Сотворение Мира. Глава 9. Потоп

                «С этим древним временем совпал первый толчок
                Земли.  Во  многих  местах  среди  гор вырвалось
                пламя,  и  пеплом заволокло небо. Большие прос-
                транства  на  юге  Атлантического  материка опу-
                стились  в  океан…  С  севера  поднялась из пепе-
                льной  мглы  океанская  волна  и пошла по земле,
                уничтожая всё живое. Началась буря, молнии па-
                дали на землю, хлынул ливень…»
                А.Толстой. «Аэлита».

Когда д’Юмадон, воплощая Проект
Урана, чистилище создал,
То наш «Прометей» этот новый объект
Воспринял, как очень серьёзный.
И он у Директора сам попросил
Прощенья за резкое слово,
Которое в споре тогда допустил:
«Согласен работать я снова.
– Ну то-то, – промолвил в ответ д,Юмадон. –
Давай-ка опять за работу.
Вишь, дел по проекту на целый вагон
С тележкой.
– Ну что же, с охотой».
Действительно, «пир обещал им Проект
Горой», по «Зевесову» слову.
И наш «Прометей» воплощал «Медный век»,
И «школа» открылася снова.
Размножились люди, Адамова кровь,
И «классы» заполнились снова.
Титан проявлял к новым людям любовь,
Где было терпенье основой
(Не то, что «Гефест»). Но хоть души прошли
Чистилище перед рожденьем,
По прежнему люди по крови брели
И медленно шло становленье.
И «медные люди» те были горды,
А что до труда – то ленивы:
Соседям несли они много беды,
Но были не паханы нивы.
И «в поте лица» не хотели они
«Есть хлеб», труд для них – наказанье.
С оружьем из меди играли все дни,
Кровавые теша желанья.
Брат брата, друг друга своею рукой
Нередко они убивали,
Как Авеля Каин. И жизни другой
Те «медные люди» не знали.
Но тела убийство хоть «не хорошо»,
Но душу оно не заденет.
Так нет же! Из них кто-то средство нашёл
Калечить и душу на деле!
Отдел в «Царстве мёртвых» статистику вёл,
Следя «прирост массы» проиватно:
Какой «вес» у духа, что в тело вошёл,
Какой возвратился обратно.
Они и заметили «массы дефект»,
Который был по возвращенье
У некоторых. Так тот новый Проект
Под первое пал подозренье.

И всё нечестивее был человек,
Чистилище хоть и старалось,
Так что у Директора в тот «Медный век»
Сомнение в душу закралось:
Как будто развитья погасли огни,
Как будто с нуля начинали
Здесь каждую жизнь: «зла не знали» они
И вновь те ж грехи повторяли.
И он догадался: тот опыт со злом
При «шафлинге» ж и отсекался!
Вот дух и не помнил потом ни о чём –
И снова на грех натыкался.
И автор Проекта Уран порешил:
«Тот «шафлинг» пока прекратите,
А сами смотрите, что он нагрешил,
Статистику там подкопите».

А «медные люди», живя на Земле,
Надменны в нечестии были
И жизнь проводя всю в разбое и зле,
По прежнему много грешили.
Не повиновалися люди богам,
Которые их посетили.
И засомневался Директор и сам:
«Да правильно ль их сотворили?
Да точно ль «по образу бога» геном
Построен был для человека?
Уж сколько веков с ним на свете живём,
А он всё моральный калека».
Но те «сыны божьи», что трудятся в том
Отделе пикотехнологий,
Клялись, что построили точный геном,
Который работал и в боге.
И чтоб доказать, что ошибки здесь нет,
К «земным дочерям» эти боги
«Входили. И те им родили» на свет
Сынков, дочерей так же многих.
И чрез двадцать лет те родили своих
Детей. Значит, код идентичен:
Ведь мулы живут, но «мулят» у них нет,
Поскольку геном был различен.
И сам д’Юмадон из людей взял «жену»
И та родила «Геркулеса, –
Вязанского (правда, жену не одну
Имел сей небесный «повеса»!).
«Ну что ж, слава богу, не в генах дела.
А то мы их здесь наплодили
Уж за миллион. Вот морока б была,
Коль надо предать всех могиле.
Почаще бы надо мне их направлять
На «регенерацию», что ли?
Пусть будет их век лет… ну… в сто двадцать пять.
Не надо для жизни им боле».

