Потрясающе

Белобрысому.

У меня голова, как огонь – во всех смыслах.
Ярко-рыжие патлы пушатся чертополохом,
Глаза ярко блестят – это не симпатично, а плохо –
Потому что их жжет изнутри моя ярость,
Моя боль, сумасшествие, звуки, события, числа –
Все сгорело, и ничего не осталось.

У меня голова, как огонь! Так безжалостно губит,
Жить мешает бедламом, что разумом и не окликнешь,
Столько бешеного, столько глупого, тухлого, лишнего –
Она тщетно в истерике бьется, все силясь не слышать,
Что толкует ей сердце, что движет собой мои губы –
Она тщетно удерживает едущую крышу.

Бесполезно. Ныряю куда-то в глубины болота,
Неумеючи плавать, от влаги в груди задыхаясь –
Я махаю рукой тебе; как же дрожат мои пальцы,
Как ты в сумрачном утре невыносимо прекрасен,
Так прекрасны бывают лишь гадостные уроды
(этим цветом вопит чувством скомканный и больной разум).
Ты не видишь, и пусть. Прячу взор, и обыденно-кротко
Погибаю в изнеможеньи и будто в полете…

Что случилось со мной? Про любовь это слишком банально,
Про все прочее – как-то предвзято, совсем с перебором,
Восхищаюсь и плачу, захлебываюсь своей болью,
Понимая, что выдумка это, хоть и без фантазий,
Понимая – и взяв себя в руки – лишь взгляд мой прощальный,
Катастрофа мечты, что сломалась без звука, но сразу…

Тошнота, слабость рук и желание сесть на дорогу,
Миопатными веками просто в колени уткнуться –
И гундеть, и гундеть, и гундеть, как чертовски мне грустно,
Вспоминать без конца тебя, серость утра и «двойку»…
Только все, что осталось мне – лишь забывать понемногу,
Что мне вдруг показалось, что больше не будет так плохо...

Я не знаю, где встретить тебя, как увидеть хоть чуть,
Я не знаю, как долго продлится, но все ж отвяжусь я,
И мир вновь взорвется размеренной унылой жутью,
Проникнет мне в кровь былью боли неисчезающей,
И я, задыхаясь в петле, посинев, прошепчу:
Потрясающе…

7.10.11