Кровь

Мои предки – степные хазары,
Мчитесь вы, волчьей стаи лютей.
Но от Волги до Бабьего Яра
Не собрать всех безвинных костей.

Вас направило  Дикое Поле,
Не сумев просчитать наперёд,
Что  когда-нибудь бабушка Лёля
От фашистского зверства падёт.

Эта пропасть всё горше, всё ближе -
Кем отмерены годы и дни?
Никогда я в тоске не увижу
Своей киевской близкой родни.

Бог не дал мне  большого здоровья,
И откуда возьмётся оно,
Если реками пролитой крови
Наша жизнь захлебнулась давно?

Если тысяча лет не прощенья,
А прощанья плывут по земле.
Вот опять это злое виденье –
Всадник, лихо сидящий в седле.

Там, под глыбами Бабьего Яра
Среди жертв бесконечной войны –
Ваши дети и внуки, хазары.
Мог и я там лежать без вины.

Вмиг познавшим все страсти ребёнком,
Мог,  хватаясь за чей-то подол,
От отчаянья голосом тонким
Проклинать неизмеренность зол.

И упав - не от пули, от страха -
На тяжёлое,  мокрое дно,
Стал бы я неопознанным прахом,
Над которым рыдать суждено.

Всё связалось  сквозь годы проклятий,
Неподсчитанных горьких убийств.
Но за кровь чистым золотом платит,
Облетая, берёзовый лист.

Жизнь моя, ты шумишь неспокойно,
Зарываясь  и прячась  в стихи.
Надо мной -  бесконечные войны,
Человеческой бездны грехи.

О, хазары, вы тешились вволю!
Кто ж  ответил за прежний разбой?
Моя старая бабушка Лёля,
Что  из жизни ушла  молодой.
              Р.Маргулис