Росло человечество, как на дрожжах,
Так что «жаббервог» подавляет
Звериные души. Объемлет их страх
И план д’Юмадона страдает.
И вынужден «Зевс» отказаться принять
Ту новую порцию «флолры»,
Что в «пятьсот весёлых» сюда поставлять
Стремятся Кронида «сеньоры».
Вот время прошло – и решил д’Юмадон
Устроить Проверку Большую.
Его во дворце принял царь Ликаон
(Свидетель дал справку такую).
И было знаменье народу с небес,
Что будет им Бога явленье.
Вот царь и потребовал с Бога чудес
Для сути своей подтвержденья.
(Спустя много сотен веков, «Ликаон»
Устроил опять испытанье –
И Ельцин в Татарии был принуждён
Прилюдно исполнить заданье.
И Путина тот же Шаймиев пытал:
«Ты бог? Иль не бог? Не известно.
Знаменья мне не было». И Путин стал
Играться в игру эту честно.)
Но царь Ликаон человек был земной,
А душу имел «жаббервога»,
«Редактор» которую «тронул рукой»,
«Прошафлинговавши» немного.
И он проверяющего проверял
В своей «жаббервожьей» манере.
Своими глазами «Зевес» увидал,
В какой они нравственной мере.
В присутствии гостя своею рукой
Заложника царь убивает,
Сварить и зажарить «подарок» такой
Для трапезы повелевает.
Ещё д’Юмадон, укрепившись, стерпел
Убийство при нём бедолаги.
Но как «угощение» Богу узрел –
То стал он белее бумаги
И в гневе великом царю «предъявил
Свои доказательства Бога»:
Он молнией царский дворец развалил.
Ну а самого «жаббервога»
Из тела царя заключить повелел
На век в кровожадного волка.
В отчаянье он на Олимп улетел,
Не видя в работе сей толка.
В расстроенных чувствах войдя в кабинет
И плюхнувшись в кресло большое,
Узрел пред собой на столе он пакет –
И молвил: «Ещё что такое?»
Пакет распечатав, увидел отчёт –
Статистику «Царства Аида»,
Что есть «дефект массы» который уж год
И души увечного вида.
«О, господи! Только «до кучи» сейчас
Мне этого и не хватало!
Увидел я зверство людское у нас –
Так нет же, и этого мало!»
И вот «восскорбел в своём сердце «Зевес»,
«Раскаялся», что не послушал
Совета – и вновь «жаббервогов» в наш «Лес»
Пустил, полузверскую душу.
«Придётся с Земли всех людей истребить.
Вторую Программу Урана
И Горбикова в дело здесь запустить,
Чтоб действовать уж без изъяна.
Четвёртый их род должен разум иметь,
От знаний магических чистый:
Он магии должен ни знать, ни уметь,
Лишь телом он должен быть быстрый.
И пустим в их тело лишь души зверей,
Которые здесь поумнее:
Китов и медведей, слонов и лосей –
Пусть жизнь проживут посложнее».
В Программе у Горбиков «Океан»
Все звери и были от века,
Чтоб души, «идя» по звериным телам,
В конце бы вошли в человека.
Но нужны для душ помещенья в Кольце,
Отдельные от «жаббервогов».
И их поместили на дальнем конце,
В Чистилище места ведь много.

Был в курсе работ этих всех «Прометей»,
А так же был в курсе расчётов,
Какие «Гефест» вёл с командой своей,
Чтоб сделать потоп, как по нотам.
Но вред от «убийств ритуальных» считал
Не стоящим Акции этой,
К которой Директор сейчас прибегал –
Трясти и топить пол-планеты.
Поэтому стоило «Зевсу» скзать,
Позвав в кабинет «Прометея»,
Что надо бы, мол, Девканоя сыскать,
Да вместе с женою своею,
Да чтобы узнал Девканой, как спастись –
Чтоб «в плаванье» он собирался, –
То губы титана начали трястись
И снова титан не сдержался.
И он упрекал д’Юмадона в сердцах:
«От юности все эти войны!
Что ж нетерпеливы вы, будто пацан?
Директора то недостойно…»
Не знал «Прометей» то, что знал д’Юмадон:
Над ними сгустилися тучи.
Не только Директор – весь мир обречён
С Землёй грозной волей могучей.
Ему предстояла здесь «Битва в пути»
С суровой Проверкой небесной.
И надо лететь, а не змеем ползти
«По правилам» – медленно-честно.
Но он же не мог «Прометею» сказать
Об этой небесной напасти!
Пусть меньше он знает, чтоб крепче мог спать,
Не зная тревог этой власти.
Так что разговор их закончился тем,
Что выгнал настырного бога
Директор. И тот удалился ни с чем
К себе от Святого Порога.
Директор же молвил: «А он молодец!
Мне есть на кого опереться
Из гвардии старой. И значит, конец
Не скоро, смогу отвертеться!»

