Сивка-бурка

 (Русская народная сказка)

              1.

Сказкам добрым в мире тесно.
Всё, что расскажу, известно.
Жил да был давным-давно ...
Где? Не важно! Всё равно.
Важно только - на земле,
Жил старик в одном селе.

В этом месте точно знаю,
Я кого-то повторяю.
Вы прислушаетесь строго
И узнаете по слогу
Сказки чьей-либо начало.
Что же делать? Не пристало
Нам чужое повторять ...
Но как сказку рассказать?
Я подумал и решил,
Что по мере слабых сил
Буду всё-же я стараться
В слог чужой не забираться ...

Ну так вот! У старика
Близ избы текла река,
А за речкой, за мостом,
Близ дороги, что винтом
Шла в недальнюю столицу
Сеяна была пшеница ...
Год тогда такой случился -
Колос сильный уродился.
Но на горе, на беду
(Я ль беду ту отведу?)
Кто-то в поле стал ходить,
Кто-то поле стал травить,
Сильно стал пшеницу мять,
Колосистую топтать ...

Закручинился старик,
Головой седой поник.
Делать что? Как дальше жить?
Должен здесь я объяснить:
Старый крепкий был мужчина -
Было у него три сына,
Старший ладный был мужик,
Средний тож пахать привык
И, к тому ж, весьма силён.
Младший был с ленцой рождён -
Чуть свободен, так на печь.
Впрочем, не об этом речь!

Старший очень был умён,
Средний был весьма учён,
Был судьбой для дум рождён.
Младший, хоть ты так, хоть сяк,
Думать не хотел никак ...
Знают все давно отлично
Сказки поворот обычный:
Младший сын - Иван-дурак!
Есть ли сказка, где не так?

"Здесь опять," - читатель строгий
Скажет, - "Здесь опять пороги
Сказки чьей-то обиваешь,
Притворился, что не знаешь!"
Спорить с ним я не хочу,
В рот нпбрал воды - молчу.

Думал-думал мой старик
(К думам долгим он привык:
Старость это дело знает -
Старость к думам привыкает!)
Думал долгий летний день,
А когда спустилась тень,
Понял, как беде помочь ...
И решил, что нужно в ночь
Выслать вО поле дозор -
Подсмотреть, что там за вор
Стал по полюшку ходить
И пшеницу стал травить.

Сыновей старик сзывает.
Говорит, что он уж знает,
Как им поле уберечь,
Как им вора подстеречь.
Говорит он им:"Сыны!
Вы теперь решить должны
Чей в дозор идти черёд!
Старший говорит:"Да вот
Ныне я, отец, пойду,
Вора злого приведу
И от сердца ему сам
Трёпку крепкую задам."

Старший быстренько собрался,
К полю своему подался ...
Ходит там и час, и два
(Ночь холодная была!)
Сторож наш сперва продрог,
Пал туман - он уж промок,
ЗабралсЯ на сеновал
И до зорюшки проспал.
Ну а с первою зарёй
Старший сын пришёл домой.
Он достойно входит в дом,
Смело говорит с отцом:
"Ночь пшеницу я стерёг,
Весь продрог и весь промок,
Ни минуточки не спал,
Только вора не видал."

Вот вторая ночь подходит -
Средний сын по полю ходит.
Крепким ходит он дозором,
Смотрит в поле твёрдым взором.
Ходит так ни час, ни два ...
Тяжкой стала голова!
Миновало так полночи:
Спать охота - нету мочи,
Ноги мокры до колена ...
Видит вдруг копёшка сена!
Средний сын к копне прилёг
И забылся ... На часок!
Как забылся, бог весть знает,
Чует - солнце припекает ...
Он вскочил, домой скорей,
Ну и прямо от дверей
Он отцу кричит доклад ...
Так и так, мол, был бы рад
Вора вам, отец, представить,
Да, не буду я лукавить -
Цельну ночь ходил, не спал,
Но воришку не видал ...

Знаю сам и без подсказки -
Снова звуки старой сказки
Ты, читатель, услыхал
И, хотя я слово дал,
Слова всё же не сдержал.
Ты, однако, погоди,
Больно строго не суди,
Обожди ещё немного.
Дальше новою дорогой
Я с тобою, друг, пойду -
Речь иную заведу ...

Третья ночь уже подходит.
По избе Ванюша бродит.
Влез в кафтан, свою обновку,
Подпоясался верёвкой ...
Взял из шкапа каравай,
Откромсал приличный край,
Сунул в пазуху краюху
И во поле что есть духу ...
Поле быстро обежал,
Край кафтанчика отжал,
Чтобы тот посуше был
(Дождь приличный моросил!),
Сел на камень, тихо ждёт.
Дождь, проклятый, всё идёт!
Терпит дурень, ожидает.
Щипелет тёплую краюху,
Корку вкусную сосёт,
Смотрит, слушает и ждёт.

Полночь быстро миновала.
Чует вдруг - дождя не стало.
Тучи быстро разбежались,
Звёзды в небе показались,
А потом взошла луна,
Благодушна и полна ...
Тихо всё. Покой вокруг.
Замерла земля и вдруг
Где-то топот, ржанье, стук.
Приподнялся мой Иван,
Чуть поправил свой кафтан,
Смотрит вО поле, а там ...
Не поверил он глазам:
Конь невиданный там ходит
(Глаз Иван с него не сводит!):
На коня-то непохож -
Чудо до чего хорош!
В серебринках шерсть играет,
Златом грива отливает ...
Конь бежит - земля дрожит,
Из ушей-то дым валит,
Пламя пышет из ноздрей ...
Кто видал таких коней?

