православная икона с католическим крестом

  в продолжение темы "Наказание за кощунство над иконами" Александр Букин
http://www.stihi.ru/2011/10/23/4823


     Манера письма икон, как проявлений веления высших сфер в обыденной человеческой жизни для напоминания о главной сути бытия, на мой взгляд создании, того человечества, которое на заре, когда бы та заря не взошла над миром, оказалось в духовной яме, униженное, обесчещенное, абсолютно не приспособленное к существующим реалия окружающего пространства. Потому как создавалось оно под благодатный земной рай – Эдем, а не под обескровленное пространство планеты, где человек и дикий зверь встретились на равных и оказались конкурентами в борьбе за жизненное пространство.
     Как напоминание, как самый доступный путь к  сознанию и восприятию человек, однако ж надо полагать, ведомый высшим разумом, с которым не сложилось единения, по причинам несоответствия творения творцу, так вот, этот человек создал себе образное воплощение божественной монады. Да, непосвященные, те кого принято называть язычники в современном мире противопоставляются носителям истинного богодуховного знания – неязычникам (если не вдаваться в догматику).
     Интересно всё ж таки более пристально посмотреть на суть противопоставления в категориях язычества, которое на Руси вообще имеет нелестное определение – поганство. Откроем толковый словарь В.И. Даля 1863-1866., как наиболее емкое образное восприятие данного вопроса:

                ПОГАНИТЬ
                что чем (лат. paganus, идолопоклонник?), сквернить, осквернять, пакостить,
                делать нечистым, гадить, огаживать; марать, грязнить.
                Не погань этой посуды помоями.
                Не в уста поганит, а из уст, сквернит человека.
                Раскольники не дают поганить посуды, не дают есть из нее иноверцам.   
                | нечистый, по вере, или по обычаям, поверьям;
                | языческий, относящийся до идольства, до почитания кумиров;
                нехристианский, некрещеный, бусурманский, либо иноверческий вообще;
                Поганище ср. идолище, капище, кумирня, идольская божница.       
                Поганчивый, кто и что поганит.
                Поганское поруганье церквей.
                И молятся они погански, не творя креста.
                Погань жен. мерзость, скверна, гадость, пакость;
                | дурной, нехороший – южн.
                | все, чего нельзя есть, что вредно, как поганый гриб, или запрещено
                обычаем, как поганая конина, поганка –  всякий поганый, ядовитый или
                несъедобный гриб,  погашка – пск., поганец  – твер. архан.
                Поганая яма, помойная.
                Поганая трава, - зелье,  у раскольников – табак.   
                К чистому поганое не пристанет.
                Тем море не погано, что псы налакали.
                Не велик сверчок, да поганит горшок.
                И у цыгана душа не погана.
                | гад,  – в знач. мыши, крысы.
                С погани не треснешь, с чистоты не воскреснешь. 
                Поганец, поганка, поганый человек, осквернившийся.
                Поганцы отходники, парашники.
                Она, поганка, оскоромилась. Ах, поганка кошка, напрокудила!
                | Утка нырок,  несъедобная, пропахшая рыбой.
                |  лихорадка – южн.
                | Поганик, -ница, поган – гад, пск., – пресмыкающийся; змея.

    Так вот, ни для какого историка не секрет существование на территории древней Руси так называемых идолов “Золотых баб”. Точных определений, ни возраста этих сооружений, ни доподлинно что же они собой символизировали так до сих пор и не известно, так будто бы поклонялись богине плодородия да и всё. Времена их постройки является большой древностью. Примем во внимание,  дата крещения Руси —  988 год.  Соответственно с этого момента идолы и истуканы постепенно по мере распространения  вновь принятой религии должны искореняться, как вера запятнавшая себя отсутствием истинного бога, что собственно и нашло свое отражение в постепенном видоизменении даже такого образного понятия как поган.
    Сосредоточимся на предыдущей выдержке из словаря русского языка. Как анахронизм слово присутствует в местных диалектах, наиболее удерживающих в народной памяти изначальные лингвистические образы. К таким можно отнести:  гад (змея) и мышь, крыса. Такое представление ещё как бы не несёт в себе негативной оценки. Только  настораживает. При этом обратим внимание – не всегда «змей» у славян и руссов нёс негативный оттенок.  И за примерами далеко ходит не нужно. Всё еще не смотря на привычку к переименованию мест, поселений, рек, гор и озёр, не сложно проследить топонимику народной памяти. Допустим, у западных белорусов — было два тотемных образа в животном мире — тур (на сегодня сохранённый в наименовании г. Туров) и кобра (г. Кобрин). Однако новая религиозная символика змея определяла как  противостояние Богу. Отчего и поган, приобрел соответствующую окраску, сначала характеризуя ядовитые грибы и зелья (сродни библейскому яблоку), а затем и моральный, нравственный и физиологический аспекты жизнедеятельности.
