Томке. Бумага вытерпела всё же...
Моё последнее “прости”,
И вот, как витязь в трехдорожье,
Стою, не ведая пути.
Пойдёшь налево – в пылкой страсти
Тревожных дум уймёшь поток
И кисло-сладенького счастья
Отхватишь лакомый кусок.
Глотнёшь нехитрых ощущений
Из чаши мелочных стремлений,
И, проклиная вся и всех,
В душе исполнишься презренья
К себе и к жизни вообще.
Пойдёшь направо и искусно,
В душе оставив только хлам,
Свои восторженные чувства
Разгонишь по глухим углам,
В себе замкнёшься, и жалея,
Что забывать мы не умеем,
Начнёшь обманывать себя,
И постепенно захиреешь,
В бутылке злость свою топя.
А прямо – очень просто, вроде,
Как трижды три, как дважды два:
Один патрон, пол фунта дроби,
Короткий звук… к чему слова?
Все три пути не из приятных.
Но – “се ля ви”, как говорят:
И рад бы повернуть обратно,
Да только нет пути назад.
Карши, 17.05.1971
Свидетельство о публикации №111102709827
:P
Я был как все. То есть жил похожею
жизнью. С цветами входил в прихожую.
Пил. Валял дурака под кожею.
Брал, что давали. Душа не зарилась
на не свое. Обладал опорою,
строил рычаг. И пространству впору я
звук извлекал, дуя в дудку полую.
Что бы такое сказать под занавес?!
Слушай, дружина, враги и братие!
Все, что творил я, творил не ради я
славы в эпоху кино и радио,
но ради речи родной, словесности.
За каковое реченье-жречество
(сказано ж доктору: сам пусть лечится)
чаши лишившись в пиру Отечества,
нынче стою в незнакомой местности.
И.Бродский
Агата Кристи Ак 30.07.2012 01:53 Заявить о нарушении