Загадки

Жара дремала, плотно пообедав.
Тянулись дни, простые и ничьи,
в карьеры, где купалось лето
и засыпали рыжие ручьи.

Итак, был день с ушедшей электричкой,
с платформою и лестницей в траву,
и ветер осторожный, как отмычка,
наощупь проходящий сквозь листву.
Там было две тропы - одна следила
за той, что шла по следу ручейков.
Там были заросли, в которых шевелило
вихры глазастой тени, и в затылок
дышавшие под видом облаков.

Так начинался лес. Так начиналась
таинственность бессолнечного дна…
Во всяком случае, наверное, одна
загадка начиналась с паутинки,
как часовой пружинки на траве...
Внезапно оглянись, сойдя с тропинки, -
и кто-то быстро спрячется в толпе.

Но, впрочем, длительной и согнутой фигурой
являлось озеро внезапное с прищуром
кинжальной зыби с краю и вдали;
являлись ясность вместе с партитурой
полузатопленных тростинок на мели,
кивающих без страсти и утайки...
Сливался лес на дальнем берегу
и звуки волн, шипящих в мелкой гальке,
и чем-то потревоженные стайки
незримых птиц, иголками в стогу
мелькнувшие, и спящий над дорожкой
мушиный зуд по плечи, как затон.

Загадка рассыпалась понемножку
на множество понятий и имён...
А кто там был - почём нам знать! А пуще
зачем нам знать, когда, лицо склоня,
седой слушок, от влажности идущий,
шепочут на ухо, согласными звеня;
когда под свист и эхо отдаётся
не то зевок, не то - ответный зов
на душный плеск и шалости лесов,
хлебнувших тины прямо из болотца
под жалобы комарьих голосов...

Понятно ли? Не очень, мне сдаётся.
Древесный мусор вылизан в строку
озёрной влагой сонно льющей пули.
Лес неподвижен в принципе, как улей,
с гудением, теснящимся к летку...

Но по верхушкам - словно бы спугнули,
замельтешит и прыснет на бегу.
И только шёпот: «Кажется - уснули...»
услышат на далёком берегу.