часть 8

         В  СССР  началась горбачевская перестройка. Рухнул «железный занавес». Появилось ощущение свободы. Но вместе с тем стала подниматься новая волна антисемитизма. Под руководством  неких Васильева и Баркашова организовалось  общество «Память», ставившее себе целью ликвидацию в России евреев. Члены этого общества узнавали в отделениях милиции и в домоуправлениях адреса, где живут евреи. Перед некоторыми христианскими праздниками они обещали  погромы. Раньше я никогда не помышлял об отъезде, потому что мне было уже знакомо чувство тоски  по Москве во время эвакуации. Я чувствовал  и понимал, что дела в России, особенно для евреев,  будут плохи, а в стране будет всё хуже и хуже. Мы опасались, что может снова закрыться «железный занавес». И  меня осенила мысль:  на какое будущее мы обрекаем Женьку, оставаясь в России? Ведь каждый человек ответственен за тех своих близких, которые сами не могут  распорядиться своей судьбой, и бывают в жизни такие обстоятельства, когда старшим приходится пожертвовать своим благополучием и покоем (относительными) ради своих детей и внуков. Надо  ехать,  решил я. И непременно в Израиль. Но нужно было это согласовать  с  Мариной, её  мужем, с моей второй женой и тещей и, главное,  с Шурой – без неё я не уехал бы, но постарался бы, чтобы Женька  с Мариной, хоть и без меня, уехали.
        Однако все согласились, и даже Шура сказала: пока я нужна Женьке, я буду с ним. И уехала, оставив здесь  свою деревенскую  родню и любимый огород в Мамонтовке.  Перед отъездом, когда мы сидели за столом на даче, четырехлетний Женька, не понимавший грядущих перемен, глядя в открытое окно на сад после дождя, вдруг сказал: « Как я люблю этот старый дом, и этот старый стол, и этот дождь, и всех вас люблю…» Но недолго Шуре привелось быть нужной Женьке – через полгода после приезда в Израиль она умерла от обширного мозгового кровоизлияния. Мы похоронили её на Святой Земле.  Женька её,  кажется,  не помнит  (ведь ему тогда было всего 5 лет), либо эти воспоминания по естественным законам  вытеснились из его памяти.
 
       О моей жизни в Израиле  мой  внук,  если  захочет, напишет для своих потомков.
 
       Твой,  ещё живой  и любящий тебя предок  Владимир Файвишевский   2О11 г.