veni vidi vici

он подошёл, снял шлем и сказал:
- разрешите представиться, Алекандр Македонский!
- ой, не узнал - сокрушённо признался Андрей Болконский -
у меня, видите ли, после Аустерлица
нарушилась функция, отвечающая за память на лица.
и тут в разговор вмешался Гай Юлий Цезарь:
- а, это там, где варвары галлы вас пытались прирезать?
- потише, голубчик, опять в вас проснулся азарт,
а вон на той койке после "горячих" лежит Бонапарт!
он очень буйный, дерётся, кричит громко матом...
- а мне наплевать! я сам по себе император!
- да-да, ты велик - говорил ему Брут-подхалим -
тебе бы на пятый этаж, на сверкающий снегом Олимп!
там как раз появилось вакантное место:
завтра, я слышал, выпишут на дом Гефеста.
Цезарь задумался, почесав из бинтов заплетённый венок:
- а в твоих словах доля правды имеется всё же, сынок.
я подумаю завтра об этом немного.
Александр вскричал:
- это место моё! я единственный в этой палате сын бога!
я молод, красив, ну а ты... куда тебе, старый?
но тут Брут прошептал: шухер, братва - санитары...
и действительно, входит один, на расправу что быстр и крут:
- что здесь такое? опять за своё? и ты тоже, Брут?
и стало в палате античной светло вмиг и тихо,
ведь есть всё же то, что боятся цари, то есть психи.