Смотрит, смотрит мой Иван
И наказ, что батей дан,
Он совсем-совсем забыл:
Отвести глаза нет сил!
Ну а конь-то стал брыкаться,
Стал по полюшку кататься,
Стал пшеницу сладку рвать,
Дорогую стал щипать ...

Тут опомнился Иван.
Наш Иван-то, хоть болван,
Тоже дело понимает -
Пользу дома соблюдает!
Тихо по полю крадётся
(Как к коню он подберётся?)
Но подкрался всё-ж Иван!
Кинул ловко свой аркан,
Ну а тот в единый миг
Шею конскую настиг.
Конь, конечно, встрепенулся,
Как поднялся, как рванулся,
Прочь стрелою протянулся.
Но Иван не оплошал:
За конём он побежал
Изо всех, что было сил
(Конь уж мчался - не трусил!),
В гриву конскую вцепился
И на холке очутился ...

Конь от гнева застонал,
Ещё пуще поскакал ...
Он стрелою с ветром слился
И носился, и кружился -
Сбросить седока хотел,
Но Ванюша усидел!
Сдался конь, с судьбой смирился
И, совсем устав, взмолился:
"Отпусти меня на волю,
Дай летать по чисту поля,
Родникову воду пить,
В поле с Волюшкою жить!
Будем мы с тобой дружить,
Буду я тебе служить!"

Чей бы рот тут не открылся?
Ваня, хоть и удивился,
Только виду не подал,
Слез с коня и рядом встал.
Говорит он осторожно:
"Отпустить? Что-ж, это можно!
Только сможет ли и как
Отыскать тебя дурак?"
У коняж готов ответ:
"Ну а ты, Ванюша-свет,
Как нужда во мне случится,
Выйди в поле, свистни свистом,
Избоченься половчей,
Да и гаркни погромчей,
Чтоб откликнулось в лесах
И отдалось в небесах:
     "Сивка-бурка
      Вещий каурка,
      Стань передо мной,
      Как лист перед травой!"
Друг тебя везде услышит,
Даже если крикнешь тише!"

Понял сразу всё Иван.
Снял с коня он свой аркан,
Подпоясал свой кафтан
И негромко говорит:
"Очень батя мой сердит,
Поле нам беречь велит.
Ты уж в поле не ходи
И меня не подводи!"
Конь решился слово дать -
Поле больше не топтать,
Мирно с Ваней попрощался
И дурак домой подался.

Дома ждёт его отец:
"Ну, явился, молодец!
Может хоть часок не спал
И кого-нибудь видал?"
Правду говорит дурак,
Отвечает Ваня так:
"Видел я, отец, коня,
Словно ветер из огня!
Поле этот конь топтал
И пшеничку он щипал."
Улыбнулся тут отец:
"А скажи-ка, удалец,
Где-же этот чудный конь,
То ли ветер, то ль огонь?"
Снова Ваня отвечает:
"Где-то во поле гуляет,
Но теперь уже вдали
Он от нашенской земли!"
Прежде, чем он ускакал,
Слово верное мне дал -
Поле больше не топтать
И пшеницу не щипать!"

Рассмеялся тут отец:
"Врать здоров ты, молодец,
Ну да что с дурного взять?
Лезь на печку отдыхать!"
Да и кто б тут не смеялся?
Видно всем - дурак заврался!
Хохот по избе ходил.
Старший брат живот носил,
Надрываяся от смеха:
"Ну, дурак! Ай да потеха!"
Средний брат не отставал,
Охал, всхлипывал, стонал,
Тоже скис совсем от смеха:
"Вот придумал, вот потеха!"

Молча Ваня постоял,
Опояску свою снял
И полез скорей на печь,
Чтобы на бок там прилечь,
Огорчения не знать
И обидушку заспать.

Братья тешились, смеялись,
Но потом себе признались,
Что воришка-то пропал:
В поле больше не бывал
И пшеничку не щипал.

Здесь и нам с тобой урок:
Смех хороший знает срок!
Мне, читатель, очень жаль,
Что я сбился на мораль,
Но ведь в жизни мы едва ли
Обойдёмся без морали?

 
            2.

По листу перо бежит,
Камень вО поле лежит,
А близ камня недалечко
Протекает быстра речка,
О своём живом журчит,
Сказку дальше говорит.

Мой Ванюша утром встал,
Смеха словно не слыхал.
Снова вО поле собрался,
Нужным делом подзанялся,
Да всё быстро, всё с огнём ...
И идут так день за днём!

Между тем всевластный царь
(Стороны той государь!)
По дорогам шлёт гонцов,
Всё горластых молодцов,
Шпоры те в бока коням
И по сёлам, деревням,
По далёким городам,
По совсем глухим местам
Понесли царёв указ:
Бросить всё и в тот же час
Ехать в царскую столицу
Посмотреть красу-девицу.

Так везде кричат гонцы
Озорные молодцы:
"Эй, бояре и дворяне,
Горожане и крестьяне!
Всех зовёт наш царь-отец,
Всех зовёт он во дворец
Посмотреть на царску дочь
И царю-отцу помочь
Выбрать суженного ей!
Все сбирайтесь и скорей!
Девица - душа-краса,
В руку толстая коса,
На двре-дворе широком
В терему своём высоком
У окошечка сидит
Да в окошечко глядит,
По велению отца
Поджидая молодца.

