Армейский октет

Из книги "Реакции - IV"

АРМЕЙСКОЕ – 1
Страшно не хотелось в армию. Рушились-крушились все мои планы. Но загремел – сначала хотели послать на флот (5 лет), еле отвертелся, попал в ВДВ (3 года). Было ужасно, особенно для городских, пусть даже физически крепких и спортивных, но душевно изнеженных семейной любовью, вниманием и лаской мальчиков. Были моменты, когда я откровенно хотел покончить с собой. Наверное, так бы и случилось, если бы меня не опередил друг мой Фимка из Киева. Увидев его труп, я немного отрезвел, но желание как-то сбежать из этого жестокого отупляющего ада-тюрьмы не исчезло. Узнал: некоторые ребята, выкурив сержантскую шелковую лычку, получали какие-то темные пятна на легких и комиссовались. Я выкурил метра три этих лычек и ничего. Чтоб еще ослабить свой организм, не ел, истязал себя физически; чтобы испортить себе сердце приседал в темпе сотни раз и тут же выпивал по пачке заварки чая, литрами пил крепкий кофе; стоя на часах, зимой надевал мокрую рубашку, наливал воду в сапоги, часами стоял на морозе – хотя бы насморк схватил! Продолжал курить шелк, несколько пачек самых крепких сигарет в день, издевался всячески над своим организмом – все-таки постепенно стал доканывать себя. Попал в госпиталь и там продолжал. Уже в принципе шло к какой-то, скорее, трагической развязке… Но однажды ночью замученный, изголодавшийся, исхудавший, ослабевший в туалете потерял сознание, упал и, не помню через какое время, очнулся весь в крови, в дерьме… И тут меня озарило – идиот! кретин! Что же я делаю?! Ну, хорошо, комиссуют, и буду я влачить остаток жизни, прикованный к постели, жалким беспомощным инвалидом. Тоже мне, Николай Островский!  Тут же я все прекратил, вышел из госпиталя, стал есть, заниматься спортом, бросил курить и пр. Как бы заново родился, с огромной жаждой жизни. Конечно, все это когда-нибудь скажется в старости, выйдет боком, какими-то болезнями и пр., но почему-то я совсем не стыжусь, не жалею о содеянном. Видно, моей воле, душе и телу суждено было пройти такую жесткую проверку… Заглянуть в потустороннее…

АРМЕЙСКОЕ - 2
(фальшивое)
Одним из редких, если не развлечений, то забав в армии было пытаться фальшивить в обязательном дурацком хоровом строевом пении. Оказывается, это не так-то просто. Большим мастаком этого был мой единственный за все три года армии настоящий друг, Фимка из Киева, профессиональный музыкант, очень тонко чувствующий человек. У меня получалось гораздо хуже (видимо, мой стадный слуховой инстинкт был более развит, если это, конечно, можно назвать развитием), но постепенно и я научился. Не выдержав армейской атмосферы, окружающей грубости, невежества и жлобских издевательств, Фима однажды по-настоящему сфальшивил (а может, взял единственно верную и правильную в той ситуации ноту): послал на фиг всю эту Большую Фальшь, (настоящую фальшь, так сказать, фальшь per se, по сравнению с которой наши вокальные выкрутасы и шалости были просто невинным детским лепетом) и ушел из жизни. Признаться, я готов уже был пойти за ним и тоже покинуть этот смрадный ад, но я увидел его приехавшую на похороны маму, представил на ее месте мою, и это меня остановило, спасло…
После этого я уже редко фальшивил в строю, так как это мне до слез напоминало бросившего меня друга и уже больше не развлекало. Делал это в основном по просьбе ребят, которым это не очень удавалось, но очень хотелось, потому что это всегда крайне раздражало нашего ненавистного старшину, типичного краснорожего надутого пустотой и тупостью армейца, не понимающего, в чем дело, но каким-то животным инстинктом чувствующего, что что-то не так, без малейшего музыкального слуха, но, конечно, часами в каптерке насиловавшего свою несчастную гармошку и наш бедный слух. Это было его самым жестоким для нас наказанием, по сравнению с которым наряды на кухню и пр. были просто спасением. А вообще, если сосчитать, сколько я их заработал, вернее, получил, этих «вне очереди», то мне до сих пор, наверное, пришлось бы еще дослуживать в армии…

