Ужель твоё сердечко не растает
От нежных слов моих и ласковых речей?
Неужто милый взор не засверкает
Улыбкой тёплой любящих очей?
И как мне быть, котёнок мой любимый,
Как мне прожить без милой жизнь свою,
Ведь в одиночестве уныло сердце стынет,
Ты знаешь, солнышко, что я тебя люблю.
На пепелище сердца проросли побеги
Такой растерянной, негаданной души,
Но одиночество её заносит снегом.
Ты растопить его, родная, поспеши.
Всех долгих дней, ночей не перечислить,
Что я прожил на свете без тебя.
О, Боже, как же мог я и помыслить
О том, что можно выжить, не любя.
И меч карающий занёс я над собою
Своею собственной безумною рукой.
Теперь от одиночества я вою,
О, как хочу я встретиться с тобой!
Как пёс перед заброшенным жилищем,
У двери в сердце я твоё стою.
Снаружи адский холод, ветер свищет.
Пусти меня, и обогрей, молю!
И холод пробирает вплоть до кости,
Свирепый дождь по шкуре бьёт моей.
Пусти меня, малыш, скорее в гости,
Спаси меня, теплом своим согрей.
Мне холодно, и лапы страшно мёрзнут,
И хвост поджав, с надеждою смотрю
На дверь, что, может, снова мне откроют
Те руки, что я искренне люблю…
Собачье сердце
© Copyright: Афанасьев Сергей Васильевич, 2011
Свидетельство о публикации №111102407203
Свидетельство о публикации №111102407203
Рецензии
Одинокая птица над полем, кружит.
Догоревшее солнце уходит, с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных, жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул –
До чужой лишь потом, докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного — умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берёг —
Просто так, за любовь!. — улыбнувшихся мне... .
..Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть; вскинув морду к луне.
Мария Семенова. Волкодав
Мазаика 09.01.2012 00:41 • Заявить о нарушении
Догоревшее солнце уходит, с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных, жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул –
До чужой лишь потом, докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного — умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берёг —
Просто так, за любовь!. — улыбнувшихся мне... .
..Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть; вскинув морду к луне.
Мария Семенова. Волкодав
Мазаика 09.01.2012 00:41 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.