На руке красы-девицы
Перстенёк-алмаз искрится.
Кто сужёным стать ей хочет,
Кто к окошечку доскочит
На коне своём верхом,
Кто тот перстень
           с ручки снимет
И красавицу обнимет,
Тот и станет женихом."

Я забыл сказать напрасно,
Что Еленою Прекрасной
Прозывали царску дочь,
Что была она точь в точь,
Словно ясная заря,
Что народ её не зря
Распрекрасною назвал.
Кто красавиц не видал?
Но такой вот красоты
Не видал, наверно, ты.

Всем красавица взяла:
И лицом белым-бела,
И ступает величаво
Словно лебедь, словно пава,
И умелица на диво,
И добра, и не сварлива,
Хоть умна - не загордится ...
Как в такую не влюбиться?

Слушает народ, дивится,
Ко дворцу скорей стремится,
Не себя что показать,
Не затем, чтобы скакать,
Глянуть на красу-девицу
И на перстень, что искрится,
И на гордых удальцов,
Счастья кто пытать готов.

Испросившись у отца,
Два братана-молодца
Тоже стали собираться,
Чтоб красой полюбоваться.
Хоть не прошен и не зван,
С ними просится Иван:
"Братья, дайте мне коня,
Ну возьмите же меня
На царевну посмотреть!"
Те ворота отпереть
Дурака скорее просят.
Он замешкался, поносят
И кричат ему вот так:
"Ну куда тебе, дурак?
Чтобы там людей смешить?
Лучше тебе дома жить!
Посчитай-ка кирпичи,
Сидя сиднем на печи!"

Братья Ваню обругали
И живенько ускакали.

Если ты, мой друг читатель,
В сердце как и я мечтатель,
Если для тебя перо -
Средство делать всем добро,
Если ты боец натурой,
Не живёшь своею шкурой,
Если тоже счастья ищешь,
Ты с меня тогда не взыщешь -
Ты меня во всём поймёшь
И ни в чём не упрекнёшь!

Надо - ты плечо придвинешь
И оружие поднимешь,
Чтобы во врага стрелять,
Чтобы правду отстоять ...
Но сейчас мы не в строю,
Не в решающем бою.
Мы с тобою видим маски,
Как в любой знакомой сказке,
Маски и добра, и зла ...
По законам ремесла
Должен я назад вернуться,
В воды сказки окунуться.

Но пред новою дорогой
Задержусь ещё немного
И признаюсь от души ...
Прав ли я, ты сам реши!
Впрочем, разве это странно?
Я болею за Ивана,
Я хочу ему помочь
Покорить царёву дочь.
Коль решил, то не шучу,
И ему тотчас шепчу:
"Ваня, счастие лови,
Сивку-бурку позови!"
Ваня далеко стоял
И меня не услыхал.
Не спуская с Вани глаз,
Повторил я пять-семь раз
И, хоть с каждым разом тише,
Ваня мой меня услышал.

Постоял Иван немножко,
Во дворе сыскал лукошко,
Ну и, словно по грибы,
Он пошёл искать судьбы.
Вышел Ваня в чисто поле,
Глубоко вздохнул на воле,
Под кусток лукошко кинул,
Плечи широко раздвинул,
Молодецки трижды свистнул,
Талию руками стиснул
Да и гаркнул, что есть сил,
Так как конь его просил:
   "Сивка-бурка,
    Вещий каурка,
    Стань передо мной,
    Как лист перед травой!"

Только крикнул всё Иван,
Видит - словно ураган
По полю к нему несётся,
Пламя трепетное бьётся
И траву сухую лижет.
Да всё ближе, ближе, ближе!
Конь-огонь к нему бежит.
Под конём земля дрожит,
Из ушей-то дым валит,
Из ноздрей опять огонь.

Долетел до Вани конь.
Встал, как вкопанный. Стоит.
"Что случилось?" - говорит,
"Отвечай-же, Ваня-свет!
Дело нужно иль совет?"
"Так и так!" - ему Иван, -
"Хоть в столицу я не зван,
Но уж до того мне что-то
Так попасть туда охота,
Что готов я хоть сгореть,
Но царевну посмотреть!"


Конь на это отвечает:
"Кто подобного не знает?
Только, если уж смотреть,
Нужно новое одеть,
Приумыться, причесаться,
Всем в порядке показаться!"
Ваня даже растерялся:
"Я одеться не старался.
Что же делать, как мне быть?"
"Рано, Ванюшка,тужить!" -
Конь на это отвечает.
"Друг твой Сивка способ знает!
Ну-ка, не теряя духа,
Полезай мне в право ухо,
В лево быстро выходи,
На себя, друг, погляди!"

Ваня быстренько собрался
В правом ухе оказался,
Так же быстро вышел вон.
Наяву всё или сон?
Стал таким он молодцом:
Статен, мощен, свеж лицом
И одежда-то на нём -
Не отыщешь днём с огнём!

Вместе с ним я удивился:
Как он в ухе очутился?
Как в другое смог пролезть?
Чудо дивное и есть
Вот такое превращенье!
В том, что правду я сказал,
Что красавцем Ваня стал,
Вы меня не поносите ...
Лучше Сивку расспросите!
Трудно верится словам,
Но, ей-богу, видел сам!

Ваня мой на Сивку влез
И в один момент исчез.
Только вихорь заклубился,
Где он на коня садился.
Едет, радостен и светел.
По дороге братьев встретил.
Сивка братьев обогнал.
Кто бы Ваню тут узнал?
Братья? Те оторопели,
На красавца всё глазели,
Но не верили никак
В то, что это их дурак.
Мы оставим их сейчас:
Нам в столицу в самый раз!

