Северяния - Болговитяния

«И садясь комфортабельно в ландолете бензиновом,
жизнь доверьте вы мальчику в макинтоше резиновом.
И закройте глаза ему вашим платьем жасминовым –
Шумным платьем муаровым, шумным платьем муаровым…»
                (из кензеля Игоря Северянина)

СЕВЕРЯНИЯ - БОЛГОВИТЯНИЯ
(лирический боевик со взрывателем)


Вся в шумном, вся в муаровом,
           жасминовом и розовом…
улыбчивыми чарами
           она меня занозила.
А занозив, довольная,
           сказала на прощание:
-Отстань, я птица вольная,
           и еду на венчание.
в шикарном ландолете,
           под модным макинтошем,
                к очередной победе…
Забудь меня, коль сможешь.

В сермяжине-дерюжине
           ты вышел из доверия.
Жених мой, стоит дюжины –
           таких как ты, дурь-гениев.
Он в кожано-шагреневом
           и в замшево-купюровом…
Хоть трижды будь ты гением –
           уеду в Гонолулу я! –
                Под мужа макинтошем.
Фуфайка твоя плоше.

Хоть ты мужик накаченный,
Я жизнь связала с мальчиком!

Сказала, как отрезала!
Как плюнула, иль врезала!
А я, я молча выслушал –
Такая во мне выдержка
С изюминкою скрыта...
Знать карта её бита!

И ландолет бензиновый
          увёз её изящную.
И макинтош резиновый
          укрыл её пропащую.
Умчалась она газовым,
          душисто–лёгким облачком –
Вся в шумном и в муаровом…
До взрыва за пригорочком!
Со мною на запятках…
Люблю играть я в прятки.
Особо со взрывателем…
Давно мы с ним приятели.

Отстал весь эскорт радостный.
А подоспев, увидели –
          на небе ярко-радужном,
                Её в святой обители.

Всю в шумном, всю в муаровом,
          жасминовом и розовом…
И рядом с нею – парою,
          был я – её занозина!
Весь призрачный и ласковый,
          воздушный весь и ветреный…
Она же, точно ласточка,
          как никогда приветная -
Щебечет мне жасминово,
          и розово-муарово:
-Летим скорее, милый мой,
          в Гавайи и в Италово!

А ландолет бензиновый,
          дымится у обочины.
И макинтош резиновый,
          разинуто хохочет нам.
Сидит жених на дереве,
          плюётся в нас и машет…
В изорвано-шагреневом,
          в измарано - не нашем.