М. Вишнек. Длинный кофе, чуть молока и стакан воды

Действующие лица:
КЛИЕНТ
БАРМЕНША

Входит КЛИЕНТ. БАРМЕНША смотрит в пустоту.

БАРМЕНША. Когда тут наступает ноябрь, дни просто набухают эротической усталостью. Но мне нравится это ощущение, что все позади. Ощущение, что природа больше не алчет оргазма, но предвкушает минуту покоя, чтобы просмаковать какой-то новый вкус, вкус неисполненности.

Пауза.

КЛИЕНТ. Здравствуйте.

КЛИЕНТ садится за столик. БАРМЕНША подходит и замирает, глядя поверх него.

БАРМЕНША. Как вы могли заметить, теплый сезон закрыт. Море остывает. Днями будет первая буря, уже объявлено. На пляже, как видите, то тут, то там, редкие фигуры. Как вон та дама, которая прогуливает собаку, или как вон тот молодой человек, помешанный на серфинге. Теперь, если выходишь пройтись, надо не забывать про зонтик. Лично у меня к зонтикам отвращение. Это стало системой: стоит мне раскрыть зонтик, откуда ни возьмись налетает ветер и выворачивает его наизнанку. Я, впрочем, заметила одну странную вещь у этой припозднившейся расы, именуемой людьми. Они не любят менять зонтики. Куда чаще покупают себе новые ботинки, чем новый зонтик. Когда снашивают пару ботинок, заменяют ее немедленно, без всяких скрупул. Но к сломанному зонтику  другое отношение, с ним не любят расставаться и таскают с собой. Однако никто не задается вопросом, почему...
КЛИЕНТ. Кофе, пожалуйста.
БАРМЕНША. Я три дня одна. Три дня никто не заходит в это кафе. И все же кафе открыто все время. Я думала, я сойду с ума. Высота облачности так низка... Вы слышите крики чаек? Сейчас я принесу вам кофе, который вы заказали. Одиннадцать часов двенадцать минут ровно. В ближнем доме на пятом этаже нашли мертвеца. Может быть, это убийство. В этом регионе лихое время начинается в ноябре и держится до апреля. Хотите, расскажу вам мелкое происшествие? Как одна женщина тридцати двух лет, которая находилась в коме более двух лет, вернулась к жизни в результате землетрясения. Иногда я спрашиваю себя — может быть, я тоже нахожусь в состоянии глубокой комы? Может быть, мы все находимся в состоянии глубокой комы? Мы, конечно, шевелимся, разговариваем, едим и пьем, думаем, что понимаем множество всяких вещей, но на самом деле, может быть, мы все находимся в состоянии глубокой комы. И как следствие — в ожидании освободительного землетрясения. Да, в один прекрасный день нас спасет подземный толчок. И тогда мы пробудимся и откроем глаза, и вступим в контакт с внешним миром, с другими... Что же мы увидим, когда настанет этот миг? Кто знает? Правда в том, что мне все опротивело. Не спрашивайте, как я дошла до такой степени отвращения ко всему. Вы просили кофе... Помнится, и в прошлом году, тоже примерно в ноябре, вы зашли сюда выпить кофе... Вы попросили тогда длинный кофе... Поэтому я позволю себе сейчас спросить...  На сей раз кофе вы хотите тоже длинный?
КЛИЕНТ. Длинный, да.
БАРМЕНША. Вы, надеюсь, замечаете, как мы все стали на путь потери памяти. Мы все живем в дыре, из которой вытекла память, как те крабы, которые остаются пленниками  в альвеолах скал в тот момент, когда начинается отлив.
КЛИЕНТ. Моя бабушка со стороны отца была очень толстой женщиной. К концу жизни она стала даже такой толстой, что не могла передвигаться. Но удивительно, какие эти толстые существа хитрые. Моя бабушка непрестанно вымогала у меня всяческие услуги. Я подавал ей воду, подставлял пепельницу, приносил корреспонденцию... Семья у нас была большая, мы жили в огромном доме, я, моя мать, мой отец, моя сестра, дедушка и бабушка по отцовской линии... Каждый вечер мы вместе садились за ужин. А после бабушка говорила: «Ну, кто помоет посуду?».
БАРМЕНША. Ах, эти истории с грязной посудой мне тоже очень хорошо знакомы. У меня тоже есть воспоминания, связанные с грязной посудой. Когда я была маленькая, в мои обязанности входило мытье посуды. Да и потом тоже... Всю свою жизнь я только и делаю что мою грязную посуду. Однако с определенного времени это стало мне нравиться. Больше всего мне нравится погружать руки в раковину, полную горячей воды. Мне непреодолимо нравится ощущение горячей, мутной воды, плотной из-за жира и из-за объедков, которые счищаются с тарелок. Тут, например, когда немного народа — а тут никогда не бывает много народа, — я предпочитаю мыть тарелки сама, своими руками, чем пользоваться посудомоечной машиной. Хотите и чуточку молока в кофе?
КЛИЕНТ. Что, простите?
БАРМЕНША. Прошлый год, когда вы приходили выпить кофе, вы попросили длинный кофе и  молоко в отдельной маленькой чашечке. Сейчас вы тоже хотите немного молока отдельно?
КЛИЕНТ. Да, немного молока отдельно.
БАРМЕНША. И стакан воды?
КЛИЕНТ. Вообще-то я только несколько месяцев как в коме. Однажды я гулял по своему кварталу, это было в воскресенье, жители вытащили на улицу весь хлам с чердаков и из подвалов, на продажу. А я, проходя среди всех этих предметов, которые были мне не нужны, вдруг испытал странное ощущение, я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. Но откровенно говоря, ощущение было не лишено приятности.
БАРМЕНША. Прошлый год, когда вы приходили выпить кофе, вы попросили длинный кофе, чуть молока отдельно, а также стакан воды. Желаете и сейчас стакан воды?
КЛИЕНТ. Море продолжает прибывать. Это те дни в году, когда прилив и отлив имеют самую высокую интенсивность. Вам тоже нравится смотреть, как море приближается к городу?
БАРМЕНША. Да.

БАРМЕНША приносит на подносе кофе, немного молока в отдельной чашечке и стакан воды. Подойдя к клиенту, она ставит поднос на столик, а кофе, чашечка и стакан остаются висеть в воздухе. Оба персонажа молчат, пристально глядя в окружающую их пустоту.

Перевод с румынского Анастасии Старостиной

Все права на постановку, в кино, на радио, на телевидении и т.д., а также права на перевод и переложение для других жанров строго охраняются. По всем вопросам обращаться к автору
(e-mail: visniec@yahoo.fr)
 или его  литагенту
(SACD - Soci;t; des Auteurs et Compositeurs Dramatiques
11 bis, rue Ballu, 75442 Paris cedex 09, France
Tel. 0033 - (0)1 40 23 44 44  Fax. 0033 - (0)1 40 23 45 58
e.mail: dsv@sacd.fr)