Грифы или дружба народов

Темы – грифы надо мною.
Лишь бери, да и рифмуй.
Будь, что будет с головою…
А мне разум – не балуй!

Но душа, ему не внемля,
грифу в плен себя сдала.
И запел он ей про земли,
где тревожные дела.

Тут же стая свежих грифов
Запарила над душой,
ибо нынче нет без рифов
Из республик ни одной.

Ей, душе подай причины
и начало всех начал.
Разум ей, мол, ты кричи, но
и замялся, замолчал…

Без него душа не в силах
разобраться в кутерьме,
что по свету размесила
всё бесславье о себе.

Разум мыслит осторожно.
Он холодный, деловой:
ошибиться просто можно
с разъединой головой.

Пусть извилины в порядке –
информация мала.
Только крохи, да осадки
нам печать преподнесла.

Но душа уже не терпит:
- Карабах всему глава!
Коль душа не знает смерти –
нет запрета на слова.

- Карабах… - ей разум вторит.
Мол, с него все началось…
Он о том с душой не спорит,
он глядит, как запеклось
то локальное явление
о корнях в десятки лет.
Наконец-то о смирении
крабахских слышим бед.

Нам о мире заявили.
Но, надолго ль, улеглось?
Земли… присоединили…
Стоп… Сомненье завелось.

Эх! Крамольное сомнение,
ты б не лезло на рожон!
Но… святым душевным рвением
разум, все-таки, сражен.

Вот сомненье: почему же
о локальных тех делах
порешили вдруг досуже
в самых светлых теремах?

Или слово референдум
не ласкает их ушей?
Или стало сладким кредо
видеть с верхних этажей
лучше, дальше и надежней.
И решать за всех и вся…
Разум, разум! Осторожней:
Безрассудно так нельзя…

- Отчего же безрассудно?
Об одних лишь фактах речь!
И о тех, кто правит судном,
да о том, что в судне течь…

Мой вопрос донельзя глупый:
Почему с Москвы видней
кто «созрел» на окрик в рупор,
кто на что-то понежней,
а кого, быть может, нужно
посерьезней пожурить…
Или должен кто-то в дружбе
всем… всегда… руководить?
1990 г.