 
           3.

Вот Ванюша наш в столице.
У дворца народ толпится.
Там в высоком терему,
Не доступна никому,
У окна сидит девица
(Мне краса такая снится
Уже с давних-давних пор!)
Въехал Ванюшка во двор,
Вскинул тёмные ресницы,
Глянул вверх из-под десницы,
Чуть поближе подкатился,
Глянул, охнул и ...
                влюбился.

Как такое не понять!
Кто нам может рассчитать
Где влюбится приведётся?
И как сердце вдруг забьётся
Близ высокой красоты?
Где уснувшие мечты
Снова вдруг заговорят
И как сердце наше в лад
С чьим-то сможет говорить,
Вновь дерзать и вновь творить?

Я, читатель, не сказал -
Про кольцо уж Ваня знал,
Но не думал, не гадал,
Что такое вот случится:
Приведёт судьба влюбится ...
Мой Иван огнём горит,
Сивке-бурке говорит:
"Друг сердешный, выручай!
Без неё теперь мне край,
Без неё мне жизнь не жить!
Не могу я не любить
Чудо-деву-красоту!
Прыгни, милый, в высоту:
Может перстень я достану
И её сужёным стану!"

Конь давно уж догадался
Почему Иван остался
У царевны под окном
На коне своём верхом
И зачем он тут кружится
Под окном красы-девицы ...
Конь вздохнул и улыбнулся,
Жарким телом встрепенулся:
"Мне ли горевать-тужить!
Коль служить, так уж служить,
А дружить, так уж дружить!
Надо друга выручать -
Значит надо вверх скакать!

Фыркнул конь-огонь, заржал,
На дыбы вначале встал,
После дымом горьким пыхнул,
Разогнался, да и прыгнул ...
Но, чуть-чуть не рассчитал
И окошка не достал ...
Не достал совсем немного!
Если говорить уж строго,
То всего на три бревна
Не допрыгнул до окна.

Только тут краса-девица
Ненаглядна молодица
Ваню тоже увидала ...
Изумляться тихо стала,
Заалела, засияла
И в какую-то минутку
Полюбила не на шутку ...

Ваня вновь разгон берёт.
Но вот тут-то весь народ
Вдруг как хлынет, заорёт
Тыщей самых разных ртов,
Всбой кричащих:"Кто таков?"
Конь не шума испугался,
Он побить людей боялся -
Развернулся да и враз
Вдруг исчез из наших глаз.
Только степь вдали пылится,
Да трава слегка дымится ...

Сивка в поле прискакал,
Ваня мой на землю встал,
В лево ухо Сивки влез,
Весь забрался, весь исчез,
Вновь из правого явился,
В дурачка оборотился ...
Нежно с Сивкой попрощался
И домой идти собрался.
Отыскал в кусту лукошко,
Побродил в лесу немножко,
Улыбнулся да и скоро
Поднарезал мухоморов ...
Положил рядком в лукошко
И помчался по дорожке,
Что, хоть чуточку петляла,
Всё-же к дому приближала.

До избы Иван добёг,
Только-только на порог
Как братьёв крикливы жёны
(Глотки что-ль у них лужёны?)
Обе словно бы взбесились,
Обе с криком напустились:
"Ты с ума сошёл, дурак,
Только портить всё мастак!
Тебе мало наших слёз?
Посмотри, что ты принёс!
Мы ль тебе мешаем жить,
Так решил нас отравить?
Что стоишь? Иди, не стой,
Убирайся с глаз долой!"

Ваня только усмехнулся,
Об обеде заикнулся,
Но, услышав бранну речь,
Быстро влез к себе на печь.
Там немного помечтал,
Тихо что-то пошептал
(Кто из вас теперь не знает
Про кого Иван мечтает?),
Прикорнул лишь на часок,
А заснул на долгий срок.

Вскоре братья воротились,
Еле Ваню добудились.
Сели вместе все за стол.
Разговор у них пошёл.
Оба брата в голос, вместе
Пересказывают вести.
Жёнам, бате говорят,
Что царевна - просто клад,
Просто дивно хороша
Эта девица-душа.
Что видали молодца
(И не только у дворца!)
На таком чудном коне,
Что приснится лишь во сне,
И что счастья тот пытал,
Но царевны не достал ...

Ваня слушал, улыбался,
За двоих поесть старался,
А потом проговорил:
"А не я ль там, братья, был?"
Как тут братья рассердились,
Расшумелись, разбранились,
От стола его прогнали,
Всё, что думали, сказали:
"Да тебя ли с ним ровнять?
Да тебя с печи поднять
Ранним утром невозможно!"
Ваня с печки осторожно:
"Вечно наговор плетёте -
Я не хуже вас в работе!
Вам бы только прокричаться.
Мне ль от вас добра дождаться?"
А они ему в ответ
Грозный свой кричат совет:
"Ты сидишь там на печи?
Ну так лучше помолчи!"

Слушал я весь этот крик
И всё думал, что язык,
Если только он беспечен,
Ложью может быть помечен.
Что вначале будет он
Ложью чуть лишь искажён.
Но потом ведь эта крошка,
Подрастая понемножку
В сердце, что её взрастило,
Набирает злобу, силу
И тогда уж не поймёшь,
Где родилась ЭТА ЛОЖЬ!