Кипя возмущением, наш «Прометей»
Помчался к «мамаше» Фемиде –
Поплакаться и поделиться скорей,
В каком он оплёванном виде.
Она Юрисконсультом Главным была
У Бога во всём Управленье.
Весьма информированною слылы
И мудрой к тому ж, без сомненья.
И молвила «мама» Фемида «сынку»:
«Здесь «царство Зевеса» не вечно.
Придётся покинуть Олимп старику.
Но всё вероятно, конечно.
Спасти ж свою власть в Управленье бы смог –
Вернее – «Престол» за собою, –
Ценой унижения гордый сей Бог,
Покорно склонившись главою
Пред силой могучею с Материка
И став её марионеткой.
Но этого он не допустит, пока
Программа с высокой отметкой».
Узнав эту тайну, титан присмирел
И, тайною отягощённый,
Послушно исполнил, что «Зевс» повелел,
Но вид он имел удручённый.
Когда ж к д’Юмадону пришёл доложить
О том, что нашёл Девканоя,
Успел всё сказать и всему научить,
И что Девканой всё построил,
Директор, как чёрная туча, взглянул
На гостя, когда про заданье
Ему тот сказал – с перерывом вздохнул
И молча кивнул на прощанье.

Когда «Прометей» доложил, что готов
Его Девканой к испытанью –
«Бокс» сделал смолёный по слову богов,
Сложил туда всё пропитанье,
Канатом за камень его привязал,
Навес натянул он на раму –
«Гефесту» тогда д’Юмадон приказал
Включить потопленья программу.
В горах тех долин, где селился народ,
Началися землетрясенья,
Из бездны земной дым и пепел идёт
И лавовые изверженья.
И бедствием этим согнали народ
В долину у берега моря,
Где молнии рвут над главой небосвод,
С пучиною тёмною споря.
И вот, как толпа эта, страхом полна,
Глядела на горы и тучи,
Из вод океанская встала волна
И смыла потоком могучим
Людей и животных. И их унесла
Обратно в открытое море,
Где гибель от волн тех несчастных ждала,
Рождённых на злобу и горе.
Когда же волна откатилась назад,
То новою стала бедою:
Долина, на сколько хватал раньше взгляд,
Осталась навек под водою.

В назначенный день, на холме, Девканой
Костёр разводил, как обычно:
Позавтракать он собирался с женой
Своею едою привычной.
Когда ж задрожала земля под ногой
И гул издалёка донёсся,
То в «бокс» поскорее залез Девканой
И там он от страха затрёсся.
И клацая челюстью, он наблюдал
За бурею на горизонте,
Пока этот ливень до них не достал.
Но спас от дождя его «зонтик»,
Который на раму он сам натянул,
Как бог посоветовал «сыну».
Когда ж через борт снова вдаль заглянул,
То страшную видит картину:
От моря идёт водяная стена!
Но только их «бокс» приподнялся,
Как вспять побежала морская волна,
А «бокс» их на месте остался:
Канатом к камням привязал Девканой –
Совет этот им пригодился.
Так праведник спасся с своею женой
И Богу усердно молился.

А наш «Прометей» «на страховке стоял»,
Пока Девканой его милый
Спасался в потопе. Он их страховал
Со всей титанический силой.
Об этом Директору и доложил.
Директор же распорядился,
Чтоб к праведнику секретарь поспешил,
Как Бога посланник явился.
Маргаков средь дня Девканою предстал
И молвил средь чистого поля:
«Властитель богов и людей приказал
Тебе объявить Его волю:
Ты должен свой род на Земле основать.
Владейте же этой землёю.
«Зевес» повелел вам её заселять,
А божия сила – с тобою».

