Пойди туда не знаю куда, принеси то - не знаю что

 
Расскажу вам, как умею,
Сказку про царя-злодея,
Про его стрелка Ивана,
Расскажу все без обмана…
Сказочку старинную,
Не короткую, не длинную.
             
Как говаривали встарь:
—Жил да был на свете царь,
Властелин округи той,
Неженатый – холостой.
В это время при дворе
Правил службу при царе,
Сам из бедных слободчан,
Молодой стрелок Иван.
Вот в светлицу как-то раз
Царь к себе Ивана кличет
И дает ему наказ:
Настрелять на ужин дичи.
Ваня лук свой взял в охотку
И, немедля, в тот же час,
Зашагал в лес на охоту,
Исполнять царев приказ.
Весь день по лесу бродил,
Нет ни птицы, ни зверья;
Выбился почти из сил,
В общем, день потратил зря.
День уже сменяет вечер…
—Как к царю пустым явиться?
Видит он, что недалече,
Птица горлица мостится:
—Дай хоть эту подстрелю, -
Промелькнула мысль в сознанье, -
—Пусть царя не накормлю,
Но, хоть будет оправданьем.
Выстрел был не слишком меткий,
Лишь слегка нанес увечье,
Горлица, свалившись с ветки,
Молвит речью человечьей:
—Не губи меня, стрелок,
А подумай головой:
Если хочешь, чтоб был прок,
Отнеси меня домой,
На окошко посади
И следи за мной в два глаза,
Коль начну дремать, не жди,
Бей меня наотмашь сразу.
Коль исполнишь все, как надо,
Ждет тебя тогда награда.

—Чудеса! Иль мне все снится? –
Удивлен Иван был речью, –
—Ведь на вид простая птица,
А туда ж, по-человечьи.
Тут стрелок, вняв речи птицы,
Взял подранка на ладошки
И отнес к себе в светлицу,
И пристроил на окошке.
Стал за птицей наблюдать,
Чтобы счастье не проспать.
Час проходит, два проходит,
С птицы глаз Иван не сводит.
Вдруг он видит: стала птица
На окне ко сну клониться.
Тут он вспомнил для начала,
Все, что птица наказала,
И ударил так с размаха,
Что свалилась на пол птаха.
От удара об пол птица
Превратилась вдруг в девицу,
Что ни в сказке сказать,
Ни пером описать.
Марья, сбросив чары злые,
Говорит слова такие:
—Что ж, сумел меня ты взять,
Так сумей и удержать.
Ты женись на мне, стрелок,
Вот тогда и будет прок.
Я тебе, спаситель мой,
Буду верною женой.
Долго ждать они не стали,
Тут же свадьбу и сыграли,
И под крышею одной
Стали жить, как муж с женой.            

Марья стряпала, стирала,
Мужа окружив заботой,
А Иван, как и бывало,
Промышлял в лесу охотой.
Как-то за столом царевна
Молвит мужу хитровато:
—Все меж нами, Вань, душевно,
Но живем мы бедновато.
Чтоб исправить сей изъян,
У меня созрел, Вань, план:
Раздобудь-ка денег где-то
И на все купи шелков,
Я сама возьмусь за это,
Нас поднять из бедняков.
Ваня тут же, по старинке,
Денег взяв в долг у друзей,
Накупил шелков на рынке
И отнес жене своей.
Взяв шелка, царевна бает:
—Ты ложись, Вань, спать скорей,
Зря народ, что ль, утверждает:
Утро вечера мудрей.
Лишь Иван улегся спать,
Марья тут же села ткать,
И к утру до петухов
Был ковер уже готов.
А на нем пред ясным взором
Царство выткано узором:
С городами и церквями,
И с лесами, и с полями.
Месяц с солнышком по кругу
Ходят следом друг за другом.
Рыбы в море, звери, птицы,
В небе ярких звезд крупицы.
Не ковер, а просто диво!
Все так ярко и красиво!
Лишь забрезжило слегка,
Будит Марья муженька:
—Вот тебе, Иван, ковер
И ступай в гостиный двор.
Там сыграй под продавца -
Предлагай ковер купцам.
Но смотри там, невзначай,
Сам цены не назначай,
Ничего не говори,
Что дадут, то и бери.

Выслушав жены совет,
Взял стрелок тот раритет
И пошел в гостиный двор,
Продавать жены ковер.
Только он зашел во двор,
Как к нему спешит купец:
—Что ты хочешь за ковер?
Дай мне цену, удалец.
У стрелка ответ готовый…
Молвит, как бы невзначай:
—Ты же человек торговый,
Цену сам и назначай.
Но купец никак, похоже,
На ковер цены не сложит.
Тут пришел еще купец,
По коврам персидским спец.
Вместе стали обсуждать,
Сколько за ковер им дать.
Собралась толпа большая;
Разгорелся жаркий спор.
Тот кричит:
—Цена такая!
А другой:
—Нет, это вздор!
В тот же час в гостиный двор
Заглянул советник царский
И, услышав жаркий спор,
Рассудить решил по-барски.
Поздоровался вельможа:
—Отчего, купцы, сыр-бор? -
—Оценить никак не можем
Все мы этот вот ковер. -
—Было бы, купцы, ни худо,
Чтоб понять мне спора суть,
Самому на это чудо
Хоть одним глазком взглянуть.
На ковер взгляд бросил живо
И с открытым ртом застыл:
—Признавайся мне, служивый,
Где такой ковер добыл?
А Ванюша без испуга
Отвечает громозвучно:
—Сей ковер моя супруга
Соткала собственноручно. -
—А скажи-ка мне, дружок,
Сколько стоит чудо ваше?
И в ответ ему стрелок:
—Что дадите, то и наше. -
—Что ж, Иван, тебе видней…
Коли так угодно вам,
Десять тысяч вот рублей
За ковер - и по рукам.

Рад стрелок такой цене,
Что продал товар с наваром,
А советник рад вдвойне,
Что купил ковер задаром.
Сел с ковром к себе в карету
И быстрее во дворец
Показать покупку эту
Государю, наконец.
Царь ковер окинул взором…
А на нем, как на иконе,
Перед ним лежит узором
Царство все, как на ладони.
Широко раскрывши очи,
От восторга сам не свой,
Молвит царь:
—Ты, там, как хочешь,
А ковер сей будет мой.
Двадцать тысяч вот рублей,
И перечить мне не смей!
Деньги взяв, советник бает:
—Да берите, Бога ради, -
Ведь прекрасно понимает,
Что остался не внакладе.
Рад такому он обману:
—Этот мне ковер на кой?
Закажу-ка я Ивану
Для себя ковер другой.

