Астероид Диана

    Диана была не робкого десятка. Может быть это было наследством от её имени. Как установить: определяет ли имя характер и судьбу? Многие верят - что что-то в этом точно есть. Но, заметь, как искусно подогнано следствие к причине, как умело поставлено с ног на голову. Из журнала в журнал перепечатывались эти статьи, типа: значение вашего имени, даты рождения, места рождения и так до бесконечности. Все это вольно или невольно программировало и программирует сознание тех, на кого  рассчитано.
     Итак, эта конкретная девушка свято отложила в своей светлой кучерявой головке с мягкими, как льняная кудель волосами, что Диана – это не просто имя, а достойное её жизненное направление, выбор судьбы - богиня, удачливая в охоте, вечно молодая, черпающая силу в природных истоках. И несколько не смущаясь, что иногда попадала на таком бескомпромиссном следовании своему внешнему имиджу впросак, Диана летела по своей коротенькой жизни, как астероид Главного пояса. За номером 78. Отец, отдавший всего себя преподаванию химии, считал семьдесят восьмой элемент  добрым знаком. Платина – маленькое серёбрышко, металл который  в начале своего использования мало ценился из-за того, что не поддавался переплавке.
     Диана тоже не поддавалась, боролась за своё место под солнцем, старалась превзойти подруг, вероятно, от того их у неё почти не было, а приятельницы, разумеется, не в счёт, поэтому чаще всего коротала девушка свободное  время в каких-то собственных  мечтах и иллюзиях, веря в ту летящую во вселенной Диану, которая иногда заслоняет собой звёзды на небосклоне. Да и дом её стоял  тоже не по какой-нибудь Весенней или Майской, а на проспекте Космонавтов. Кто был автором столь дерзкого для заштатного городка наименования неширокой улицы, остаётся загадкой. Видимо, еще один романтик.
     Нельзя сказать, что девушка была далека от  женских слабостей и  желаний. Всё ж таки  она однозначно была чужда толпы. Этого стремления  одеваться и поступать, и выгладеть как все. Хотелось изюминки, какой-то обращающей на себя оправы, типа мехового мишки на новогодней сверкающей стеклянными шарами елке.
     Чтобы как-то выделяться на общем фоне единого массового ширпотреба, который всех женщин города, от мала до велика, кроил под одинаковые фасоны и расцветки, знакомые девчата стремились в шоп-туры в Киев и Москву. Правда, это только сейчас появилось такое  конкретное определение таких экскурсий. В середине восьмидесятых, сегодняшних новомодных слов в нашем лексиконе ещё не было. Из столичных магазинов девушки привозили новинки, которые действительно в местных условиях были, так сказать, писком моды. Но опять же, теперь вся стайка летала в похожих юбочках  и платьицах. Однако, ехать в одиночку в чужой город, да еще не имея места остановиться на ночевку, потому как магазины за день не оббежишь - отваживалась не каждая.
     Диана, нимало не сомневаясь, решилась всё-таки дерзнуть и сделала именно такой шаг: одиночное путешествие в Москву. Хорошо, что  это были те счастливые времена, когда преступность в стане, ещё знала меру, главное сама не будь вороной. Но, тем не менее, большой неизвестный город, где тебе негде переночевать -  своего рода риск.
     Фирменный поезд, соответствующий своему статусу,  под марш славянки отправился в один прекрасный день с местного вокзала, прибытием на Белорусский. Диана окунулась в московскую суету.
     Провинциалка измучилась за день от этих «Праг», «Лейпцигов», Цумов, но всё ж таки была счастлива, и вечер подкрался незаметно - вставал вопрос ночлега. Поразмыслив, девушка вновь прибыла к  Белорусскому вокзалу, где и решила скоротать ночь в обычном зале ожидания. Но в это время в стране уже колыхалась новая волна борьбы с беспризорниками и тунеядцами, отчего незадолго до полночи, проверив её документы, и не найдя в них ничего предосудительного, кроме отсутствия билета на ближайший ночной поезд, Диана была милицейским патрулем выпровожена к Горькому,  как и остальные собратья по несчастью. За их спинами закрылись  двери теплого здания. Теплого, именно это сразу всплыло, когда  девушка  оказалась  на привокзальной площади. Начиналась осень, пусть и ранняя, но довольно недружелюбно пахнувшая северной прохладой.
