О Гордости

на фото Городская Белка



"Они пошли между колоннами и наконец выбрались в какой-то другой зал, в котором почему-то сильно пахло лимоном, где слышались какие-то шорохи и где что-то задело Маргариту по голове. Она вздрогнула.
- Не пугайтесь, - сладко успокоил Коровьев, беря Маргариту под руку, - бальные ухищрения Бегемота, ничего более. И вообще я позволю себе смелость посоветовать вам, Маргарита Николаевна, никогда и ничего не бояться. Это неразумно. Бал будет пышный, не стану скрывать от вас этого. Мы увидим лиц, объем власти которых в свое время был чрезвычайно велик. Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно. Да и притом вы сами - королевской крови .
- Почему королевской крови? - испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву.
- Ах, королева, - игриво трещал Коровьев, - вопросы крови - самые сложные вопросы в мире! И если бы расспросить некоторых прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репутацией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы, уважаемая Маргарита Николаевна. Я ничуть не погрешу, если, говоря об этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт. Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами. Намекну: одна из французских королев, жившая в шестнадцатом веке, надо полагать, очень изумилась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее прелестную прапрапраправнучку я по прошествии многих лет буду вести под руку в Москве по бальным залам. Но мы пришли!"

"- Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!"

" - Вздор! Лет через триста это пройдет. Мне посоветовали множество лекарств, но я по старинке придерживаюсь бабушкиных средств. Поразительные травы оставила в наследство поганая старушка, моя бабушка! Кстати, скажите, а вы не страдаете ли чем-нибудь? Быть может, у вас есть какая-нибудь печаль, отравляющая душу, тоска?
- Нет, мессир, ничего этого нет, - ответила умница Маргарита , - а теперь, когда я у вас, я чувствую себя совсем хорошо.

- Кровь - великое дело, - неизвестно к чему весело сказал Воланд и прибавил: - Я вижу, что вас интересует мой глобус."



«Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»
Булгаков.  «Мастер и Маргарита»





С детства ненавижу просить.

Требовать – это  за всегда пожалуйста,  например,  в магазине, чтобы вежливо обслужили, да, еще поменяли тухлые фрукты, на такие же, но – «прям с дерева!». А почему—нет-то? Или в очереди талончик к специалисту в местной поликлинике в 6 утра просить не стану, да провались!  Лучше сдохну, а просить не буду, да и лечиться туда ходить опасно, вот и не хожу, как и в Общество инвалидов за дырявым полотенцем от правительства нет, не пойду.

«Человек всегда должен надеется на собственные силы!» -- учил меня отец.

А когда этих самых сил у меня не стало, каюсь, вот тогда -- просила, лёжа 4-е года вставая лишь в туалет. Просила у Господа, а значит у себя, поскольку по его образу  и подобию слеплена – «Вставай, зараза такая. Ты что? Решила оставить сына своего сиротой? Нет, не выйдет! Дудки!».

Еще я просила лавочки у подъезда поставить, правда, опять-таки это и не просьба была, а обращение к нашей Управе, и требование к нашему мэру. А, когда добилась, то сама пошла да покрыла их лаком, чтобы в зеленый или коричневый цвет их не покрасили, и клумбу посадила, не без рук же.

Требовала не сносить ЦДХа, и получилось!

Подписалась под письмом об освобождении Ходорковского, требую, чтобы освободили умного парня, но понимаю, что для этого придется убить президента! А я не Каплан.
Хотя меня все очень смелой считают. Даже – через-чур! Вот взяла, да и написала книгу о своих предках. Смелую книгу.

Теперь гадости от завистников выслушиваю и смеюсь.

Так о чем же я? Ах, да, о Гордости! Об этом Смертном грехе.

Ну, кому грех, а кому – не унижайся не перед кем, все равно всем только до себя самих!
Нет, среди  многочисленной серой массы людей, все же я нашла несколько светлых лиц.
Сами предложили тихо и спокойно: «Дай, помогу!». «Добрые дела, Джу, делают тихо и незаметно»,-- именно так мне сказал мой друг, которого врядли увижу, тк живет далеко в другой стране. И – прав!

Вот вам и Смертный грех.

Не согласна я, что просить надо, как не уважающие себя грязные, вонючие люди, лежащие на полу в метро или переходах с красивым французским названием «Бомж».  Мужики в колясках и афганской форме без ног, но не без головы же! Старушки с цветами с дачи.  Откуда у них дача-то? Мне б такую!

                Нет, не желаю я ничего просить, сами дадут, если заслуживаю того. И другую щёку тоже не подставлю, и не надейтесь, скорее, нанесу ответный удар.

Хотя, вот вспомнила. Просила все же! Подругу на мой день рождения ничего мне не дарить, а испечь «Шарлотку» с яблоками, тк  не успела себе после переезда и ремонта духовой шкаф купить. Вроде мелочь, но жую сейчас покупной пирожок с яблочным повидлом и плююсь.

Джулия Коронелли  24. Окт. 2011 Москва.