Сел вельможа в экипаж
И Ивану на беду
Сам отправился в вояж
В городскую слободу.
Девку расспросив чернушку,
Где живет Иван с женой,
Он, найдя его избушку,
В двери стал стучать рукой.
Марья отворяет двери:
—Кто такой? - его пытает,
А советник встал в преддверье
И лишь воздух ртом хватает.
Красотой ее сраженный,
Он с открытым ртом застыл;
Речи вдруг на миг лишенный,
Он, зачем пришел – забыл.
Красоты такой девицы
Не сыскать во всей столице,
Словно ангел во плоти,
Глаз не можно отвести.
—Что, ошибся адреском? -
Марья улыбнулась мило,
Повернув его кругом,
Тут же дверь пред ним закрыла.
Отойдя от потрясенья,
Наш советник сам не свой,
Весь горя от возжделенья,
Укатил к себе домой.
Потерял покой вельможа,
Стала жизнь ему горька.
В голове одно и то же:
Как отбить жену стрелка?
Царь заметил, что советник
Жизни стал совсем не рад,
То несет сплошные бредни,
То советы невпопад.
Государю стало жаль,
Что вельможа так страдает:
—Так, о чем твоя печаль? -
Он советника пытает.
—Государь, вот в чем причина,
У стрелка, что в слободе,
Есть жена - краса-дивчина,
Век бы на нее глядел.
Вот по ней и сохну я,
В ней и есть печаль моя.

Захотелось тут царю
На красотку поглядеть: 
—Вдруг деви'цу охмурю, -
За себя он стал радеть.
Царь надел кафтан простой…
В слободу тайком прокрался
И в избу к стрелку рукой
Между делом постучался.
Марья двери отворяет…
Царь занес уж ногу было…
Но дар речи тут теряет,
А нога так и застыла.
Перед ним стоит деви'ца,
Будто ангел во плоти,
Синеока, круглолица,
Просто глаз не отвести.
—Ты к кому? Аль заплутал? -
Марья гостя вопрошает.
Гость немым, как рыба, стал,
Только воздух ртом хватает.
—Что молчишь, али немой? -
Улыбнулась Марья мило, -
—Все, тогда иди домой, -
Ну и дверь пред ним закрыла.
Красоты такой девицы
Отродясь царь не видал,
Что заморская царица,
И на Марью вмиг запал.
Тут к нему пришла мыслишка:
—Вроде недурен собой
И годами не мальчишка,
А хожу все холостой?
Ведь такой красе-девице
Быть стрельчихой не годится,
Ей пристало при дворе
Быть женою при царе, -
И решил путем обмана
Разлучить жену с Иваном.
Вот, вернувшись во дворец,
Кличет царь к себе вельможу.
Знает ведь, что сей шельмец
Со стрелком ему поможет,
И советнику свой план
Излагает интриган:
—Я надумал тут жениться
На Ивановой жене,
Должен ты подсуетиться
И помочь советом мне.
Коль придумаешь решенье,
Как стрелка изжить со света,
То тогда, без промедленья,
Награжу тебя за это,
Не придумаешь, как быть,
То велю тебя казнить.
Призадумался вельможа:
—Дело дрянь мое, похоже, -
И в кабак зашел тайком,
Горе чтоб залить винцом.

Тут, в треухе набекрень,
Кабацка'я теребень*
Подбегает налегке,
В рваном, грязном зипунке*:
—Что, советник, ты не весел?
Буйну голову повесил?
А советнику невмочь,
Гонит он пьянчужку прочь.
—Ты, советник, не гони,
А винца в стакан плесни,
Не смотри, что не гляжусь,
Может чем и пригожусь.
Тот налил ему винца,
Ведь "не пить воды с лица",
И с пьянчужкою не споря,
Рассказал про свое горе:
—Государь дал мне наказ,
Чтобы я, не тратя час,
План придумал до рассвета,
Как стрелка изжить со света.
Коль не справлюсь, то, увы,
Не сносить мне головы.
Теребень ему в ответ
Тут же свой дает совет:
—Извести немудрено,
Только здесь одно есть но;
Сам Иван, как есть, простак,
Хоть и с виду не дурак,
А вот у него жена,
Та уж больно мудрена, -
И добавил ядовито, -
—Так и мы "не лыком шиты".
Все, что я наговорю,
Передай, как есть, царю:
Пусть Ивану даст заданье,
Службу, проще говоря,
На тот свет снести посланье
Для покойного царя;
И еще пусть разузнает,
Как царь старый поживает.
С того света, мне сдается,
Он уж больше не вернется.

Дал вельможа за советы
Теребени две монеты,
Ну а сам быстрей к царю,
Выдать мысль, как за свою.
—Есть идея, как ни странно,
Как решить проблему эту,
Я придумал, как Ивана,
Государь, изжить со света:
Дайте вы стрелку заданье,
Службу - проще говоря,
На тот свет снести посланье
Для покойного царя;
И еще пусть разузнает,
Как царь старый поживает.
Выслушав его доклад,
Царь несказанно был рад,
И для исполненья плана
Кличет во дворец Ивана.
Молвит царь, прищурив глаз:
—Слушай, Ваня, мой приказ:
Отправляйся на тот свет
Передать отцу привет,
И узнай у старика,
Как живется, что да как?
Справишь службу - награжу,
Если нет – не пощажу.
Коль ослушаешься сдуру,
То спущу с тебя три шкуры, -
И в конце добавил властно, -
—Все тебе, надеюсь, ясно?
—Ясен пень! – Иван в ответ, -
—На тот свет, так на тот свет.
       
Получив царя заданье,
Закручинился стрелок
И до дома, как в тумане,
Еле ноги доволок.
Видит Марья: муж не весел,
Сел на лавку сам не свой:
—Что ты голову повесил
И сидишь, как не родной?
Что с тобой, скажи на милость?
Али в царстве что случилось? -
—Вот кручина в чем моя,
Блажь такая у царя:
Шлет меня он на тот свет,
Передать отцу привет.
Коль исполню – наградит,
А не-то, казнить велит.
Марья:
—Только и всего,
Успокойся, ничего,
Не печалься так уж слишком,
Это только лишь службишка.
Душу зря не тереби,
Служба будет впереди.
Спать ложись-ка поскорей,
Утро вечера мудрей.
Встал Ванюша до зари…
Марья ждет уж на крылечке:
—Вот бери, Вань, сухари
Да волшебное колечко,
А теперь к царю ступай
И обмолвись невзначай:
Царь, в дорогу все готово,
Но дозволь мне молвить слово:
Кто ж поверит мне потом,
Что я был на свете том.
Чтобы был у нас посредник,
Пусть идет со мной советник.
А как выйдешь в путь с вельможей, -
Молвит Марья, подытожив, -
—Брось колечко на дорогу,
И за ним держись, Вань, строго,
И волшебный амулет
Путь укажет на тот свет.