     Приняв во внимание, сие неудачное стечение обстоятельств, но полагаясь на содействие тезки,  небесного платинового светила, девушка, подбросив довольно тяжёлую сумку на плечо, двинулась по Горьковской.  Где-то в районе Садового кольца, окончательно измаявшись и замерзнув, она решилась, наконец-то, попытать счастья, прикорнув где-нибудь в пустом подъезде, попадавшихся навстречу высоток. Здесь ей повезло:  поднявшись на технический этаж первого встречного подъезда, она обнаружила приличное место, так сказать, оборудованое для спального отдыха: толстый матрац, обычного полосатого исполнения, явно ещё «тот», однако, радовало - никаких животных ароматов, никаких грязных неприятных пятен. "Довольно прилично", – решила Диана, сбрасывая сумку с обновками с плеча и опускаясь на это переоборудованную в ночлежку площадку.
     Побелка стенок при проверке не бралась за пальцы – всё нормально, можно прислониться и вздремнуть. Действительно стоило ей, только-только полусидя откинуться к стенке, как тут же набежало забытьё.
     Невольное пробуждение произошло от того, что какой-то темный тип, повернувшись к девушке сутулой спиной, суетился на этом небольшом лестничном пятачке. Диана, открыв глаза, несколько секунд приходила в себя и наблюдала  за нежданным гостем. "Вот, - корила она себя - стоило, ведь, догадаться, что у этого импровизированного покойчика может быть хозяин". Между тем средних лет мужчина, одетый довольно легко для осеннего времени, продолжал заниматься своим делом, видимо, обнаруженный им у себя неожиданный визитёр не выказывал никакого удивления. Может,  у него постоянно ночевали здесь подружки по бездомности? Диана сгруппировавшись, резким движением вскочила - не приходилось ей ожидать чего-то хорошего от этого ночного знакомства с сомнительным толстоватым субъектом, столь хозяйственно копошившимся  у темного зарешеченного окошка.
     На этот шорох мужчина, вероятно, привыкший моментально реагировать на шумы за спиной, круто повернулся и оказался с незадачливой путешественницей прямо нос к носу.
     — Пардон, – хрипло пророкотало в его гортани,  – желаете присоединиться? – седые ресницы моргнули в сторону тюфяка.
     Диана похолодела: нужно было как-то одним рывком подхватить сумку, вывернуться и слететь со ступенек, при этом лифт вызывать не следует, так как неизвестно, сколько придётся ждать, но и по лестнице с сумкой она плохой бегун. Всё это проскочило в мозгу мгновенно. Всё ж таки страх, как известно, творит чудеса, девушка сумела ухватить длинную шлею сумки, рывком подбросить её на себя, потом со всей силы толкнуть этим тяжелым предметом не готового к такому повороту событий незнакомца, и, воспользовавшись его падением, опрометью сбежать по лестничным маршам вниз. 
     Вслед её звучал отборный русский мат. Когда дверь подъезда громко хлопнула сзади столичная гостья, еще сколько на автопилоте пролетела по главной улице, которая с её точки зрения меньше всего могла привести к новым неожиданным знакомствам. Постепенно шаг становился всё спокойнее и спокойнее. И незаметно для себя Диана вышла к Историческому музею. Впереди была только Красная площадь. Надо было что-то решать, потому как хотелось подыскать безопасное место - дать отдых ногам, да и рукам в том числе. Как-то медленно и неуверенно Диана шла вдоль елей у красных стен. «Мимо ристалищ, капищ, мимо шикарнейших кладбищ». Мимо. До Блаженного дойти что ли? Но тут она обратила внимание на странное скопление женщин у мавзолея. Ночью? Правда уже слегка брезжило, или это ей только так показалось?
      Диана подошла и, остановившись в  сторонке,  стала наблюдать за происходящим. Что здесь могло случиться? Постепенно ситуация прояснилась – русские провинциалки, которым, по всему судя, негде было приткнуться в этом большом городе,  заняли самое безопасное и непреследуемое место  - у гранитного вавилонского по своим очертаниям квадрата.