Так после Потопа создал д’Юмадон
Людей уж четвёртого рода.
Звериные души – почти миллион! –
Тела обживали народа.
Проверка себя не заставила ждать.
Лишь тысяча лет пролетела,
Как души зверей Бог успел людям дать –
И вот уж Проверка приспела.
Поскольку ж Урана Проект воплотил
«Зевес», дав звериные души,
Итоги Проверки Уран «проглотил»
И с Богом контракт не нарушил.
Тайм-аут в пять тысяч годов получил
«Зевес» для свершенья плана,
Который ему Материк поручил
С подачи Святого Урана.
А люди обычной дорогою шли:
Одни города возводили,
Другие в войне города эти жгли,
Врагов победивши, блудили.
Короче: «как люди» вели свои дни.
Зато на Земле прекратился
«Дефект массы» душ, а росли лишь они
И Горбиков этим гордился.
Но вот, спустя десять веков, им опять
Компьютер покой их нарушил:
«Дефект» снова всплыл! Штучек шесть или пять,
Но были дефектные души.
Задумались Горбиков и д’Юмадон.
Конечно, у мозга остался
Магический центр, не блокирован он,
Но тысячу ж лет не включался!
Ведь знаний магических нет у зверей,
А сам человек не способен
Придумать идею, что он – чародей
И богу отчасти подобен.
Опять же: где знания эти добыть,
А так же приёмы придумать?
И значит, всему кто-то должен учить!
И делалось это без шума.
Расследование дало результат.
Круг подозреваемых быстро
Сужался – и вычислил этих ребят
Директор, без шума и чисто.
Добрейшие боги, а вождь – «Прометей».
Они на Земле выбирали
(По тестам психологов), кто помудрей –
И знаниям их обучали.
Как тайну великую знанья хранить
Под клятвой они обещали,
Корысти не ведать, душе не вредить.
И знанья те передавали,
Проверивши тщательно ученика.
Но… «свойственно им ошибаться».
И всё было тихо с учёбой, пока
Не стал ученик упражняться…

Директор велел «шутника» устранить,
Вину свою боги признали.
А сам д’Юмадон думал: как же тут быть?
Что сделать, чтобы перестали
Себе эти души живые вредить?
И принял такое решенье:
Проект – уже свой, – надо осуществить,
Но уж «с небольшим» измененьем.
Юркольцина вызвал к себе в кабинет
И молвил: «Я принял решенье.
Согласен работу провесть ты, иль нет
С подпиской о неразглашенье?»
«Гефест» предложением зело польщён:
Ну как же! Причастен стал к тайнам!
(Как ныне сказали бы: «Был причащён»)
И горд был тем необычайно.
«Ну что же, прочти – и вот здесь распишись».
И в сейф убирая бумажку,
Сказал: «А теперь за работу берись.
Надеюсь, не дашь ты промашку.
Возьмёшь документы по мозгу людей
И тщательно дело изучишь…
– А где документы-то?
– Что значит «где»?
Их в библиотеке получишь.
Магический центр ты в мозгу отыщи,
Идентифицируй в геноме –
И из ДНК этот центр «вытащи».
Труд будет, конечно, огромен,
Поскольку работать тебе одному.
Не вздумай кому похвалиться,
А то твоему молодому уму
С работой придётся проститься.
И одновременно усилишь в мозгах
Работу четвёртой сигнальной.
Так что… хе-хе… в этих умелых руках
Появится мозг гениальный».
Геннадий, документы все получив,
С них копии снять постарался.
И «в поте лица, рукава засучив»,
За эту задачу он взялся.

До «тонкостей дела» Директор «допёр»:
И тайна, и эта расписка…
Но он не учёл, как Геннадий хитёр
И как своеволен, «редиска».
А было «Гефесту» так жалко лишать
Магических свойств человека!
И центр из генома не стал удалять,
Чтоб вышел там «магокалека»,
А просто его заблокировал он,
В латентное ввёл состоянье.
Так магоспособностей мозг был лишён,
Ему бесполезно и знанье.
Вот так появился род пятый людей,
Как мыслил «Зевес» искушённый:
С телами, как бог, но с душой из зверей
И магии напрочь лишённый.
И если бы даже он смог получить
И знанья, и магоприёмы,
То НЕЧЕМ ему магосилы включить:
«Спят» в клетках его хромосомы.
И чтобы ни делал здесь с телом злодей,
Как ни был жесток и ужасен,
Он душу не мог повредить у людей
И стал он душе безопасен.

Закончив работу, Юркольцин отчёт
«Зевесу» сдал официально,
А все черновые таблицы, расчёт
Припрятал на острове дальнем:
Авось пригодятся (ошибку свою
«На ус» д’Юмадон «намотает»,
Когда он поближе «родную семью»
На тайне на этой узнает).
А срок поджимал. Д’Юмадон поручил
Отделу пикотехнологий,
Чтоб он яйцеклеточки соорудил
Людей рас (по внешности) многих.
И вынужден Савва приказ подписать,
Где мысль основная такая:
«Без спецразрешенья я всем колдовать
Вперёд на Земле запрещаю.
Велю учредить постоянный учёт
Я всех атмосферных явлений.
И если контроль там кого засечёт –
Не ждите потом снисхождений.»

