ИДИ С ПОЛЯ, ОТЕЦ

Иди с поля, отец,— пришло письмо от нашего Пита,

Из дома выйди, мать,— пришло письмо от любимого сына.

 

Сейчас осень,

Сейчас темная зелень деревьев, желтея, краснея,

Овевает прохладой и негой поселки Огайо, колеблясь от легкого ветра,

Созрели яблоки там в садах, виноград на шпалерах.

(Донесся ль до вас аромат виноградных гроздий

И запах гречихи, где пчелы недавно жужжали?)

 

А небо над всем так спокойно, прозрачно после дождя, с чудесными облаками;

И на земле все так спокойно, полно жизни и красоты — на ферме сейчас изобилье.

 

В полях тоже везде изобилье.

Иди же с поля, отец, иди,— ведь дочь тебя кличет,

И выйди скорее, мать,— выйди скорей на крыльцо.

Поспешно идет она, недоброе чуя — дрожат ее ноги,

Спешит, волос не пригладив, чепца не поправив.

 

Открыла быстро конверт,

О, то не он писал, но подписано его имя!

Кто-то чужой писал за нашего сына... о несчастная мать!

В глазах у нее потемнело, прочла лишь отрывки фраз:

«Ранен пулей в грудь... кавалерийская стычка... отправлен в госпиталь...

Сейчас ему плохо, но скоро будет лучше».

Ах, теперь я только и вижу

Во всем изобильном Огайо с его городами и фермами

Одну эту мать со смертельно бледным лицом,

Опершуюся о косяк двери.

«Не горюй, милая мама (взрослая дочь говорит, рыдая,

А сестры-подростки жмутся молча в испуге),

Ведь ты прочитала, что Питу скоро станет лучше».

 

Увы, бедный мальчик, ему не станет лучше (он уже не нуждается в этом, прямодушный и смелый),

Он умер в то время, как здесь стоят они перед домом,—

Единственный сын их умер.

Но матери нужно, чтоб стало лучше:

Она, исхудалая, в черном платье,

Днем не касаясь еды, а ночью в слезах просыпаясь,

Во мраке томится без сна с одним лишь страстным желаньем

Уйти незаметно и тихо из жизни, исчезнуть и скрыться,

Чтобы вместе быть с любимым убитым сыном.