Взяв дары жены, Иван
На крылечке с ней простился
И царевны хитрый план
Передать царю пустился.
Царь как носом ни крутил,
Но стрелку все ж уступил.
И велит, как можно строже,
Отправляться с ним вельможе.
А тому царев приказ,
Словно пальцем прямо в глаз.
Только знает плут-вельможа:
Тут слезами не поможешь.
Лишь сошли они с крылечка,
Бросил тут Иван колечко…
То неспешно покатилось,
Будто в нем какая сила;
А Иван широким шагом,
По полям да по оврагам,
За катящимся кольцом
Поспешает молодцом.
Государев же вельможа,
Хоть и лезет вон из кожи,
Еле-еле волочи'тся,
Да на жизнь свою бранится.
Ну а если утомя'тся,
То присядут где-нибудь,
Сухарями подкрепя'тся
И опять, скорее, в путь;
А Иван, где отдыхает,
Там и метки оставляет,
Чтоб обратно с того света,
Возвращаться по приметам.

Долго ль, коротко ли шли,
К лесу темному пришли.
В лес колечко закатилось
И в лесу остановилось.
Тут Иван себе заметил:
—По-всему, мы на том свете.
Видят: едет воз из леса,
А на нем сидят два беса.
В воз, дровами загруженный,
Царь покойный их впряженный.
Государь, как конь, послушно,
Тянет полный воз натужно.
Черти ж жалости не знают,
Знай кнутами подгоняют.
Встал Иван посередь дороги,
Широко расставив ноги,
Воз немного подождав,
Молвит:
—Черти-господа,
Если это не в накладку,
У меня есть просьба к вам,
Дать на время мне "лошадку",
Покалякать по душам.
Мне его, коль точным быть,
Нужно кой о чем спросить. -
—Ну, уж нет, так не пойдет,
Пусть и дальше воз везет;
Некогда нам дожидаться,
Не самим же нам впрягаться? -
—Ну, тогда вам на обмен,
Дам советника взамен.
Черти распрягли царя
И в сторонку отвели,
А вельможу-упыря
За покойничка впрягли.
И чтоб новый "жеребец"
Испытал все на себе,
Черти с бранными словами,
Стали бить его кнутами.
Тот чертям проклятья шлёт,
Хоть и гнется, а везёт.
А Иван, лишь скрылся воз,
Начал тут же свой допрос:
—Сыну вашему неймется,
Разузнать, как здесь живется.
К вам отправил на тот свет,
Передать большой привет;
Ждет известье он моё,
Как у вас житьё-бытьё. -
—Ах, Иван! -
Царь отвечает, -
—Пусть сынок об этом знает,
Так ему и передай,
Здесь житье – совсем не рай;
И ему в знак назиданья
Расскажи мое желанье,
Пусть его на ус мотает
И людей не обижает.
Лишь они поговорили,
Тут и черти прикатили…
Прет советник на потеху
В лес порожнюю телегу.
Что ж, пришлось с царем прощаться
И в дорогу собираться.
Царь опять хомут надел,
Хоть и сильно не хотел,
А Иван, вояж итожа,
У чертей забрав вельможу,
Завершив свои мытарства,
Зашагал в родное царство.
             
Скоро ль, долго ль, наконец,
Возвратились во дворец.       

Царь, лишь Ваню углядел,
Тут же аж позеленел.
—Как посмел ты возвратиться?
А Иван:
—Не надо злиться.
Мы с советником в реале
На том свете побывали,
И скажу, царь, вот те крест,
Не видал страшнее мест.
Царь покойный мне для вас
Передать велел наказ:
В ад попасть коль не хотите,
Здесь по-доброму живите
И наказ на ус мотайте,
И людей не обижайте.
Царь:
—А чем скажи сейчас,
Подтвердишь ты свой рассказ?
И довольно препирательств,
Предоставь нам доказательств.
А в ответ ему стрелок,
Подавив в себе смешок:
—Их достаточно вполне
У вельможи на спине;
Ему черти на том свете
Наложили метки эти.
Тут же царь велел вельможе
Сбросить верхние одёжи.
Метки страшные остались,
Черти славно постарались.
Понял царь, что нечем крыть:
—Ладно, так тому и быть, -
И от злости сам не свой
Отпустил стрелка домой.

У царя внутри свербело,
Что советник план сгубил,
И всю злость, что накипела,
На вельможу он излил:
—Объясни мне, как Иван
Разгадать сумел наш план?
Ты же клялся мне главой:
Не вернется он домой.
Коль к утру не будет плана,
Как сжить со свету Ивана,
То, советник, мысль лови,
Не сносить тебе главы.      
Призадумался вельможа:
—Не сносить главы, похоже, -
И, чтоб стресс немного снять,
Зашагал в кабак опять.
Там к нему, как и в тот день,
Подбегает теребень:
—Что, советник, вновь не весел,
Буйну голову повесил?
Поднеси стакан вина;
Выпью я стакан до дна,
В форму быстренько приду,
Да на мысль и наведу.
В этот раз советник с горя
Дал стакан вина, не споря,
И, убавив гонор свой,
Поделился с ним бедой:
—План послать стрелка Ивана
На тот свет путем обмана,
Не' дал нужный результат,
Хитрым оказался гад.
Царь за этот наш прокол
На меня был очень зол,
И наказ мне дал суровый,
Чтобы план к утру был новый.
Не смогу царю план дать,
Нам двоим несдобровать.
Сдвинув шапку набекрень,
Отвечает теребень:
—Хватит горевать, вельможа,
Поживем еще, похоже.
Вот заданье для стрелка,
Сгинет он наверняка:
Есть за тридевять земель
Вот такая канитель -
Люди знающие бают,
Кот-баюн там обитает.
Кто б кота добыть ни брался,
Тот живым не возвращался.
Пусть стрелку царь в назиданье
Даст, добыть кота, заданье.
Дав пьянчужке на вино,
Наш советник со всех ног,
Во дворец скорей бежать,
Чтоб царю план передать.
Оценив идею плана,
За своим стрелком Иваном
Царь, чтоб время не терять,
Слуг велел быстрей послать.
Слуги бросились тотчас
Исполнять царев наказ;
И Иван пред царским взором
Встал уже довольно скоро.
—Слушай новый, Вань, приказ,
Вот, что сделай в этот раз:
В тридесятом государстве
Говорят, есть кот-баюн…
К нам кота доставить в царство,
Я наказ тебе даю.
Коль добудешь – жди награды,
Коли нет – не жди пощады.
Я ведь, Ваня, не шучу,
Вмиг отправлю к палачу.