    Соответственно и золотые бабы — приняли негативное воплощение, и стали как бы персонами  «нон-грата» еще с начала второго тысячелетия. А теперь поглядите (можно в интернете - http://depositfiles.com/files/ltk4em4i7 Atlasi_Karti_Arh_4_Atlas_Gera... .rar Размер файла: 355.04 MB)  на листы из атласа Герардуса Меркатора, на которых находится вся территория Руси, время написания атласа 1595 год. Средний Урал. На изображении можно видеть сидящую женщину в красной одежде с сидящим младенцем на руках, .и недвусмысленным обозначением  —  «Zolotaia baba idolum» — явно название идола не западное, потому что золото по английски gold. А тут мы видим название просто прописано английскими буквами. Из этого следует, что название для составителя — туземное, и идентифицирует территорию,   где поклонялись "Золотым Бабам". Прошло шесть! столетий — а воз и ныне там, то есть «баба» так и не слезла с возу, отчего естественно кобыле, как говорится, в народной поговорке – легче не стало.
    Толковый словарь русского языка Кузнецова, впрочем, повторяя любой словарь, в этом плане даёт следующие определения:

                1. БА;БА, -ы; ж.
                1. Трад.-нар. Деревенская (обычно замужняя) женщина, крестьянка.
                2. Разг.-сниж. О любой женщине.
                3. Разг.-сниж. Женщина, находящаяся в интимных отношениях с
                кем-либо; жена. Его баба.
                4. В речи детей: бабушка.
                5. Презрит. О робком, слабохарактерном мужчине, мальчике.
                Не будь бабой, прояви твёрдость!
                6. Фигура из снега, камня и т.п., напоминающая человеческую.
                Слепить бабу (=снеговика;).
                Каменная баба. (древний истукан).
                2. БА;БА, -ы; ж. Ударная часть механического молота, копра,
                штамповочного устройства и т.п.
                Чугунная баба. Пневматическая баба.
                3. БА;БА, -ы; ж. Кулич, выпекаемый в высокой цилиндрической форме.
                Ромовая ба;ба.
                Кроме того, существует еще бабка – запеченный из тертого сырого
                картофеля пирог с грибной или мясной и луковой начинкой.
      
     Когда появился на Руси картофель? В начале XVIII века. С реформами Перта I. Традиция закрепления в наименовании пищевых блюд этимологией определяется как фольклорная народная память. Таким образом – баба с одной стороны – сильное, обладающее мощью и весом вещь ( что отразилось в значениях молот, копр), как наследство от каменного идола, с другой – жена человека, его помощница и опора, и мать. А негативный оттенок, который на сегодня так же предан этому слову в разговорной речи, только подтверждает направление борьбы с язычеством на русских землях.
     Остаётся вспомнить Расула Гамзатова с его: «по-русски – мама, по–грузински – нана, а по-аварски ласково – баба». Русские же явно сдали позицию по этому слову. Хотя ромовая баба или бабка – не переросли в поганские блюда.
     Отметим последнее, то, ради чего собственно сделан экскурс в историю. Любопытные, заглянувшие уже в атлас Герардуса Меркатора, не смогли не отметить поразительное сходство Бабы с младенцем с иконами Богоматери. Оставим на совести тех, кто проводит преемственность образных восприятий религиозного характера в жизнь, отрекание от корней. Вероятно, на это есть свои причины. Посмотрим лучше более внимательно на еще один аспект данной темы.
     Как известно реформа обрядового церковного культа, проводимая патриархом Никоном с 1652 года, затронула и иконопись. Причем на сегодня, допустим в несколько неоднозначном фильме «Раскол», повествующем о том периоде, дело представлено так, что высшее повеление о сожжении несоответствующих канону икон касалось художественной живописи, занесённой на территорию России с католического запада.
