Моё второе Я

Я снова предан, но печаль не в том,
Что был не пойман гад, меня предавший,
А в том, что наконец-то я узнал, кто он,
Меня на суд мне так легко отдавший.

Узнал я, наконец, свое второе «я».
И понял, что к чему. И трудно стало очень.
Ведь первым «я» был – я, вторым – душа моя,
А когда много «я», то кто так жить захочет?

Вот так стою теперь – судимый пред собой.
Но есть – я – прокурор, а адвокатов нету.
На обвиненья я киваю головой:
«Виновен пред судьбой, пред целым белым светом».

Бери скорей топор и обезглавь меня!
Ну, что же медлишь ты, ведь лезвие ржавеет!
И щеки в дрожь пошли от ледяного пня.
И в жилах моих кровь от гнева багровеет.

Казни меня, но трудно мне понять
Причину, по какой мои душа и тело
Уже не первый год, как жертва и палач,
Меняются в ролях, меня карают смело.

Руби меня, руби! Ну, что ты ждешь,
Мое другое «я», моя чужая личность?
Уверен: отвернусь – ты в спину саданешь,
Но я не отмахнусь движением привычным.

На этот раз я – пас, седло без скакуна.
Я не намерен жить, терзаньями обглодан.
Два «я» моих – потоп, столетняя война,
И места нет во мне различным двум погодам.

Как глупо и смешно! Но я не псих.
Я просто не могу решить, как жить сумею.
Ведь четверть жизни пронеслась, как всхлип, как визг,
А люди еще пару лет растут и – там – стареют.

Мое иное «я», ты вовсе не мое,
И мне твои глаза по-прежнему противны.
Вот почему рука на совести цевье
Ложится: чтоб тебя убить «из середины».

И, может, тогда «я», единое мое,
Осветит мои сны, отбелит мои думы;
И только раз еще к ответу призовет:
Когда на мой покой в ночи взыграют трубы,

Когда уйду в рассвет – в последний свой поход,
Когда, почти войдя в граничный свет тоннеля,
Тайком я оглянусь на мир, где все живет,
Как прежде жил и я: любя, надеясь, веря.

2001 год