Пригорюнился Иван:
—Что удумал басурман.
Аль в него вселились черти?
Так и хочет моей смерти.
К дому он идет смурной…
Марья ждет уж у крыльца:
—Муженек, да что с тобой?
На тебе же нет лица. -
—Для причины нет веселья,
Царь лютует от безделья,
Дал наказ мне супостат,
Баюна добыть кота.
Кот же тот живет отсель,
Аж за тридевять земель. -
—Вань, кручиниться не нужно,
Это ведь еще не служба,
Служба будет впереди,
Так что лучше спать иди,
И ложись-ка поскорей,
Утро вечера мудрей.
Лишь сморил Ивана сон,
Марья из избушки вон.
В кузню бросилась тотчас,
Сделать кузнецам заказ:
—Скуйте мне для муженька
Три железных колпака.
Клещи к ним и три прута
Для строптивого кота.
Первый будет прут железный,
Для кота весьма полезный;
Медным будет прут второй,
Пригодится и такой;
И вдобавок к прутьям этим
Оловянный скуйте третьим.

Утром Ваня рано встал…
Марья в горнице уж ждет
И ему весь "арсенал"
Со словами подает:
—Вот, Иван, бери все вещи,
Прутья, колпаки и клещи;
И присядем на дорожку,
Подучу тебя немножко:
Предстоят тебе мытарства
В тридесятое, Вань, царство.
Путь осилишь в три присеста.
Не дойдешь трех верст до места,
Станет сон одолевать…
Ты ж, смотри, не вздумай спать.
Это кот своим приемом
На тебя напустит дрёму.
Изо всех сил, Вань, старайся,
Только сну не поддавайся.
Кот-баюн того и ждет,
Коль заснешь, то враз убьет.
Речь закончила словами,
Как управиться с вещами,
Коль, осилив дремоту,
Доберется он к коту.
В завершенье наставленья,
Марья, помолившись Богу,
Мужа осенив знаменьем,
Отпустила в путь – дорогу.

Быстро сказка говорится,
Да не быстро труд вершится.

Путь проделав трудный свой
И в невзгодах, и в мытарстве,
Очутился наш герой
Вскоре в тридесятом царстве.
До конца всей маеты
Оставалось три версты.
Вдруг он носом стал клевать…
Сон стал Ваню донимать.
Ваня вспомнил наставленье,
Что ему спать не с руки,
И, тотчас, в одно мгновенье,
Нацепил все колпаки.
Ногу за ногу волочит,
Руки крутит вертлюгом,
А когда совсем нет мочи,
То и катится катком.
Кое-как от сна отбился,
Липкий пот течет со лба,
Так Ванюша очутился
У высокого столба.
На столбе, как каланча,
Кот-баюн сидит, урча.
Дыбом шерсть, что сабли – когти,
И во взгляде столько злости,
И на голову Ивану,
Как на блюдце со сметаной,
Вдруг как прыгнет вурдалак
И сшиб лапою колпак;
Следом, выгнувшись дугой,
Ване сшиб колпак другой;
И собрался уж передней
Лапой сбить колпак последний,
Но и Ваня наш был хватом,
Цап клещами супостата,
Наземь смог кота стащить
И ну прутьями лупить:
—На, испробуй-ка, любезный,
На себе ты прут железный.
Как железный поломал,
Тут же медный в руки взял,
Когда ж медный повредил,
Оловянный в ход пустил;
Этот прут не поддается,
От ударов только гнется,
Обвивает, как браслет,
Баюна-кота хребет.
Кот, стрелка чтоб с толку сбить,
Начал сказки говорить:
Про попов, чертей, про дьяков,
Да еще про нечисть всяку.
Только зря Баюн старался,
Ваня чарам не поддался,
И чтоб кот не докучал,
Бить еще сильнее стал.
Понял кот, напрасный труд,
Стал еще больней бить прут;
С участью своей смирился,
Тут Ивану и взмолился:
—Ой, не бей, мил человек,
Стану я твоим навек.
Боль терпеть уж нету мочи,
Все исполню, что захочешь. -
—Ладно, изверг, черт с тобой,
Но за то пойдешь со мной.
Я тебе жизнь подарю,
Покажу живьем царю.
Кот, в мгновенье став послушным,
Замурлыкал простодушно:
—Я готов с тобой за это,
Вань, шагать хоть на край света.
Так, при помощи прута,
Приручив к себе кота,
Ваня тихо помолился
И в обратный путь пустился.
Рядом с Ваней кот идет,
Ни на шаг не отстает.
            
Долго ль, коротко ли шли,
Наконец домой пришли…

Вот с котом наш удалец
Заявился во дворец:
—Государь, я службу справил,
Баюна-кота доставил,
Так что жду, царь, с нетерпеньем,
Твоего вознагражденья.
Царь от злости красным стал,
Только вида не подал:
—Вижу, - царь, поджавши губы,
Мямлит нехотя сквозь зубы, -
—Пусть покажет нам злодей,
Чем пугает он людей.
Кот в мгновенье стал, как глыба,
Шерсть на нем вся встала дыбом,
Сабли-когти оземь точит,
В грудь царю вонзить их хочет.
Царь с испугу:
—Верю, верю!
Успокой быстрей, Вань, зверя.
Да, видать кот хищник редкий,
Так что место ему в клетке.
Ваня только прут достал,
Кот-баюн вмиг смирным стал
И, поднявши хвост торчком,
Зашагал в клеть прямиком.
Царь Ивана наградил
И в слободку отпустил.
Тот довольный сам собой
Зашагал к жене домой,
И зажил с ней, как вначале,
Без тоски и без печали.         

Царь же места не найдет…
Он почти ни ест, ни пьет,
И от мук сердечных сохнет,
Мысль о Марье все не глохнет.
Понял царь, без Марьи жить
Он, как прежде, уж не сможет
И чтоб узел разрубить,
Кличет вновь к себе вельможу:
—Вот советник мой наказ,
Ты меня на этот раз,
Хоть лукавством, хоть обманом,
Но избавишь от Ивана.
Не исполнишь – залютую
И на дыбе четвертую.
Испугался тут вельможа,
Ведь не шутит царь, похоже,
И коль, правда, залютует,
То, как пить дать, четвертует…
И в кабак в большом волненьи
Он помчался к теребени:
— Дай совет, прошу скорей.
Царь совсем залютовал,
С каждым днем все злей и злей,
Так что, пан или пропал.
Выпил теребень стакан,
Рукавом усы подтер:
—Для стрелка такой есть план,
Что пусть трижды он хитер,
Даже хоть сверхчеловек,
С ним не справится во век.
Царь пускай согласно плану
Скажет так стрелку Ивану:
Отправляйся, Вань, туда,
Но не ведомо куда,
Принеси оттуда то,
Но никто не знает что.
В этот раз, мне так сдается,
Он назад уж не вернется.
Рад без памяти вельможа:
— Дело сладилось, похоже,
Вот спасибо, удружил,
На целковый, заслужил.
Ну а сам к царю, подлец,
Что есть мочи, во дворец
И довольный интриган
Рассказал про дерзкий план.
Царь вельможу похвалил,
Оценив его сноровку,
И все промахи простил,
Что придумал все так ловко.         
Вдохновленный дерзким планом,
Кличет царь к себе Ивана:
—Вот что я скажу, дружок,
Был от службы твоей прок,
Ты исполнил с честью, Ваня,
Первых два моих заданья,
А сейчас настал, Вань, час,
Третий выполнить приказ:
Отправляйся-ка туда,
Но неведомо куда,
Принеси оттуда то,
Но никто не знает что.
Не возьмешься – не пеняй,
Четвертую – так и знай.
               
