ода пустой чернильнице

***

Пропитан запахом чернил и февраля,
Бессилием пустой чернильной склянки
Холодный свет блаженно-резкий для
Отхода в мир иной чинит огранку -

Отчаянно-красивый яркий мар
Убийственная дерзость разночтенья
Субтильно-зыбкий сердца аватар
Небесных лепестков отбросил тени

Непринужденно. Ноль. Бескровный ноль
Так умозрителен, как кажется ещё нам
Безвременным затянутый контроль
Дыханием "сейчас" отягощенный

В прозрачности жестокой - глубина
Кристального, той роскошью, мороза -
Где новизна и траты смытый знак -
Оправой ветра выхваченный образ



***

Коснёшься было того, что тебя не касается
Непринадлежно тебе даже касание

Так
Неприкасаемым
Сгустком жизни
Выкашлян гадкий утёнок
Кровью
Рассветного неба
Пробует крылья
                и взмах
чуждый теперь существу ночи, осушившей целый чернильный флакончик -

треть суток - на письма, - и только потёки

                Графика кроны сквозистой, перистый ветер...

***

отсутствия веская нота
пустотная тяжкая ноша
сквозная двойная забота
полет над грядущим и прошлым

идущий к себе безоглядно
что камни иль горы сокровищ?
условности догм и нарядов
следов вымогающих: "помнишь"?

я - птица надмирного сердца
клюющая вещие зерна,
колибри нектарного скерцо
в сияньи безмолвия горнем

перо в изумрудах дарую
тебе, мой маяк дивный в сени!
слова твои, что поцелуи
трепещут в моем в опереньи



***

рваный абрис селенита
полусмытое лицо
нот волненье на пюпитре
вдруг набрякло беглецом

взмыленным - струится пена
взбитых облак в попыхах
обгоняет перемены
он - увы, он - нежный ах

сердце разочарованья
он прокачивает дни
нощно же в ознобе звездном -
он, как крупный  селенит

литый синим ночи горном...
сдаст сатурну стражды груз
и звучит преображенный
светел отрешен и пуст