В отчий дом

              Брату Владимиру Белобородову –
ПОСВЯЩАЮ.

Как устанет заря серебриться
И забрезжит рассвет голубой,
В мыслях я прихожу поклониться
Дому отчему, что в Мысовой…
               Средств приехать уже не имею –
               «Демократия» все забрала.
               Только памятью я лишь владею,
               Той, что юность моя сберегла.
Я во двор напрошусь на мгновение,
Там присяду на наше крыльцо
И, в минуты…души повеления…
Нашей мамы я вспомню лицо
               Для печали своей…из забвения
               Я без жалоб верну и без слез
               Радость краткую, дань уважения
               К очагу, где когда-то я рос.
Посетят меня думы несметные –
Дым отечества сладок навек.
Вспомню образы милые, светлые
И Байкал, и тайгу, и тот снег…
               Что уравнивал крыши с заборами
               В многодневный бурана запой,
               Из которого  крепости с норами
               Вытворяли мы каждой зимой.
Буду «щурить глаза и суживать»,
Эпизоды порой торопя,
Морщить лоб, когда вспомню я «хуже»,
Свою душу, себя бередя.
               Вспомню наши походы былые
               На «Маяк» за черникой с совком.
               От нужды мы тогда…молодые
               Били ноги не раз босиком.
«Зыбко пенились зори» туманные,
Лес встречал гулом злых комаров.
Лезли в горы, для нас окаянные,
Для прокорма своих животов.
               А зимою во след за буранами
               На себе мы возили дрова –
               Я и братья – с пустыми карманами –
               Из тайги для пустого двора.
С теплотою, с душевным настроем
Вспомню знойные «лета»…покос…
Как ходили по шпалам мы строем,
Накосить чтобы сена… хоть воз.
               Летом много событий «взвенивало»:
               И маевки в лесу, где…того,
               Танцы в парке, где медь  пересменивала
               Появленье  гуро Джубабо.
Инструмент его плакал, смеялся
И грустил он с рябинушкой… той.
Кто домой, уходя, расставался –
Уносил в сердце песни с собой.
               Чтоб опять утонуть в неизвестность,
               Я в зареванный двину погост.
               У родителей, канувших в вечность,
               Отстою молчаливо свой пост.
Посижу у крестов в окружении
Я черемух и сонных берез,
Потревожу покой их в смирении,
Помяну, не сдержав своих слез.
               А когда неба синь потемнеет
               Я к Байкалу схожу налегке,
               Постою на камнях…посвежеет
               И предамся «озерной тоске».
Пролетать в тальниках торопливо
За спиной будут лишь поезда,
Провожу их опять сиротливо,
А Байкал, может быть, навсегда.
               Возвращусь я домой с утешением,
               Что исполнил свой долг и обет,
               Что своим в этот раз «появлением»,
               Я низвергнул всесилье монет.