     Для предыдущих поколений, рождавшихся и живших в православной среде, был вполне доступен язык иконы, ибо этот язык понятен только для людей, знающих Священное Писание, чинопоследование богослужения и участвующих в Таинствах. Сложность заключается еще и в том, что начиная с XVIII века каноническая икона вытесняется иконами так называемого «академического» письма – по сути, картинами на религиозные темы. Этот стиль иконописания, для которого характерно откровенное любование красотой форм, подчеркнутая декоративность и пышность отделки иконной доски, пришел в Россию с Запада и получил особенное развитие в послепетровское время, в синодальный период истории Русской Православной Церкви.[ из книги С. В. Алексеева "Зримая истина"]
     Так что же отличает икону и картину в богослужебном понимании?
     Канонические способы изображения весьма странны с точки зрения реалистической изобразительной грамотности: пропорции фигур нарушены, передача фактуры материалов искажена, отсутствуют принципы линейной перспективы. Почитать это как неумение и незнание древних богомазов? Икона – откровение Божие, высказанное языком линий и красок, которое дано и всей Церкви, и отдельному человеку. Мировоззрение иконописца – мировоззрение Церкви. Кисть иконописца бесстрастна: личные эмоции не должны иметь места.
     Следует сказать, что изобразительный язык христианских священных изображений складывался поэтапно и синергизм внутреннего – сакрального, и внешнего – образно-эмоционального, формировавшийся на протяжении столетий получил свое законченное выражение в правилах и установках иконописного канона. Икона – не иллюстрация Священного Писания и церковной истории, не портрет святого, хотя познавательная и просветительская функция священных изображений всегда учитывалась Церковью. Икона для православного христианина  призвана являть утраченную красоту и непохожесть мира, который был до грехопадения, и возвещать и мире грядущем, измененном и преображенном. И канон, как остро регламентированный способ передачи этой непохожести, не позволяет иконе нисходить до уровня светской живописи.
     Для иконы характерна подчеркнутая условность изображения. Изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета; все подчинено раскрытию внутреннего смысла. Отсюда «деформированные», как правило, удлиненные пропорции фигур – идея преображенной плоти, обитающей в мире горнем. В иконе нет того торжества телесности, которое можно увидеть, скажем, на полотнах Рубенса.
     Евгений Николаевич Трубецкой пишет: «Икона – не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества. И, так как этого человечества мы пока не видим в нынешних грешных людях, а только угадываем, икона может служить лишь символистическим его изображением. Что означает в этом изображении истонченная телесность? Это – резко выраженное отрицание того самого биологизма, которое возводит насыщение плоти в высшую и безусловную заповедь… Изможденные лики святых на иконах противополагают этому… царству самодовлеющей и сытой плоти не только «истонченные чувства», но прежде всего – новую норму жизненных отношений. Это – то царство, которого плоть и кровь не наследуют».
     Можно проследить, как изображают одежды на канонических иконах: вместо мягких и плавных линий складок ткани – жесткие, графичные изломы, которые по-особому контрастируют с мягкой живописью ликов. Но линии складок не хаотичны, они подчинены общему композиционному ритму иконы. В таком подходе к изображению прослеживается идея освящения и человека, и физических предметов, окружающих его.
     Для иконы характерна обратная перспектива, где точка схода располагается не в глубине картинной плоскости, а в предстоящем перед иконой человеке – идея изливания мира горнего в наш мир, мир дольний.
     Отличие третье.   Отсутствие внешнего источника света. Свет исходит от ликов и фигур, из глубины их, как символ святости. Есть прекрасное сравнение иконописи со светописью. Действительно, если внимательно поглядеть на икону древнего письма, то невозможно определить, где находится источник света, не видно, следовательно, и падающих от фигур теней. Икона – светоносна, и моделировка ликов происходит за счет света, изливающегося изнутри самих ликов.    
     В этой связи рассмотри одну из чудодейственных икон — Козельщанскую икону Божией Матери, которая  принадлежит к числу икон позднейших по времени прославления (1881) и вместе с тем к числу наиболее почитаемых.
     Икона эта итальянского происхождения и была привезена в Россию одной из придворных императрицы Елизаветы Петровны (1741 – 1761). Владелица иконы вышла замуж за писаря Запорожского войска Сиромаху. Так икона попала на Украину. В XIX в. она принадлежала роду Капнистов и была их семейной святыней.
     Икона находилась в селе Козельщине Полтавской губернии.