Вот пришел Иван домой,
Сел на лавку сам не свой.
—Что-то, милый, ты не весел,
Буйну голову повесил,
Аль у нас беда какая? -
Марья мужа вопрошает.
— Мань, через твою красу,
Я все напасти несу!
Царь послал меня туда,
Сам не ведает куда,
Чтоб ему принес я то,
Он и сам не знает что. -
—Это служба, так уж служба!
Но печалиться не нужно,
Лучше спать ложись скорей,
Утро вечера мудрей.
Лишь Иван улегся спать,
Марья, как не раз бывало,
Службу чтоб царя понять,
Том волшебный свой достала
И до корки весь прочла,
Но ответа не нашла.
Вышла Марья тут за двери,
Вверх платком своим взмахнула…
Вмиг явились птицы, звери…
Марья к ним с крыльца шагнула:
—Эй, пернатые подруги,
И лесные звери-братья,
Я прошу вас об услуге
И в беде моей участья.
Вы все рыщете по свету,
Не слыхали ль где при этом:
Как дойти можно туда,
Но неведомо куда,
Чтобы взять в том месте то,
Но никто не знает что.
Птицы, звери отвечали:
—Мы про это не слыхали.
Марья горестно вздохнула
И платочком вновь взмахнула.
Птицы, звери вмиг пропали,
Вроде здесь и не бывали.

Снова вверх платочек взмыл,
И средь этой кутерьмы,
Перед ней в рубашках алых
Встали два огромных малых:
—Что угодно? Ждем приказ!
Все исполним в тот же час. -
—Хоть звучит это и странно,
Но меня, таков наказ,
На средину океана
Вы должны снести сейчас.
И два дюжих великана
На средину океана,
Пролетев с ней пол земли,
К месту Марью донесли.
Легкий взмах руки с платочком,
Тут же живность всех морей,
Стаями и в одиночку
Приплыла' тотчас же к ней:
—Эй, морские существа,
Обращаюсь с просьбой к вам:
Может кто-то, как-то, где-то,
Слышал что-нибудь про это,
Как дойти можно туда,
Но неведомо куда,
Чтобы взять в том месте то,
Но никто не знает что.
Рыбы, гады отвечали:
—Мы про это не слыхали.
Закручинилась царевна…
Все идет весьма плачевно,
И велит себя титанам
Отнести домой к Ивану;
И два дюжих молодца,
Подхватив царевну, вскоре,
Очутились у крыльца
На Ивановом подворье.               
Утром Марья рано-рано
Собирает в путь Ивана:
—Вот, возьми с собой клубок,
Он укажет путь–дорогу.
Должен ты в пути, дружок,
За клубком держаться строго.
А еще возьми ширинку*,
Коль, где будешь умываться,
Постарайся, по старинке,
Только ей лишь вытираться.
Взяв все вещи у жены,
Ваня в пояс поклонился
На четыре стороны
И в далекий путь пустился.
За заставой бедолага
Бросил под ноги клубок
И за ним широким шагом
Зашагал вперед стрелок.

Скоро сказка говорится,
Да не скоро путь вершится.

Сто дорог прошел Иван,
Повидал немало стран,
А клубочек колобком
По дорогам катится,
Ну а нитка за клубком
Словно хвостик тянется;
И чем дольше он катился,
Тем все меньше становился;
И вот, вскорости, в итоге,
Он совсем пропал с дороги.
Лишь клубок в пыли исчез,
Встал пред Ваней темный лес.
Видит Ваня: на опушке
Стоит старая избушка,
На одной куриной ножке,
Об одном резном окошке,
На ветру качается,
Вкруг себя вращается.
—Ну-ка, встань, изба, как надо,
Ко мне входом, к лесу задом.
Повернулась тут избушка,
Как того хотел Ванюшка.
Входит Ваня в дверь без стука…
На скамье сидит старуха,
Лет под сто так, мягко скажем,
И прядет тихонько пряжу.
 —Фу-фу-фу! - как закудахчет, -
—Что-то русским духом пахнет.
Мне досель дух только снился,
Нынче ж сам ко мне явился.
На беду пришел ты, парень,
Вот в печи тебя изжарю, -
И добавила, зевая, -
—Съем, а кости обглодаю. -
—Что ты, старая карга,
На меня, как на врага, -
Ей Ванюша отвечает, -
—Разве гостя так встречают?
Баньку истопи сначала,
Вымой, выпарь, мал-помалу,
Ведь с дороги я несвеж,
А потом меня и съешь.
Ну и старая Солоха,
Не учуявши подвоха,
Чтобы съесть скорее Ваню,
Истопила ему баню.
Не спеша обмывшись в бане,
(А чего б не искупаться?)
Взяв жены ширинку, Ваня
Начал ею вытираться.
—Где ширинку взял, Иван?
Я узор на ней признала,
Это Марья – дочь моя
Ту ширинку вышивала. -
—Твоя дочь – моя жена…
А ширинку у порога
Мне дала сама она
Перед дальнею дорогой. -
—Это что ж, ядрена мать,
Ты, Иван, мне ро'дный зять,
И я, старая, меж делом,
Чуть тебя, зятек, не съела?
Чтоб вину свою загладить
И с Иваном чтоб поладить,
Быстро стол Яга накрыла,
Яств различных натащила,
Стала Ваню угощать:
—Кушай, разлюбезный зять.

Ваня, раз такое дело,
Сел за стол и начал смело
Все те яства уплетать,
А Яга давай пытать:
—Расскажи-ка мне, зятёк,
Как на Марьюшке женился
И с чего ты вдруг, Ванёк,
В дальний путь такой пустился?
Ваня все ей рассказал,
Как он мужем Марьи стал,
И как царь их – ловелас,
Положив на Марью глаз,
Чтоб изжить его со света,
Дал ему заданье это:
Чтобы он пошел туда,
Но неведомо куда,
И принес оттуда то,
Но никто не знает что;
И добавил в конце речи:
—Не случайна наша встреча.
Марья точно рассчитала,
Когда к вам меня послал;
Значит, знала ваша дочь,
Что вы сможете помочь. -
—Да, меня просить не надо,
Я и так помочь вам рада,
Только толку с меня мало,
Я про диво не слыхала;
Но я знаю, кто, быть может,
В этом, зять, тебе поможет:
На болоте есть лягушка,
Моя старая подружка,
Триста лет в нем обитает
И про то уж точно знает,
Так что спать ложись скорей,
Утро вечера мудрей.
               
