Байконурские зарисовки - 1

                Байконурские зарисовки-1     ©
                (предисловие)

      В своей первой ипостаси, инженера связи, попал в Байконур в самый разгар лета 1978-го года за неделю до старта космического корабля «Союз-30», с интернациональным экипажем. Снабжённый двумя английскими фотопередающими аппаратами «Hell», для передачи чёрно-белых и цветных снимков, вылетел с Чкаловского аэродрома (того самого, откуда стартовал в свой последний полёт Юрий Гагарин десятью годами ранее), и поскольку был отнесён к пассажирам спецрейса, то моё знакомство с аэропортом началось с отдельного зала, названного почему-то депутатским. Зал этот, обставленный шикарной импортной мебелью, с буфетом, ассортимент блюд которого делал его больше похожим на фешенебельный ресторан, на меня, привыкшего к рабочим и  студенческим столовкам, произвёл неизгладимое впечатление;  оказывается, существовала другая жизнь, отличная от повседневной простого советского люда...

        Мотаясь с семьёй десять лет по частным квартирам, после окончания вечернего отделения Московского электротехнического института связи (МЭИС), не задумываясь, сменил в 1972-ом году московскую прописку на владимирскую, получив сразу же двухкомнатную квартиру в посёлке Кибирёво-2 (по названию соседней деревни; через два года его переименуют в Берёзку – в честь одноимённой речушки, притока Клязьмы, берущей начало прямо в посёлке). Население закрытого посёлка составляли инженерно-технические работники, окончившие учебные заведения Куйбышева и Одессы, а рабочих набирали из близлежащих населённых пунктов, в основном – из Петушков, которые и должны были работать на режимном приёмном радиоцентре ТАСС, в основном – в двух глубоких подземных сооружениях... *

         Жильё отнесено было к категории служебного, и, более того, – на случай Третьей мировой войны московские работники «рупора советского правительства» подселялись в наши «апартаменты», для чего были заранее даже составлены списки таких «переселенцев-иждевенцев», с закреплением в конкретные квартиры. Вслед за возведением жилья началось строительство двух противоатомных убежищ, для чего перед этим сварганили четырёхэтажную казарму для размещения двух батальонов военных строителей. А для противовеса возможным козням иностранных разведок по десятикилометровому периметру вокруг посёлка и радиоцентра через каждые десять метров понавтыкали железобетонных столбов, с двойной сеткой на них, – из колючей проволоки и панцирной сетки. Позже и этого показалось мало, и начнётся монтаж на этом заграждении дорогостоящего сигнального оборудования. Но поскольку обитающие во множестве в лесах кабаны, лоси и олени не признавали территориальных притязаний московских высоких чиновников, то ближе к окончанию «великого проекта» от затеи этой вынуждены были отказаться, успев вбухать в проект миллионы народных рубликов (та же печальная участь постигнет и бомбоубежища, одно из которых, почти построенное, а другое – на стадии вырытого котлована, так и останутся памятниками холодной войне)...

        Опасаясь возможной текучести кадров, начальство тассовское специально инженеров набрало из вышеупомянутых  вузов, наивно предположив, что из-за удалённости родных мест контингент этот будет крепче привязан к новому месту жительства; как же оно жестоко ошиблось в своём предположении: из-за политики назначения на командные посты специалистов по национальному признаку (начальником радиоцентра был назначен «кадр» из Москвы, сионист по убеждениям, имеющий «волосатую» поддержку в лице родственника, крупного  чиновника Министерства иностранных дел), подавляющее большинство их сбежит в родные края. Я в этих «мудрых» раскладках чиновников оказался единственным, кто приехал сюда из Подмосковья, – позарез нужны были специалисты с практическим опытом работы, да и пунктик в анкете сыграл, видимо, не последнюю роль – старший брат мой, военный  историк, преподавал в это время в Военно-политической академии имени В. И. Ленина, будучи доцентом кафедры...

 * Обнародуй автор эти «секретные сведения» до Ельцина, сидеть бы ему за «разглашение государственной тайны» в  пресловутой «Матросской тишине», но после того, как  при «великом преобразователе» России в радиоцентре побывали янки, смонтировавшие поставленные ими же телескопические  антенны космической связи, параграф этот утратил свою силу.

21 октября 2010 года