     На сырной седмице 1880 г. дочь В. И. Капниста Мария заболела. Местный врач определил вывих ноги,  и наложил гипсовую повязку. Чтобы уменьшить боль ноги при ходьбе, был сделан особый башмак со стальными пружинами, обхватывавшими ногу выше колена, и предписано принимать теплые ванны. Прошел пост, но больная не чувствовала облегчения. После Пасхи Мария почувствовала страшную боль и в другой ноге, которая у нее искривилась, как и первая. В. И. Капнист снова обратился к доктору, который нашел и в левой ноге вывих, и надел на эту ногу стальные пружины, посоветовав немедленно везти девочку на Кавказ для лечения минеральными водами и горным воздухом. Путешествие на Кавказ и лечение причинили еще большие страдания. Силы девочки упали, она потеряла всякую чувствительность в руках и ногах и не чувствовала даже уколов.
     При осмотре, кроме прежних повреждений организма, были найдены еще вывихи в плечевых суставах, в левом бедре и крайняя чувствительность в позвоночном столбе на всем его протяжении. Такая сильная степень болезни и неизвестность ее причины заставили возвратиться домой. В октябре месяце отец поехал с больной дочерью в Москву. Здесь он обращался к известнейшим докторам, которые заявили, что они бессильны перед болезнью.
     Родители и больная уже отчаивались в спасении. Но неожиданно предоставилась возможность обратиться к помощи заграничного профессора. Так как до его приезда в Москву оставалось продолжительное время, больная попросилась домой. Отец отпустил ее в деревню, взяв с своей супруги слово привезти больную дочь в Москву, когда получит извещение о приезде профессора.
     21 февраля 1881 г. получили телеграмму, что профессор едет в Москву. Такое известие встревожило больную: не окажется ли и он, как другие, бессильным?
     Мать, решив ехать на следующий день, указывая на семейный образ Божией Матери, сказала дочери: «Маша, мы завтра едем в Москву, возьми образ Божией Матери, почисть Его ризу и покрепче помолись пред нашей Заступницей. Проси, пусть поможет нам благополучно совершить путь и излечить твою болезнь».
     Больная и сама, потеряв надежду на земных врачей, всю надежду возложила на Бога и вверила свою судьбу Небесной помощи. Прижав к груди святую икону, больная, с помощью матери, протерла её и всю тяжесть недуга, скорбь и отчаяние души излила пред ликом Божией Матери. И усердная, пламенная молитва больной девочки была услышана. Она сразу почувствовала силу в руках и ногах и громко закричала: «Мама! мама! я чувствую ноги! Мама, я чувствую руки». Она сорвала металлические упорки н бинты и стала свободно ходить по комнате, продолжая держать благоговейно в своих руках образ Божией Матери. Немедленно приглашен был приходской священник и пред образом Божией Матери был совершен благодарственный молебен. Радостное событие сделалось скоро известным в окрестных селах. Мать поехала в Москву с выздоровевшей дочерью и взяла с собой святой образ Божией Матери.
     Слух об исцелении быстро распространился по Москве и народ стал стекаться сначала в номер гостиницы, а потом в церковь, куда перенесли икону. От иконы произошло еще несколько исцелений. Хранить далее икону в доме не было возможности, и, с разрешения. Высокопреосвященного Иоанна, архиепископа Полтавского, 23 апреля 1881 г. икона была перенесена в специально устроенную временную часовню. Каждый день с раннего утра не умолкало пред образом молебное пение и чтение акафистов.
     В 1882 г. был построен храм, а определением Святейшего Синода от 1 марта 1885 г. была учреждена женская община, 17 февраля 1891 г. преобразованная в женский монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. В настоящее время Козельщанская икона Божией Матери находится в Красногорском Покровском женском монастыре (Киевская епархия).
     Иконография
     На иконе изображена Пресвятая Богородица, на коленях Которой в полулежащем положении покоится Предвечный Младенец, держащий в правой руке крест. Украшенный многочисленными «звездами» мафорий Божией Матери, Ее открытое чело, а также крест в руке Богомладенца указывают на несомненно западное происхождение образа.
