Одиночество в ночи

Ночные бабочки в мой дом из темноты летят, мохнатые их крылья затенили циферблат часов, считающих минуты горькой тишины.
Застыли обескровленные, точно лёд бледны, остекленевшие, пустые лабиринты вен…
Теперь уже не совершу предательских измен, не обману и никакого повода не дам меня в коварстве уличить. Себе судья я сам, жестокий приговор свой мысленно осуществил последней страстью и последним напряженьем сил…
Но нет, возмездье совершается совсем не здесь. Ты хоть под поезд прыгай, хоть зарежь себя, повесь – смерть не способна искупить ничью вину в любви.
Пусть вечный ад горит в груди, свой крест неси – живи…
И вдруг покрылась наледью дорога, неуправляемым стал мой полёт – ещё чуть-чуть, еще совсем немного, вираж крутой на крыльях унесёт в иное измеренье, где шальная сметает сила на своем пути препятствия, где, удержу не зная, надежда бьётся счастье обрести, свободу получить…
Но, все растратив, я остаюсь с собой наедине, в супрематическом немом квадрате, в провале черноты, на самом дне, и вижу звезды, горестно спокоен.
Напрасен был неблагодарный труд. Напиток счастья на слезах настоен и слишком хрупок жизненный сосуд.