Только лишь заснул соколик,
А Яга верхом на голик*…
Полчаса пробыв в полете,
Приземлилась на болоте.
—Эй! – кричит Яга лягушке, -
—Ты жива еще, старушка! -
—Та жива, чего кричать,
Не мешай, Яга, мне спать. -
—Хватит дрыхнуть, дорогуша,
Выходи ко мне на сушу,
Я ж не просто прилетела,
У меня к тебе есть дело.
Может, знаешь ты про это:
Есть на свете что-то, где-то,
Только где это и что,
Не слыхал вообще никто.
—Знаю, - ей в ответ лягушка.
—Помоги, прошу, подружка…
Зятю царь его блудливый
Приказал добыть то диво.
Ты б мне службу сослужила,
Ваню к месту б проводила. -
—Я его бы проводила,
Да не та во мне уж сила,
Путь такой уже, кума,
Не осилю я сама.
Слишком стала я стара,
На покой уже пора.
Пусть меня зять в молоке
Прямо к огненной реке
Отнесет, куда скажу,
Вот тогда и покажу. -
—Ну-ка прыгай мне на руки,
Отнесет, чай не безрукий.
Вновь Яга на голик села
И к избушке полетела.
До утра был час пока,
Надоила молока,
И, налив парного в кружку,
Бросила в нее лягушку.
Утром Ваню разбудила,
На дорожку накормила,
Рассказала про лягушку
И вручила ему кружку.
Усадила на коня:
—Слушай, зять, теперь меня:
Конь вас быстро без хлопо'т
К речке огненной снесет.
У реки коня бросай,
Жабу с кружки вынимай,
Она к диву путь укажет
И что дальше делать, скажет.

Конь, поднявшись на дыбки',
Как стрела сорвался с места
И до огненной реки
Долетел за два присеста.
Ваня, спрыгнувши с коня,
Бросив бегло взгляд на реку,
И, реки ширь оценя,
Почесал рукою репу:
—У реки нет края, ведь!
Как ее преодолеть?
Тут заквакала лягушка:
—Ну-ка вынь меня из кружки,
Понапрасну, что трепаться,
Нужно, Вань, переправляться.
Ваня тут как захохочет:
—Что, с мозгами дефицит?
Реку зверь не перескочит,
Птица не перелетит. -
—Я, Ванюша, не шучу,
Реку вмиг перескачу.
Не боишься, коль огня,
То садись, Вань, на меня. -
—Пошутить и я люблю…
Я тебя ведь раздавлю,
Коль усядусь сверху задом…
Лучше может быть не надо? -
—Не волнуйся и садись,
Только крепко, Вань, держись,
Чтоб с меня не навернуться…-
И лягушка стала дуться…
Дулась, дулась - постепенно,
Стала ростом, что стог сена:
—Крепко ль держишься, милок?
Предстоит нам марш-бросок. -
—Крепко, бабушка, держусь,
Не волнуйся, не свалюсь.
Жаба снова стала дуться,
Добавляя себе веса,
И сумела так раздуться,
Став в итоге выше леса,
А потом как сиганет
Через огненную реку,
Затяжной свершив полет…
Неподвластный человеку.
Опустилась на тот берег
И уменьшилась в размере.
—По тропинке, Вань, шагай,
Там увидишь: толь сарай,
Толи и’збу, толи терем,
Заходи, Вань, смело в двери,
И, не тратя даром часу,
Ты за печкой прячься сразу;
Бают люди, в месте том,
И живет не знаю что.
            
Двинул Ваня по тропинке,
Глядь, стоит в лесной ложбинке
Ни изба', ни дом, ни терем,
Окон нет, одни лишь двери.
Через двери внутрь ввалился
И за печкой затаился.
Вот немного погодя,
Душу Вани бередя,
Что-то вдруг как зашумит,
Перед дверью загремит…
Входит в избу мужичок,
Сам росточком с ноготок,
Бороденка рыжевата
Ниспадает аж до пяток,
Собственник сего чертога,
И как крикнет прям с порога:
—Сват Наум, ты где, лентяй?
Ну-ка, есть мне подавай!
И давай, поторопись!
Вдруг откуда ни возьмись,
Стол накрытый появился…
Ваня сильно удивился.
А на нем бочонок пива,
Наисвежа'йшего разлива;
Рядом с пивом бык печеный,
Нож в боку торчит точеный.
Не заставив себя ждать,
Мужичок к столу присел
И давай быка кромсать…
А Иван аж обалдел.
Режет мясо мужичок,
Да макает в чесночок,
Ест, да пивом запивает,
Жир по бороде стекает;
И огромного быка,
Съел, что палку шашлыка;
И кричит обжора редкий:
—Убери прочь с глаз объедки.
В тот же миг костей не стало,
Стол исчез, как не бывало.
Мужичок, поевши плотно,
Прикорнул часок-другой;
Встав, он так же беззаботно
Вновь чертог покинул свой.

Ваня вышел из-за печки…
Страх в душе переборол…
И промолвил, ждя осечки:
—Сват Наум, тащи на стол.
Не успел он молвить слово,
Вдруг, как будто ниоткуда,
Стол пред ним явился снова,
А на нем с едою блюда;
И чего там только нет:
Мясо, заячий паштет,
Рыба, овощи, меды'
И заморские плоды.
Ваня голоден был страшно…
Тут же сел за стол вальяжно…
Молвит, стол окинув взглядом:
—Сват Наум, садись-ка рядом.
Окажи-ка, брат, мне честь,
Одному мне все не съесть.
Словно Ване в унисон,
Вдруг раздался баритон:
—Добрый человек, спасибо!
Знать, другого ты пошиба.
За сто лет, что я служил
У хозяина избушки,
Он мне сам не предложил
Хлеба черствого осьмушки.
Ты ж, видать, Вань, хлебосол,
Коль зовешь меня за стол, -
Молвит Ване невидимка:
—Что ж, давай, брат, поедим-ка.
Видит Ваня представленье:
Рядом место вроде пусто,
А еду на удивленье,
Кто метлой сметает будто.
Из бочонка в ковшик пиво
Само льется, вот так диво!
—Сват Наум, - Иван пытает, -
—Мы ж с тобой наедине,
Ведь никто же не узнает,
Покажись-ка, братец, мне! -
—Не пытайся, Ваня, зря, -
Молвит тот же баритон, -
—Видеть, Вань, меня нельзя,
Я, ведь, то – не знаю что. -
—Ладно, так тому и быть.
Что тебе здесь зря сидеть…
Хочешь у меня служить? -
—Отчего же не хотеть!
Я, Вань, вывод сделал свой,
Человек ты неплохой. -
—Сговорились, а теперь, -
Молвит Ваня, выйдя в дверь, -
—Прибери все за собой
И шагай быстрей за мной.
Погодя Иван пытает:
—Здесь ли ты, я ждать не стану?
Голос тут же отвечает:
—Здесь, не бойся, не отстану.
По тропинке Ваня вскоре
Вышел к огненной реке.
Там лягушка, как в дозоре,
Ждет его невдалеке.
Молвит:
—А скажи, милок,
От вояжа был ли прок? -
Задает вопрос учтиво, -
—И нашел ли ты то диво? -
—Все, бабулечка, прекрасно!
Путь проделан не напрасно! -
—Что ж, тогда, соколик мой,
На меня - и в путь домой.
Ваня словно на вершину
Взгромоздился ей на спину…
И лягушка аккуратно
Перепрыгнула обратно.
Тут с лягушкой он простился,
В пояс низко поклонился
Ей за помощь с благодарством,
И пошел в родное царство.
               