Вы сказали пустячок,
Прошептали:"Дурачок!"
Ложь уже, уже родилась
И в рассудок ваш вцепилась.
Подросла чуть-чуть и так
Уж шипит она:"Дурак!"
Подросла ещё и вот
Возникает:"Идиот!"
Здесь добру уже конец
И терновый свой венец
Чья-то нежность надевает.
Только кто об этом знает?
Тот, кто слово произнёс?
Он же ложью весь оброс,
Он же ничего не слышит!
А любовь уже чуть дышит ...

Я к чему всё говорю?
Я ведь Ванечку люблю.
Так мне за него обидно!
Братьев слушал - было стыдно.
Что ж! Родится глухота,
Если в сердце пустота!

Поругались для острастки,
Возвратимся снова к сказке.

Утром братья на коней
И в столицу поскорей.
А Иван берёт лукошко
И шагает по дорожке,
По мосточку, через речку,
Размечтался о корлечке ...
Улыбается, бежит,
Весь от радорсти дрожит.
Прибежал в родное поле
На широкое раздолье ...
Там, где кончилась дорожка,
Бросил в куст своё лукошко,
Снова трижды громко свистнул,
Кулаками рёбра стиснул.
Вновь кричит он, что есть сил
(Конь ведь так его просил!):
      "Сивка-бурка,
       Вещий каурка,
       Стань передо мной,
       Как лист перед травой!"

Видит пыль вдали столбом,
Сивка мчится да бегом.
Прибежал. Остановился.
На Иванушку воззрился:
"Что, Иван, опять в столицу
Добывать красу-девицу?"
Тот в ответ:"Конечно так -
Любит ведь её дурак!"
Сивка снова улюбнулся,
К Ване быстренько нагнулся.
Ваня живо в ухо влез
(Снова чудо из чудес!)
Из другого появился
И в красавца превратился.
Прыгнул быстро на коня,
Снова море из огня ...
Там, где был, зола дымится,
Сивка же далече мчится.

Снова Ваня у дворца
Близ злачёного крыльца.
А у терема девицы
Тьма людей! Не подступиться!
Да и браться Вани там,
Прибыли как по часам.
Шумно. Крики. Все бегом
Окружают царский дом.
На высокую светлицу
Смотрят, на красу-девицу
Безотрывно. А она,
Словно солнце иль весна,
Разрумянилась, сияет:
"Ваня здесь!" - она уж знает,
Уж глаза её сыскали
Ваню и в толпе узнали.
Радостью лицо лучится.
Перстень на руке искрится.

Ваня - Сивке:"Примечай
И, мой друг, не подкачай!"
Сивка очень постарался:
Быстро, сильно разбежался,
Мощно прыгнул, ввысь метнулся,
Но опять не дотянулся ...
Ну всего на два бревна
Не допрыгнул до окна!
Развернул Иван коня,
Пролетел клубком огня ...
Только на подворье был
А уже и след простыл!

Расшумелся вновь народ,
Валом валит и орёт:
"Кто, да кто же это был?
Что за конь его носил?"
И Елена потемнела:
Видит - нет у Вани дела!
Грусть её тут обняла
И в светлицу увела.
А уже в самой светлице
Слёзы у красы-девицы
Хлынули ручьём из глаз
И наверно целый час
Врёв царевна проревела.
А потом утёрлась, села,
Ещё часик погрустила
И, подумав, так решила:
"Мало о любви мечтать,
Случая, удачи ждать!
Я судьбе пойду навстречу:
Милого в окошке встречу,
Встречу, руки протяну,
Неудачу обману ...
Пусть снимает перстенёк
Мой желанный, мой дружок!
Нужно ли любви стыдиться,
Если он ко мне стремится
Да и мне ночами снится?"

Всё решив, Елена встала,
Вновь головку причесала,
Посмотрелась в зеркала,
Улыбнулась и нашла,
Что решила верно дело
И за час ... похорошела.

Я уверен, без сомненья
Есть такое наблюденье:
Если дева молодая,
Друга сердца поджидая,
Посмотревшись в зеркала
Вдруг с лукавинкой нашла,
Что она похорошела ...
Можно говорить ей смело,
Что сейчас она прекрасна
И всё в мире ей подвластно!

            
            4.

Ну а что же Ваня мой?
Возвращается домой?
В поле Ваня мой вернулся,
Вкруг тоскливо оглянулся ...
Сивка тоже не горит,
Но,однако, говорит:
"Не грусти, Иван, для нас
Есть ещё и третий раз!"
Ваня нА землю ступил,
Две слезинки уронил.
Сивка вновь подставил ухо.
Собрался Ванюша с духом,
Прыгнул, быстренько назад,
Опустил понурый взгляд
И побрёл вот так домой
По дороге по степной,
По знакомой по дорожке,
Позабыв своё лукошко.

Так и дО дому дошёл,
Словно кучу чёрных зол
На горбу своём принёс.
Но в лице не видно слёз.
Крепко сжаты кулаки,
Бродят злые желваки
По Иванову лицу.
Подошёл Иван к крыльцу,
В дверь открытую шагнул,
Отшвырнул с дороги стул
И полез к себе на печь ...

Только поспешил он лечь,
Как уж братья воротились,
В хату чистую ввалились.
Всё шумели, всё галдели,
Веселились, песни пели,
А потом пошёл рассказ
Всё про то, что в первый раз.
Про красавицу-девицу,
Да про шумную столицу,
Про коня, про гордеца,
Что у царского крыльца
Снова счастья попытал,
Но царевны не достал.
После братья рассказали,
Что красавица в печали
Глаз не кажет из окна
И сидит, кажись, одна.

