Счастливый

   Осень дышала на ладан. Еще недавно солнышко легко расковывало лужицы, но вот уже дня три-четыре сил на это у него не хватало.  А ближе к ночи дохнуло настоящим холодом,  и закружились белые бабочки снега. К утру ноябрь стал чёрно-белым, как сорока.
-Юлька! Юлька! Да просыпайся же ты! Вот соня. Зима! Зима пришла! –
крикнул Андрейка старшей сестренке. Он уже посмотрел в окно, увидел зиму и обрадовался.
-Ну, Андрюшечка! Ну, ладно-ладно! Я тебе тоже не дам поспать! Будешь хотеть, а я пробужу! Так и знай! – залаташила Юлька. – Придёт мама на обед, я ей скажу, что спать мне не давал…Пристал со своей зимой…
   Это яблоко, если его разделить, становится меньше, а с радостью – все наоборот: если радостью не поделиться, она становится капельной, а там, глядишь, – и совсем пропадёт, как будто её и не было вовсе. Юлька отказалась от своей дольки радости, и Андрейка огорчился. Впрочем, – ненадолго. Он оделся и сломя голову понёсся мимо управлявшейся бабушки на улицу.
-Ты куда, басурман? Не рассвело ещё путём-то.
-Да я, бабушка,  около калитки постою.
-Дай хоть шарф повяжу: зима на дворе.
-Я сам. – Андрейка схватил шарф и выскочил за дверь.
Снег сыпанул пригоршню колючих  лучей в глаза, смотреть было больно, пришлось и взаправду постоять у калитки – пообвыкнуть. Он стоял и вдыхал воздух, вкусный, как арбуз. А сколько можно просто так стоять? Андрей сбегал  за санками и помчался на горку.  Но снег ещё был похож на пух, и ветер, пролетая, как Черномор, сметал его своей бородищей с места на место. Пришлось вернуться. У калитки его поджидала Юлька. Постояли вместе. Ох, какое же  это скучное дело – стоять столбом. Да и холодновато…
- Юль, пошли на болото сходим…
   Прошлой зимой Андрейка ходил на болото  с отцом за  хворостом. Там светлопёрые птицы перелетали с ветки на ветку, там шум  сухой осоки нашептывал какую-то добрую сказку, а воздух, взятый в плен неожиданным наступлением мороза, оживал подо льдом, когда, разогнавшись, он  катился на ботинках от одного бережка к другому…
-Ты что, ополоумел? – встрепенулась Юлька. – Папа что говорил? – Одним туда – не сметь !
-Да  мы секундочкой: туда – и обратно. – И, не дожидаясь Юлькиных предостережений, побежал под горку – к болоту. Юлька покрутилась-повертелась и побежала вслед за братом. Ей самой давно  хотелось сходить на болото, да боялась нагоняя.
   И вот – шёлково шелестит старая осока, посвистывают ветки, с куста  на куст  перелетают светлопёрые птицы, воздушные круги оживают подо льдом. Ребятишки, позабыв обо всем, стали кататься на зеркальном льду. И вдруг лёд треснул и Андрейка провалился.
-Ой! - Застыв от страха, вскрикнула  Юлька. Но уже через секунду она носилась туда-сюда, как наседка, растерявшая своих цыплят. Канава оказалась мелкой и Андрей, несколько раз ошмыгнувшись, выбрался. С его одежонки медленно сползала грязь, похожая на разгубастившийся на солнце солидол.
Юлька  пришла в себя, схватила братишку за руку и потащила  к дому…
Дети юркнули в прихожую. Юлька обежала другие комнаты, убедилась, что бабушки нет, приказала:
-Раздевайся! Быстро! И – шагом марш мыться!..
Часа через два пришла мама. «Подозрительно что-то», – подумала  она, глядя на своих притихших непосед.
-Так, что произошло на этот раз?
-Я в лужу упал, опустив голову, хмыкнул сынишка.
-В какую-такую лужу? Где ты её нашел? Уже неделю  как мороз, а он – в лужу упал.
  Тут за братика вступилась Юлька:
-Да, мамочка, мы бегали по деревне, и Андрюша провалился.
-Так! –  мама дала понять, что ей не до шуток. – Одевайтесь! Идём! – покажете мне эту лужу.
Пострелята переглянулись. Они соображали – что делать? Сестра сообразила пошустрей. Она  зашмыгала носом и, готовая  пустить слезу, залепетала:
-Всё, Андрюшечка, больше я тебя выгораживать не буду: говори всё сам.  А я маму обманывать не хочу.               
    «Эх, Юлька всё равно проболтается», - подумал Андрейка, и, глубоко вздохнув, молчком пошёл в угол.
А мама, скрывая, что она очень добрая, и, боясь рассмеяться, сказала:
-Вот-вот, постой в углу, может, поумнеешь. – И вышла из комнаты. Юлька – за ней, тут же рассказывая, что и как произошло.

  Андрей стоял в углу и думал: «Вот придёт с работы папа, узнает, что я ослушался его и в сердцах, может быть, надаёт по заднице. Какой же я несчастный».
  И не знал мальчонка, а подскажи ему кто, не поверил бы, что воспоминания детства будут согревать его всю жизнь надёжней горячей батареи, около которой он теперь стоит, и ни за что не поверил бы, что сегодня он счастлив и, может быть, счастливей уже никогда не будет.