     — Эй, иди к нам, – окликнул кто-то девушку, – Вместе теплее.
     Дианка послушалась.
     — А вас не прогоняют? – спросила она, заметив, что женщины спокойно расположились небольшим табором и нисколько не сомневаются в законности своего здесь присутствия.
     — Чудачка, кто ж нас прогонит – если мы у могилы вождя. Напротив, нас охраняют вместе с ним. Ведь, мы тут, так сказать, живая очередь в мавзолей, - многоголосье голосов сразу прояснило ситуацию.
     — А это обязательно? – Диана спрашивая, между тем слегка постукивала зубками, чувствуя легкий озноб,  хотя, толстая в своей шерстяной куртке, и теплая спина  соседки теперь загораживала её тело, как стеной, от порывов ветра.
     — Что обязательно? – женщинам видно хотелось поговорить с незнакомкой, чтоб скоротать время.
     — В мавзолей обязательно?
     — Да нет, по хотению, - ответили из темноты, и сидевшая прямо перед девушкой женщина, развернула пакет и  протянула Диане толстый ломоть останкинской с белым хлебом.
     Только теперь, держа обеими руками бутерброд с мясным овалом сверху, Диана начала согреваться, и даже вспоминать, что бутерброд нужно есть обязательно колбасой вниз: на язык, потому что так вкуснее, как говаривал Матроскин.
     Утром девушка не спешила уйти, решив присоединиться к остальным паломницам, когда ещё выпадет случай,  и спустилась в темную мрачную комнату. Он  был совершенно другим. И дело не в подсветке, менявшей желтоватой безжизненностью цвет лица и профиль, не в самой непривычности обстановки такой встречи, мягко говоря – суть была в его неподвижности: он был мёртвым. Это как-то не вязалось с представлением, заложенным с детства, что вождь находится там, а не похоронен, как все люди в земле, потому что он живой.
    Потом, однажды много лет спустя, этот профиль будет ей сниться и пугать своей откровенностью.
    Но сегодня выйдя к предрассветному небу, Дианка обрадовалась, что за время прохождения у стеклянного гроба на земле ничего собственно не изменилось, и она  снова углубилась в шопинг.
    Когда этим же вечером девушка, наконец, добралась до родного вокзала, то денег на дорогу осталось  в обрез: либо на билет до дома, забив  на возмущавшийся голодом  желудок, так как за день Дианка маковой росинки не держала во рту, либо перекусить какой мелочёвкой, отчего придётся брать железнодорожный билет до ближайшей станции - насколько хватит денег,  в надежде, что в ночном поезде проводница о ней забудет, и она благополучно доберётся до конечной станции.
    Аппетит был здоровым желанием молодого организма, и Дианка поддалась на его провокацию, купив что-то походное в буфете, билет до какого-то промежуточного пункта назначения, и с чистой совестью вышла на перрон.
    Путь домой. Вагон был теплым, место на нижней полке, отчего можно было не заботиться о сохранности багажа, ибо спать будешь на своих собственных покупках. Московская гостья покидала гостеприимный город, радуясь, что поездка прошла почти без приключений. Девушка на скорую руку познакомилась с соседом по нижнему ярусу – симпатичным блондином  с прибалтийским акцентом, и тут же уснула, как только коснулась головой подушки, хотя постельное белье было слегка сыроватым, отчего обдавало холодком. Первоначально ей снилась какая-то огромная, странной зигзагообразной планировки  квартира, будто бы знакомая, но отчего-то коммунальная, а, ведь,  она никогда не жила в коммуналках. Соседки при этом  были неуравновешенно скандальными. Отчего даже во сне девушка радовалась, что таких она в жизни никогда не встречала.  Потом почему-то дело перешло на её учителя математики, такими же матами, как тот несостоявшийся знакомством москвич, чихвостившего директора школы. На этом сон был прерван резким толчком:
     — Ваша станция, сдавайте белье, - над девушкой в проходе возвышалась темно-синяя форма проводницы.
     Да, этот мужичок явно ей не приносил добра. Вот уже второй раз на его голосе прерывается сон. Диана, взглянув в чёрное ночное окно, расстроилась. Что ей делать на чужой станции, да ещё без денег?