Долго ль, коротко ли шли…
Тут Ванюша притомился,
Руки, ноги затекли:
—До чего ж я уморился!
Сват Наум ему, ворча:
—А чего же ты молчал,
Я б тебя от мук избавил,
К месту живо бы доставил.
Тут стрелка вихрь подхватил
И понес что было сил,
Как пушинку в небеса,
Через горы и леса;
А внизу, где пролетали,
Села, города мелькали.
Очутился Ваня вскоре
Над глубоким синим морем.
Испугался Ваня жутко:
—Сват Наум, постой минутку,
Прыть немного попусти,
Дай мне дух перевести.
Он молвить не успел,
Ветер тут же ослабел,
И, как лист, кружась по ходу,
Стал спускаться он на воду.
Видит Ваня: в синем море,
Там, где волны на просторе
Гнал попутный ветерок,
Появился островок;
А на нем дворец стоит,
Крыша золотом горит,
А вокруг прекрасный сад,
Птицы на ветвях сидят,
Слуги ходят по аллеям
В позолоченных ливреях.
Ваня, не сводя очей,
Молвит:
—Сват, дворец то чей?
Сват Наум ему в ответ:
—Твой, Ванюша, спору нет.
Хочешь - верь, хочешь - не верь,
Ты хозяин здесь теперь.
Так что, Ваня, отдыхай,
Да на море взгляд бросай:
Будет мимо нас попутно
Плыть торговое, Вань, судно.
Ты купцов к себе зови,
Напои их, накорми,
Те купцы из-за границы
Дивных три везут вещицы.
Ты зря время не теряй,
На меня их обменяй;
Действуй смело, Вань, не трусь,
Я назад к тебе вернусь.

Ваня, выслушав с вниманьем,
Сват Наума указанья,
Чтоб корабль не прозевать,
Стал за морем наблюдать.
Час проходит, два проходит,
Ваня с моря глаз не сводит.
Видит он: средь ясных вод
Мимо них корабль плывет
И, не тратя даром час,
Слугам отдает приказ:
С пушек с берега стрелять,
Судну знак тому подать.
Слуги пушку зарядили
И тотчас огонь открыли,
Исполняя приказанье,
Чтоб к дворцу привлечь вниманье.
Хоть и был корабль далече,
Выстрел все же был замечен…
Корабельщики:
—Откуда
Остров в море?
Что за чудо!
Сколько раз мы проплывали,
А дворца здесь не видали, -
И решили: чтоб узнать,
Нужно к пристани пристать.
А Иван уж их встречает,
В гости тут же приглашает,
И, как давнишних знакомых,
Их ведет к себе в хоромы.
А купцы всему дивя'тся,
На восторги не скупя'тся.
Терем, словно жар, горит,
Крыша золотом блестит,
А вокруг тенистый сад,
Пенье птиц на всякий лад.
В шитых золотом ливреях
Слуги ходят по аллеям:
—А скажи, мил человек,
Кто ж за столь короткий век,
Смог построить это чудо?
Кто тот мастер? И откуда? -
—У меня в распоряженье
Сват Наум есть в услуженье,
Он и есть тот самый спец,
Кто построил сей дворец.
Ваня в терем их завел…
Усадил гостей за стол:
—Сват Наум, почти за честь,
Собери-ка нам поесть!
И как будто ниоткуда
На столе явились блюда:
И с горячим, и с холодным,
Все, чего душе угодно.
Гости чуду подивились
И к Ванюше обратились:
—Уступи нам, Вань, слугу,
Не останемся в долгу.
Чтоб тебя, Вань, удивить,
Есть и нам что предложить.
Для обмена про запас
Есть диковинки у нас. -
—Я готов вести обмен,
Только что у вас взамен?

Вот один купец с заминкой
Вынул из мешка дубинку:
—Ты дубинке прикажи
И на жертву укажи,
А она уж дело знает,
Бока быстро обломает;
А второй гость для стрелка
Топор вынул из мешка
И топорик на проверку
Обушком поставил кверху.
Начал тут топор стучать…
Раз – корабль, два – уж пять.
Нарубил он без забот
Кораблей на целый флот.
Корабли под парусами,
С пушками и моряками.
Ждет команды только флот,
Чтоб отправиться в поход.
Повернул топор обратно –
Все исчезло безвозвратно;
Третий дудку достает
И немедля в рот сует…
Заиграл на ней по-свойски,
Появилось тут же войско:
Пушки, конница, пехота,
Гренадеров бравых рота…
Ружья дулами сверкают,
Музыканты марш играют,
Чтобы в бой рвануть всем разом,
Войско только ждет приказа.
Снова дудка заиграла,
Войско тут же и пропало.
Молвит Ваня им учти'во:
—Хороши все ваши ди'ва…
Но мой сват Наум, похоже,
Стоит все-таки дороже.
Коль меняться все ж хотите,
На весы купцы кладите
За него, черт подери,
Чудо не одно, а три.
А купцы:
—Побойся Бога,
За одно - три – это много. -
—Я неволить вас не стану.
Нет - так нет, все без обмана. -
—Вань, давай спешить не будем,
Подожди, мы все обсудим.

Стали меж собой рядиться:
—Может, все же согласиться? -
Говорит один купец, -
—Дива – это ж не конец.
Сват Наум нам при обмене
Наши дива и заменит.
Быть, надеюсь, все не прочь,
Сытым, пьяным день и ночь.
Так на том и порешили
И ответ дать поспешили:
—Вань, хоть плата велика,
Мы согласны, по рукам!
Получив все образцы,
Молвит Ваня:
—Что ж, купцы,
Мой слуга по уговору,
Ваш теперь без разговора.
—Эй, Наум! - купцы кричат, -
—Топай вслед за нами, сват,
Ты у нас, брат, будешь жить,
Верой-правдою служить.
Голос лишь купцов смолкает,
Сват Наум им отвечает:
— Буду рад вам послужить,
Мне без разницы, где жить.
Гости с Ваней распрощались,
На корабль втроем поднялись;
И, довольные собой,
Закатили пир горой.
Пьют да яства уплетают,
Да Наума подгоняют:
— Сват Наум, тащи сего,
Сват Наум, налей того.
Сват Наум одно лишь знает,
Мед да пиво подливает.
Купцы допьяна напились,
Тут же спать и завалились.