Тут Иван чуть ободрился -
Снова к жизни воротился
И опять проговорил:
"Может я там, братья, был?"
Братья снова закричали,
Очень видно осерчали:
"Ты бы лишку не болтал,
А сидел там и молчал!"
Ваня только улыбнулся
И к себе на печь вернулся.

Всю он ночь горел огнём,
Плохо спал и всё с конём
Он мечтал окно достать
И желанный перстень снять.
Лишь под утро он забылся.
Ну а сон? Сон тот же снился!

Третий день уже настал.
Ваня утром рано встал.
Слышит - братья ещё спят,
Громким храпом все храпят.
Ночью Ваня истомился,
Ну а утром он умылся,
Свежую надел рубаху
(Не узнать теперь неряху!)
И, оставив спящий дом,
Не спеша пошёл пешком
На своё родное поле,
На широкое раздолье.

Кончив путь, остановился,
Но свистеть не торопился.
Сел к кусточку, притулился,
Головою вниз склонился
И задумался на час.
Кто не думал так из нас?

Перед каждым трудным делом,
Отдохнув душой и телом,
И строитель, и солдат
Посидеть часочек рад,
Чтоб обдумать цепь работ
Или бой, что скоро ждёт ...
Поразмыслить, поприкинуть,
Где там стеночку подвинуть,
Где растворчику подкинуть,
Где поставить пулемёт,
Коль атакой враг пойдёт ...

Так и Ваня мой сидел,
Думал, слушал и глядел,
Тихо кудри теребя ...
Но глядел, друзья, в себя!
Ты, читатель, удивился:
Дурень думать научился!
Ну а ты не торопись,
Ты со мною согласись,
Что на жизненной дороге
Жизнь - учитель самый строгий ...
И терзает нас, и мучит,
Но уму нас всё-же учит!

Вот опять, опять мораль!
И опять мне очень жаль,
Что я нудным оказался ...
Я, конечно же, старался
Ментором тебе не стать
И моралей не читать.
Не сдержался и винюсь,
Если нужно - извинюсь.
Ты меня, мой друг, прости!
Виден уж конец пути -
Потерпи ещё немного ...
Терпишь? Ну, тогда в дорогу!

Ваня мой уже встаёт,
За бока себя берёт.
Троекратным свистнул свистом,
Свист отдался в поле чистом.
Эха Ванечка не ждал,
Полной грудью закричал:
   "Сивка-бурка,
    Вещий каурка,
    Стань передо мной,
    Как лист перед травой!"
Видит - снова степь дымится,
Конь стрелою яркой мчится.
Нет, не мчится, а летит,
Дробью льётся стук копыт.

Близ Ивана закружился,
Наконец, остановился.
Но волнуется, дрожит,
Словно бы ещё бежит,
На ногах переступает,
Дымом и огнём играет.
Ване быстро говорит:
"Друг мой, Сивка твой горит!
Дрожью тело моё бьётся,
Сердце ввысь уже несётся.
Полезай скорее в ухо
Да и в город, что есть духу!"

Знаю я, что так бывает:
Дрожь по телу проступает,
Всё в тебе огнём горит,
Вдохновенье говорит ...
Озаренья чистый миг!
Твой прекрасный чудный лик
Я готов годами ждать!
Я готов года страдать,
Для тебя как раб трудиться!
Пусть тяжёлый пот катится,
Пусть усталость тело сводит
И в потёмках разум бродит -
Вдаль душа его уводит,
Разгорается и ждёт
Солнца пламенный восход.

Сивку Ваня услыхал,
Ни минуты ждать не стал:
В ухо Ваня наш метнулся,
Раскрасавцем обернулся,
Мигом прыгнул на коня
И исчез в клубах огня.

В это время во столице
У девической светлицы
Бездна люду собралась:
Голь столичная стеклась,
И бояре, и дворяне,
Горожане и крестьяне,
Седовласые отцы,
Удалые молодцы,
Отроки и огольцы,
Дряхлые совсем старухи,
Девицы и молодухи.
Толпы новые идут ...
Все волнуются, все ждут.

И царевна уж в окошке.
Разрумянилась немножко
И ресницы опустила
(В этом тоже девиц сила!)
Но тихонько всё успела:
Площадь быстро оглядела,
Но Ивана не нашла.
Слёз царевна не лила.
Близ окошка она села,
Ручкой пальчик свой взяла
И кольцо чуть-чуть сняла.
Чем ещё могла помочь
Суженому царска дочь?

Тут народ заволновался:
Конь-огонь вдруг показался!
Ко дворцу стремглав несётся,
Пламенной рекою льётся.
Статный молодец на нём
Окружён вокруг огнём.
Всадник к терему примчался,
Под окошком оказался,
Вверх головушку поднял,
Залучился, засиял ...

Кто б ты ни был, но влюблённый,
Девой милой полонённый,
Брови мрачно не суровь,
Если пред тобой любовь!

Люди быстро расступились,
Ваня с Сивкой откатились.
Ваня яростно присвистнул,
Рёбра Сивки крепко стиснул,
Сивка на дыбы поднялся,
Ярким пламенем обдался,
К терему стремглав помчался ...
Сивка-бурка так летел,
Что народ едва успел
Взглядом Сивку проводить,
Путь горячий проследить ...