А люди Земли продолжали «чудить»
И в войнах они погибали.
«Зевес» за народами начал следить
И особей ихних считали.
Когда ж до критической массы их род
В какой-то земле опускался,
Он пару младенцев из рода берёт –
И женский лишь род отбирался.
А кто «не спешил» подойти к той черте,
Тот род «поторапливать» стали:
Рождались младенцы без душ в простоте –
И тут же они помирали.
Отобранных девочек Бог поместил
По землям их в «райские кущи».
Когда же созрели, их Бог посетил
С рукою своей всемогущей.
И каждой в утробу внедрили яйцо,
Чтоб девочка с мальчиком были.
И не был мужчина земной их отцом –
«От духа святого» родили.
Искусственный плод был душою снабжён
Из умного зверя большого.
Когда ж подросли – стали брать себе жён
И жизнь завертелася снова.

Строптивый титан, гуманист «Прометей»,
Ко встрече с «сыночком» стремится,
Когда Девканой снова среди людей
Обычным порядком родится.
«Стремился» ж он долго. Пришлось самому
В процесс отправленья вмешаться:
Хоть праведник он, но пришлось и ему
Средь душ из зверья дожидаться.
Когда ж он родился и малость подрос,
То вновь «Прометей» начинает
Вострить тот же самый запретный вопрос:
Пусть магию праведник знает.
(В Чистилище знания те отсекли.
Иначе на свет не родиться
Тем душам не зверским, что жизнь уж прошли
И в «школе» могли поучиться.)
И «Змей»-искуситель начал обучать.
Но всё было в туне и тщетно:
Как «сын» ни старался слова повторять,
Как пальцем ни щёлкал конкретно,
Не мог он ни цвет у воды изменить,
Ни сдвинуть хотя бы песчинку,
Как ни напрягал он свой мозг, чтоб включить
Внутри себя эту «машинку».
Пробившись лет десять, решил «Прометей»
Другого найти в обученье
(Ведь он был психолог и мог средь людей
Найти кандидата в общенье).
Пробившись и с ним лет десяток, титан
Задумался: в чём же причина?
Ведь раньше лет пять – и незнанья туман
Развеять способен мужчина.
Потом за три года обучится он
Приёмам включения силы.
А тут упражнений он дал «миллион» –
Но только впустую всё было!
«Ужель генокод изменили людей?»
Взяв пункцию, этот воитель
Исследовал их генокод. Чародей
В генетике был лишь любитель
И он отклонений у них не нашёл.
Тогда он решил обратиться
К старейшему другу, кого хорошо
Он знал, чтобы с ним поделиться:
«Послушай, что сделалось нынче с людьми?
– А что тебя в них беспокоит?
– Никак не способны они, чёрт возьми,
Простейших приёмов освоить,
Которые мы ещё «в детском саду»
Осваивали за неделю.
Сейчас же не могут «ва-аще» ерунду:
Песчинку поднять не сумели.
И даже мой «сын», что был в магии спец,
Который за год обучался
Всему, чему учит «небесный отец»,
И тот, ну, как будто сломался!»
А Горбиков выслушал сей монолог,
Задумчиво глядя на «брата».
Но так ничего он ответить не смог,
Напрасная времени трата.

На том и расстались. Неделю спустя
К нему Михаил заявился.
– Что нового, Миша?
– Да вроде пустяк.
Приказ один старый забылся:
«Без спецразрешенья Я всем колдовать
Вперёд на Земле запрещаю».
А ты не забыл заявленье подать?
– Зачем? Я приказ этот знаю.
И не собираюсь я там колдовать.
А этот приказ не касался
Запрета на то, чтоб других обучать.
Вот я на Земле и старался.
– Но в связи с приказом внесли в генокод
Людей на Земле измененья.
И вот в связи с этим утратил народ
Магические те уменья.
– Хоть и не генетик, но сделал я всё ж
Анализ структуры генома.
На старый геном этот новый похож,
Все блоки находятся «дома».
– Ну, что я не знаю, того не скажу.
Вопрос специфический это.
Об этом со слов лишь чужих я сужу.
– А с кем говорил ты об этом?
– Во-первых, и сам знаешь ты про приказ.
А про измененья по генам
Намедни услышал я смутный рассказ
«Гефеста» – Юркольцына Гены.
– Ах, вот оно что! А что Генка сказал?
Как ваш разговор завязался?
– Я всё, что сказал он, тебе передал».
И Горбиков с ним распрощался.