешь, настолько и отдаешься чаще -
    Может, выпустит, может, неясно, что хуже, оставит здесь
    Неотрывной  маленькой робкой частью
    (Из таких, конечно, и собран весь);
    Старым кедром, голодной с неделю рысью,
    Тонколистной кислицей, пробившей мох,
    Почти незаметным следом, укрытым листьями -
    Ни один охотник считать не смог.

    Вот он весь: принимает тебя как данность и неизбежность,
    Не грозит портняцкими инструментами, не кроит.
    Ты сама, сама погружаешься в эту снежность,
    Ты сама подгоняешь фактуру, размер и ритм,
    Ты сама остаешься, цепляешься оголтело,
    Соглашаясь на принадлежность без права встать,
    И меняешь недолговечное человечье тело
    На холодную неисчерпаемую стать.
    Проникаешь не то что в солнце, не то что в землю,
    Но взбегаешь на осаждаемый льдом понтон
    И ныряешь в смешно расступающуюся зелень,
    Задыхаясь, глотаешь ее, и легкие заполняет он.