За единый только миг
Терема Иван достиг,
За другой в момент прыжка
Шпорами кольнул дружка.
Сивка страшно удивился -
Так от боли мощно взвился,
Что в мгновенье у окошка
Близ царевны очутился.
Лёгко Ваня перстень снял
И красу поцеловал.

Передам ли что тут было!
Люд стоящий дрожью било.
Все кричали разом, врозь:
  - Ты видал?
  - А ты видал?
  - Он её в окне достал!
  - Целовал?
  - Да целовал!
    Вишь, она уж убежала,
    Алой от смущенья стала!
  - Ну а перстень, перстень как?
  - Ну а с перстнем вышло так:
    В миг, когда он целовал,
    Перстень с пальчика упал
    Прямо к молодцу в ладонь.
  - Ай да парень! Вот огонь!
    Настоящий удалец!
  - Где ж он? Где он молодец?

Люди разом оглянулись,
Удивились, повернулись,
А коня-то след простыл.
Только-только здесь вот был,
Только всадником играл ...
И вот на тебе! Пропал!
Конь меж тем в степи скакал.

Мой герой, как перстень снял,
С Сивкой нА землю упал ...
Счастлив был, торжествовал,
В стременах своих привстал,
Закружился, засмеялся,
Перстнем дивным любовался ...
А потом, и горд, и смел,
Вверх на терем посмотрел
И вдруг сразу оробел:
Он достиг чего хотел,
Чем горел, о чём мечтал ...
Он Любовь плцеловал!

Лишь теперь он испугался:
Как он высоко поднялся?
Вспомнил всё и горько так,
Что ведь он - Иван-дурак!
Тут Иван сошёл с небес
И с конём в момент исчез.

Робость мне знакома эта.
В молодые ещё лета
От людей я услыхал,
А потом и сам узнал,
Что неверьем человек
Может быть сражён навек,
Если другом он унижен,
Если женщиной обижен ...
Если кто-то просто так
Брякнул про него:"Дурак!"
С этих пор его мечты
Избегают высоты ...
Ну а если так случится,
Что удастся в небо взвиться,
Он робеет, он боится
И стремится приземлиться ...


          5.


Сивка в поле прискакал,
Сбавил жаркий свой накал.
Силою слегка играя,
Покружился, остывая.
Ваня наш на землю стал
И коню свободу дал.
Тот ещё чуть покружился,
К Ване ухом наклонился.
Ваня снова в ухо влез
И красавец наш исчез:
Стал опять простым Иваном!
Прост лицом, но крепок станом,
Твёрдо на земле стоит,
Разум взор его таит.
Лишь глаза у Вани стали
Смесью счастья и печали ...

Понимает горе друг.
Чувствуя души недуг,
Сивка к Ване прислонился,
Тихо с ним разговорился.
Ваню бережно журит
И спокойно говорит:
"О печали ты забудь,
Всё уладим как-нибудь!"
Сивка с Ваней попрощался,
Тот идти домой собрался.
Но кольца с руки не снял,
Палец тряпкой обмотал ...

С перевязанной рукой
Наш Иван пришёл домой,
В избу тихо проскользнул
И на печь свою нырнул.
Братья поздно воротились,
В сени парою ввалились.
Оба сильно под хмельком
Молодцы вернулись в дом.


Лишь порог переступили,
Вразнобой заговорили,
Зашумели, закричали,
Жён ворчливых обругали.
Жёнам дракою грозят
И на стол собрать велят.
Жёны крестятся:"Свят-свят!"
И на стол собрать спешат.
Стол собрали. Наконец,
Вышел в горницу отец.
Поутихли все. За стол
Сели. Разговор пошёл.

Снова только про столицу,
Про красавицу-девицу,
Про коня, про гордеца,
Что сегодня у крыльца
Вверх к царевне доскочил,
Перстенёк-алмаз схватил,
Девицу поцеловал
И тотчас же ускакал.

Ваня наш сошёл с печи.
Я шепчу:"Ты уж молчи!"
Но Иван своё твердит,
Снова братьям говорит6
"А не я ль там, братья, был,
Не меня ль тот конь носил?"

Старший брат тут улыбнулся,
Важно к Ване обернулся:
"Дурачок ты, дурачок!
Каждый кочет свой шесток
От рожденья должен знать!
Да тебе ли целовать
Чудо-деву-красоту?
Да в такую высоту
Только витязь мог подняться,
Лишь ему мог перстень даться!"

Старший долго говорил -
Ваню разуму учил ...
Средний брат не отставал,
Тоже Ваню поучал ...
Долго так они бубнили,
В бубен общий дружно били:
Словно читаны с листа,
Гладки общие места.
Что ж! Про то как надо жить
Любит хмель поговорить.

Ваня их уже не слушал:
Вновь тоска полезла в душу,
Крепко за сердце взяла!
Встал Иван из-за стола
И опять полез на печь,
Чтоб удобней там прилечь,
Чтобы сон к себе призвать,
Мысли грустные заспать.

Только Ванечка прилёг,
Как царевнин перстенёк
Сразу вспомнил ...
А как вспомнил,
То привстал,
Тряпку с пальца размотал ...
Не затем, чтоб показаться,
Просто, чтоб полюбоваться!

Только Ваня тряпку снял,
Перстень сразу засиял,
Заискрился, заиграл,
Да с такою светлой силой,
Что всю избу озарило.

За столом перепугались,
Живо на ноги поднялись,
Расшумелись, раскричались:
"Сколько нам ещё твердить,
Сколько надо говорить,
Что пора уж умным стать
И с огнём не баловать!
Хватит потакать дурному,
Гнать пора его из дому!"