     Но что ей делать тут, тоже без денег? Она как можно милее и жалобнее попросила её не высаживать, потому, что ей очень нужно домой. Но глаза хозяйки вагона оставались непримиримыми: «Много вас тут шатается, всем не угодишь», говорили они.
     — А как ревизоры? Кто будет платить штраф? – сердобольности в голосе не было, и Диана поняла, эта её выставит и не моргнёт глазом. Она же права. Самое страшное в мире - это вот такие правые. Что бы они не совершили, им никогда в себе не усомниться. Муравьи, отправляющие на смерть стрекоз, которые не могут, или не умеют, по природе своей, набивать кубышки и закрома.
     Проводница, чтобы поторопить эту нескладёху, начала демонстративно стряхивать её сероватые простыни. Молчание было гнетущим, девушка в ужасе не решалась подняться и собирать сумки.
     — Сколько с неё? – вмешательство парня с соседней полки  было неожиданным.
     Проводница прекратила тянуть к себе подушку из-за спины выпроваживаемой и перевела взгляд на пассажира:
     — Червонец, – голос был бескомпромиссен: "Не хош - как хош".
     «Обдирала» - мелькнуло в голове девушки. Ей не хватало трёшки, до полной цены билета, там в Москве. А здесь сумма утроилась.
     Парень между тем, молча, достал своё портмоне и протянул просимую купюру.
     Диана после ухода грозы путей сообщений из их купе, немного посидела, приходя в себя, заправила  свое ложе поновой, взобралась на полку, поджав под себя ноги, и внимательно посмотрела на спутника. «Спасибо» было мало, ничего другого у неё не было.
     — Как я отдам Вам деньги? – подумала девушка вслух.
     — Не стоит об этом, это случайная встреча и никого ни к чему не обязывает, - в темноте не видно было глаз говорившего, но Дианка думала, жаль, что не рассмотрела при знакомстве -  у него должны быть красивые глаза, вероятно, зелёные, чтобы соответствовать цвету слегка светящихся в темноте волос.
     — А почему у вас такое странное сияние от волос, – заинтересовалась она, – или мне показалось.
     — Это от воды, – в голосе слышалась усмешка, – я спортсмен, пловец.
     И Дианке захотелось познакомиться с выручившим её из неприятности молодым человеком. Тогда переложив подушку так, чтобы видеть слега белеющие волосы собеседника, она прилегла и  стала потихоньку рассказывать о своей поездке в столицу нашей родины. Лик выглядывающий из темноты был каким-то нереальным, но достаточно внимательным, так во всяком случае ей это представлялось.
     — Говоришь астероид Диана, твой небесный покровитель? – парень явно улыбался нехитрому рассказу.
     — Эт, разумеется, не научные данные, а собственная фантазия, но почему бы и нет? – девушка только сейчас почувствовала, как он ей всё ж таки помог, не дав  выйти на той теперь уже растаявшей в неприглядной сентябрьской ночи станции.
    — Дело не в научности, те астрологи в лучшем случае шарлатаны, поверь на слово, – ей нравилось, как балтийский акцент создавал особенный фон русскому языку, –  дело в тебе, в выборе светила. Почему собственно  не звезда? – минутная пауза – Астероид – негроид. Так и останешься расой отверженных. Что тебе даст такой хилый ангел-хранитель, их же тысячи болтается между Марсом и Юпитером.
    — Но у него моё имя, – не согласилась Диана,  – не каждому выпадает такой шанс.
    — Имя само по себе пустой звук, – причем в  интерпретации нового знакомого слово «имя» звучало, как «имъя», а он между тем продолжил – Вот ты говоришь про какой-то чужой тебе город «столица нашей родины», это чисто советская  привычка мыслить таким запрограммированным образом. Лично я против.
    — А за что «за»?
    — Между славянами и германцами я предпочитаю последних, тевтонское рыцарство, – с каким-то легким накалом кратко пояснил голос, – слышала когда?
    — Нет, – честно призналась девушка, где-то там смутно всплывали в сознании черные кони и белые плащи с крестами из школьной истории, но было ясно, что этого мало.
    Между тем парень провел рукой по волосам и добавил:
     — Ещё услышишь.