     В стороне от фигур Богородицы и Христа написана чаша и рядом с ней лжица. Можно сделать предложение о двояком замысле художника, пожелавшего прославить Предвечного Младенца как будущего установителя таинства Святого Причащения и саму Евхаристическую Жертву, а также воспеть Пресвятую Богородицу, именуемую, согласно известному стиху акафиста, «Чашей, черплющей радость». [http://www.portal-slovo.ru]
     Теперь обратим внимание на манеру письма. Созерцаем лишь земную миловидную молодую женщину с младенцем, хотя некоторые элементы иконографии присутствуют в этом произведении, например – нимбы. Мягкие женственные очертания Богородицы, плавные линии одежд, однозначно имеют не каноническое для православной школы иконописи сочетание.
     Мафорий - древняя одежда сирийских женщин. Большое покрывало на голову, окутывающее почти всю фигуру. По краям украшен каймой и бахромой. Мафорий надевается на голову, когда волосы забраны в чепец. Мафорий Богоматери – одна из важнейших реликвий, связанных с ее памятью; с 474 г. он находился во Влахернском храме Богоматери в Константинополе. Мафорий Богоматери изображается на иконах преимущественно багряного тона, чаще пурпурный (пурпур — знак патрицианства) с тремя восьмиконечними звездами [у византийских и древнерусских иконописцев]  — одна на челе, две на плечах, в знак Ее Вечного Девства - до, во время и после Рождества Христова.  На иконе Козельщанской Божьей матери мафорий Девы сплошь усыпан звездами, символизируя собой звездный небосвод-покров,  что как раз и продиктовано итальянской манерой письма, как своеобразная пелена, оберегающая святыню, сокрывающая ее от недостойных взглядов.
     Младенец представлен в охряном одеянии на золотых пеленах, что как же выдает европейский ракурс на иконе, но самое главное – крест, который Чадо держит в правой руке – это католический крест.
     Кроме того  православных иконах нимб представляет собой окружие, составляющее единое целое с фигурой святого. Для западных, католических священных изображений и картин, характерно другое расположение: нимб в виде круга висит над головой святого. Можно сделать вывод, что католический вариант нимба – это награда, данная святому извне, а православный – венец святости рожденный изнутри. Православная традиция изображения нимба предполагает соединение двух воль: воли человека, стремящегося к святости и воли Бога, откликающегося на это стремление и возрождающего в человеке тот негасимый свет, который дан каждому. Наша икона, не смотря на итальянское происхождение, написана в этом плане на православных основах, только сам нимб не имеет отдельного золотого свечения, выраженного принятым иконописи русских и византийцев образом.
     А тени от предметов, которые и создают на иконе  ощущение источника света справа, вообще никогда на русских иконах не допускались.  Это только светский художник в понимании русской иконописи пишет предметы такими, какими он их видит в тот или иной момент (в зависимости от времени суток, степени освещенности, направления света и т. д.).
     Естественно, что каждый индивидуальный и коллективный творец в своих дерзаниях направляется и определяется духом и духовными потребностями времени, особенностями того социума, в котором он живет и творит, уровнем и масштабом востребованности духовных ценностей обществом, как и характером этих потребностей, социальными, политическими, экономическими, идеологическими и управленческими условиями существования и социума и каждого его члена, даже психологическим настроем социума и всех составляющих его членов и вытекающей из всего этого свободой проявления каждым творческим человеком своих сформированных способностей в избранном лично им направлении их использования, да и развитой в нем самом мерой осознания ответственности за результаты своего творчества. Тем не менее, здесь он сам определяет все параметры своих творческих устремлений, да чаще всего и сам, исходя из характера своего дарования, определяет и технологию, говоря современным языком, своей творческой деятельности. Его свобода выражается также и в том, какой художественный язык он выбирает, руководствуясь характером неповторимости своего дарования и степенью знания всего многообразия созданных до него художественных языков и материалов, в которых именно в его время пользуются художники.
     В данном анализе были рассмотрены только две позиции – богословская и стилистическая. Но есть еще и третья – это восприятие иконы и картины человеком и, главное, его отношение к ним.
     Почитание. Это слово является ключевым для понимания роли иконы в духовном становлении человека и роли изобразительного искусства в душевно-эмоциональном воспитании личности. Может ли картина стать предметом почитаемым? Несомненно. Лучшие образцы живописи имеют огромную эстетическую и материальную ценность. Почитается не только художественное достоинство полотна, но и проявление творческой силы человека, причем не обязательно конкретного автора, а человека вообще, человека как творение Божие, как подобие Творца, наделенное способностью творить.
     И наш случай, с отнесением Козельщанской икона Божией Матери к чудодейственным РПЦ самое наглядное тому подтверждение.