В альковах алых...

В альковах алых
диковиноградных -
с каркасом вязовых -
карагачёвых -
на родном мне языке -
кустов,
вершится тайна
инкрустации алмазной,
где ювелиром -
веянье предзимних,
инеево-королевских,
из легенд Лапландии -
восставших снов...

В скукоженном листочке -
Кай замёрзший
и Гердой
птичка
с писком жалобным над ним,
раскинув крылышки,
как девочка
над куклою больною суетится,
как будто говорит: "Очнись!
Ты не листок, а птица,
птиц - спасает высь -
в край тёплый улетим!"

А между тем -
дитя помоек брошенная кошка,
как к жизни смерть -
крадётся к птичке той,
в движениях напоминая рысь...

Но ветер - трагиком
шекспировских подмостков,
в порыве бешенном,
взмахнул прозрачными руками:
"Берегись!"...

Листок рванулся -
вскормленной нектарами колибри,
я слышал шёпот:
"Друг мой, осторожно!"

Крылато
Кай и Герда -
в небо унеслись!

Разочарованной охотнице,
предпочитающей рассказам -
просто мясо,
я так сказал:
"Тебя на самом деле - нет,
ты - плод моей фантазии
и через это -
ты существуешь,
как нетленный свет
над клетками
моей простой тетрадки,
оставь же ропот,
помнишь басню про лису
пенявшую на недозрелость винограда,
про рощу золотую песню -
нет? -
Так и не надо!
Я спел
то, что хотел
и чушь уже несу!"