Светлане Кошельниковой

Восьмидесятые. Сентябрь.

Она зашла княгиней в класс.

Я что – то о любви карябал.

Куда – то нёс меня Пегас…

Воды пейренской у Коринфа

Крылатый друг со мной вкушал…

И вот …Богиня или Нимфа,

Иль просто чистая душа,

Меня вернула в ту обитель,

Где Тота дух царил окрест…

И с пор далёких  мой учитель
Несла свой благородный крест.

Всё было: нежность и тревога

За нас, строптивых гордецов,

За не познавших диалога,

За юных, но ещё слепцов.

И сердцем с нами говорила,

И верила, и берегла…

И жить по совести учила,

Хранила от беды и зла.

А в сущности, сама девчонка.

Свои заботы и дела ...

С любовью и душою тонкой,

Нам всё до капли отдала….

И был февраль морозный, снежный...

Хватает у судьбы клыков….

Не дай же Бог, порою нежной
Оплакивать учеников.

Не дай же Бог, в печальной гущи

Ронять слезу у скорбных мест.

Помилуй нас, о Вездесущий,

Храни же нас, о синь небес!!!

Я помню Вас средь многих сотен,

Я верил ныне и теперь…….

Всегда за ВАС, в одном лишь против,

Усталых взоров и потерь.