Крики Ваня услыхал -
Слова против не сказал,
Палец снова обмотал
И огонь тотчас пропал.
Ну а ругань за столом
Наполняла долго дом ...
Лишь когда старик прикрикнул,
Шум ругни помалу стихнул.

В это время во дворце
Царь с угрозой на лице
Приближённых созывает
И сурово объявляет:
"Молодец, что перстень снял,
Из столицы вдруг пропал!!
Ну так вот - тотчас сыскать
И под стражу сразу взять!
Укажите молодцу
Путь короче ко дворцу!"

Грозный получив приказ,
Все исчезли с царских глаз.
Ищут день и ищут два -
Плохи сыщиков дела!
Доложили во дворец.
Рассердился царь-отец,
Очень сильно осерчал
И ногами застучал,
Громко-громко закричал:
"Знаю я все ваши шутки!
Чтоб не медля ни минутки,
Тотчас молодца найти
И к царевне привести!"

Слыша всё, Елена встала,
Погодить чуть приказала,
В горницу к отцу вошла,
За руку отца взяла
И сказала так:"Отец!
Ты вели-ка во дворец
Всех людей на пир позвать.
Там и сможем мы узнать,
Кто себе наш перстень взял
И меня поцеловал ..."

Царь по лбу ладонью шлёпнул
И ладонью громко топнул -
Оценил идею враз ...
Новый он кричит приказ:
"Объявить, что во дворец
Всех сзывает царь-отец!
Чтоб в вечернюю пору
Все собрались на пиру,
Чтоб собрался весь народ,
Сколько в царстве ни живёт!
Всех подарок царский ждёт:
Всем царевна поднесёт,
Чтобы выпили до дна,
Чашу царского вина!"

Царь на дочку покосился,
Чуть подумал и решился
Строгим сделать свой приказ
И добавил пару фраз:
"Ну а кто вдруг застыдиться
Ко дворцу на пир явиться,
Ждёт того указ другой -
Головёнку с плеч долой!
Так что время не теряйте,
Собираясь, поспешайте!"

Делать нечего. Старик
Мешкать долго не привык,
Быстро домом всем собрался
И в столице оказался.
Во дворце столы накрыты,
Скатерти узором шиты.
Потчует гостей прислуга.
С чашей винною полкруга
Уж царевна обошла,
Но Ивана не нашла.
Снова в чашу вина льёт
И другим гостям несёт.
Всё с улыбкой, с милой шуткой,
С добрым словом-прибауткой ...

Что же Ваня наш? Вошёл.
Постеснялся сесть за стол.
(Видно он своей одёжки
Застыдился тут немножко!).
Убежать было хотел,
Да тут печку углядел
На краю большой палаты,
А на ней видать полати ...
Ваня к печке понемногу
Проложил себе дорогу.
Прислонился чуть, бочком.
Печка тёплая. Потом
Ваня к неё спиной прижался,
Чуть погрелся, приподнялся
И ... на печке оказался.

А царевна между тем
Поднесла вина уж всем,
Всех, как будто, обошла,
Но Ванюши не нашла.
Светлый взор её приветный
Перстенёк-алмаз заветный
У гостей не увидал -
Перстень словно бы пропал.
Гости дальше пьют-едят,
Меж собою говорят.
Слышны песни, шутки, смех
(Но,конечно, не для всех!)
Пока чашей обносила
И Елена не грустила,
А теперь к ней грусть пришла,
Слёзы в очи привела.

Делать что? Елена встала
И, вдруг, Ваню увидала.
(Сердце ль правду прочитало?)
Он ли? Точно не узнала,
Только снова чашу льёт
И сквозь зал к нему идёт.
Подошла. Подносит чашу.
Не узнать Елену нашу -
Так волнуется-горит,
Что чуть слышно говорит:
"Что ж ты, молодец, не пьёшь?
Что ж ты песен не поёшь?
Ну-ка на и пей до дна
Чашу царского вина!"

Ваня с печи быстро встал
И рукою чашу взял.
Тут-то милая девица
И увидела тряпицу.
Но стоит царевна, ждёт,
Пока Ваня чашу пьёт.
Выпил, чашу возвращает,
А царевна вопрошает:
"Невесёлый что такой?
Что это с твоей рукой?"
Что сказать Иван не знает.
Помолчал и отвечает:
"Я, царевна, в лес ходил
И с лукошком там бродил,
Там и руку повредил -
Наколол её сучком ...
Ну, когда вернулся в дом
Обмотал её тряпицей."

Что тут сделалось с девицей6
"Ну-ка, ну-ка, покажи,
Палец, друг мой развяжи!"
Спорить наш Иван не стал,
Тряпку с пальца размотал,
А на нём алмаз горит -
Правду людям говорит.
Обняла краса Ивана:
"Мой любимый, мой желанный,
Да зачем же ты скрывался,
Что ж ты сразу не назвался?"

Что ответить? Тот молчит,
Ничего не говорит ...
Братья шепчут:"Как же так?
Он же ведь совсем дурак!"
Слушать их краса не стала
И того, о ком мечтала,
Крепко так поцеловала.
Ваня счастьем осветился
И в красавца превратился.
Так вот всех нас вновь и вновь
Красит женская любовь.

Царь опять гостей собрал,
Свадьбу шумную сыграл.
Я на этой свадьбе был,
Уж не помню, что и пил,
Но, что видел и слыхал,
В сказке этой описал ...

       Конец