След гостей едва остыл,
Как Ванюша загрустил:
В голове рой разных дум:
—Где ж теперь мой сват Наум?
Тут же голос прозвучал:
—Здесь я, здесь, как обещал.
Хватит слезных излияний,
Жду, хозяин, приказаний. -
—Как же, сват Наум, я рад!
Не пришла ль пора нам, брат,
Во родимую сторонку
Возвращаться к милой женке.
Вот тебе наказ, друг мой,
Отнеси меня домой.
Дунул вихрь что есть сил,
Тут же Ваню подхватил
И понес к родному царству,
Положив конец мытарству.
А купцы к утру проспались…
С головой больной поднялись…
Нужно им, как говорится,
С утреца опохмелится.
—Сват Наум, - зовут слугу,
А в округе ни гу-гу.
Звали, звали, звали, звали,
Аж покуда не устали.
Глядь, где остров был недавно,
В море волны катят плавно.
Разом тут купцы смекнули,
Что их с дивами надули.
Долго горевать не стали,
Тут же паруса подняли…
И, велев отдать концы,
Путь продолжили купцы.
               
А меж тем Ванюша вскоре
Приземлился на подворье.
Видит: вместо их жилища,
Догорает пепелище,
Тлеют головни'* везде,
Да и Марьи нет нигде.
Ваня от такой беды,
Как-никак такое горе,
Прочь пошел со слободы
На пустынный берег моря.
У воды присел на камень,
А в душе бушует пламень.
Думу Ваня стал гадать:
—Где ж мне Марьюшку искать?
Вдруг, откуда ни возьмись,
Птица горлица явись.
Насмерть не боясь разбиться,
Бьется оземь грудью птица,
И как только наземь пала,
Красной девицею стала.
Подошел поближе Ваня:
—Ё- маё, так это ж Маня.
Обнялись, расцеловались…
Ваня, лишь прошел экстаз,
Молвит:
—Мань, как мы расстались,
Что случилось здесь у вас? -
—С той поры, как ты ушел,
Вань, за призраком гоняться,
Учинил царь произвол
И меня стал домогаться.
Ну, совсем прям очумел,
Хуже редьки надоел.
Я, чтоб от царя отбиться,
Обернулась снова птицей…
Сизой горлицей летаю,
Да тебя, Вань, поджидаю.
Осерчал, видать, царь слишком
И велел сжечь наш домишко.
Молвит Ваня:
—Сват Наум,
Мысль ко мне пришла на ум:
А нельзя ли все исправить
И дворец нам здесь поставить,
Где у моря в этом месте
Мы и будем жить все вместе. -
—Отчего ж нельзя, все можно,
Мне ведь это, Вань, несложно.
Речь закончить не успел,
Как дворец уже поспел,
Да такой, что без прикрас,
Лучше царского в сто раз.
Вкруг дворца ветвистый сад,
Пенье птиц на всякий лад.
Звери чудные свободно
Там гуляют принародно.
И, глазам своим не веря,
Ваня с Марьей входят в терем.
Стали жить у лукоморья,
Как в раю, не зная горя.
День живут, второй и третий,
Веселятся, словно дети...

О ту пору царь со свитой,
В этот Богом край забытый,
Отложив свои заботы,
Едет к морю на охоту.
Что же царь у моря зрит?
Там, где место пустовало,
Сказочный дворец стоит…
Тут царю аж плохо стало:
—Это что же за наглец
Здесь поставил свой дворец,
На моей земле без спросу,
У меня под самым носом?
Чтоб узнать, кто плут сей редкий,
Шлет царь слуг своих в разведку.
Те, разведав все, как надо,
Возвращаются с докладом:
—Царь, дворец сей, под шумок,
Здесь воздвиг Иван-стрелок.
Как воздвиг, никто не знает,
С Марьей там и обитает.
Пуще прежнего царь злится
И велит им воротиться,
Разузнать, исполнил ль Ваня
Третье царское заданье:
Отыскал ли в свете то,
Но никто не знает что?
Слуги бросились тотчас
Исполнять царев наказ.
И, вернувшись, рассказали
Обо всем, что там узнали,
Что ходил стрелок туда,
Но неведомо куда
И принес оттуда то,
Но никто не знает что.
Царь лишь это услыхал,
То совсем уж осерчал…
Тут же приказал собрать
Всю свою большую рать,
И наказ дает со зла:
Сжечь дворец стрелка дотла,
Ну а Марью и Ивана
Предать казни, как смутьянов.

Ваня, взгляд лишь бросил свой,
Понял: царь идет войной,
Что уж очень по - геройски
Прет на них царево войско.
Чтобы дать царю отпор,
В руки он берет топор:
И топор без устали
Начал строить корабли…
Раз, два, три, четыре, пять,
Только успевай считать…
И построил без затей
Целый флот в сто кораблей;
Следом дудку достает
И, немедля, в рот сует.
Заиграл – явилась рать,
Больше царской разов в пять.
Пушки, конница, пехота,
Гренадеров дюжих рота,
Барабаны громко бьют,
Все приказа только ждут.
И Иван без промедленья
Дал приказ начать сраженье.
Тут же двинулись полки,
Оголив свои штыки;
Пушки с кораблей палят,
Ядра точно в цель летят;
С флангов конница лихая
Грозной лавой наступает;
И царева рать в испуге
Разбежалась по округе.
Видит царь: да что ж такое,
Рать его сдалась без боя;
И в порыве царь геройском
Удержать пытался войско,
Но не хочет гибнуть зря
Рать за батюшку-царя.
А Иван-стрелок игриво
Взял дубинку – третье диво,
И, купец как показал,
Он дубинке приказал:
—Покажи-ка прыть свою,
Обломай бока царю!
Тут дубинка колесом
Покатилась за царем.
Задала злодею страха –
В лоб ударила с размаха,
Государя оглоу'шив,
Тот и отдал Богу ду'шу.

Царь лишь только "отошел",
Враз войне конец пришел.
Тут из городских ворот
Вышел к морю весь народ,
И Ивану с благодарством
Предлагает править царством.
Ваня возражать не стал
И свое согласье дал…
И на радости такой
Закатили пир горой;
А Иван да Марья к чести,
Стали править царством вместе,
Людям бедным к ра'дости,
До глубокой ста'рости.

             КОНЕЦ

*кабацкая теребень – завсегдатай кабака;
*зипун – старинная верхняя крестьянская одежда в виде кафтана без воротника;
*ширинка - короткое полотнище ткани во всю ширину; платок, полотенце, скатерть;
*голик - веник из голых (без листьев) прутьев;
*головня - тлеющее или обгоревшее полено, бревно.