АРМЕЙСКОЕ – 3
Побывать в настоящей тюрьме (экскурсии не в счет) мне еще не довелось (пока)… Но за три армейских года я очень хорошо узнал, что такое несвобода и научился ценить даже элементарную, примитивную свободу. Я не говорю здесь о громких настоящих политических, гражданских и человеческих свободах и правах. Это уже высший почти утопический в любом обществе пилотаж. Я имею в виду простую физическую свободу, отсутствие материальной клетки. Какое это счастье! Хочешь – пойдешь налево, хочешь – направо, хочешь – туда, хочешь – сюда, хочешь – никуда и т.д. И как вообще не ощущаешь и не ценишь ее, когда ты относительно, хотя бы телесно свободен! Это как здоровье, пока ты не болен…

АРМЕЙСКОЕ – 4
Меня всю жизнь мучал один вопрос: почему в армии такая концентрация тупости и краснорожего хамства? То ли идут туда уже готовые такие, естественно отбираясь? То ли сама армия формирует такое?
Ответ дала сама жизнь, сама армия: и то и другое…

АРМЕЙСКОЕ – 5
Никогда и нигде не испытывал к себе
такой зоологической ненависти, как здесь …
И какая же она взаимная!
Что-то здесь глубоко не то классовое, не то кастовое…

АРМЕЙСКОЕ – 6
Военные отдают честь. И часто о ней забывают…

АРМЕЙСКОЕ – 7
(ленивое)
Почему в армии такая концентрация откровенных сачков и лентяев, часто ненавидящих, презирающих свою работу, не имеющих к ней ни малейшего интереса, не говоря уже о любви, выполняющих свою работу, служащих исключительно из-под палки?
Не говоря о том, что сюда, если речь идёт о добровольном вступлении в армию, уже  как бы самоотбирается своеобразный контингент, особая категория людей,
как правило, ничего особенно не умеющих посредственностей, думаю, всё это от того, в конце концов, что здесь в принципе и по определению господствует, превалирует принуждение, так называемый приказ. Всё делается из-под палки, всё основано на пресловутой так называемой воинской обязанности и дисциплине. А человеческой природе, прежде всего и в особенности, мужской, всякий долг, обязанность, даже супружеская, если она действительно обязанность, в конечном счёте, насилие над волей и свободой человека, весьма и весьма внешне противны и внутренне неприемлемы. Здесь тоже должно быть некое разумное равновесие и логический баланс. Ведь даже изучение армейского дела на всех уровнях проходит из-под палки, по тому же пресловутому приказу вместо того, чтобы прививать молодым людям, если не любовь, то хотя бы интерес или заинтересованность в изучаемых предметах. А как можно передать интерес, любовь, если нечего, по сути, передать, если сам не интересуешься и не любишь, а преподаёшь тоже по приказу, выполняешь некую нудную обязанность?! Получается не столько заколдованный, сколько порочный круг… И такого рода отношения неизбежно и постоянно воспроизводятся и консервируются. Давно доказано, что слепое следование приказу, а именно это, как правило, и требуется, в конечном счёте, во всех армиях, бездумное подчинение принуждению убивает инициативу, нивелирует творческие способности человека, превращая его в определённой степени в добровольного раба, в слепое безвольное, а потому часто и жестокое, и бесчувственное орудие нередко недобросовестной, а то и откровенно тупой воли.

АРМЕЙСКОЕ – 8
Некоторые военно-политические теоретики и в ещё большей степени практики хотели бы представить армию (вообще весь репрессивный и силовой аппарат) как некий аполитичный (как будто бы это не часть народа, общества) инструмент, служанку, холопа, беспрекословно, слепо, тупо, послушно и бездумно обслуживающего и исполняющего приказы очередного правящего хозяина, независимо от проводимой им политики.
При всей абсурдности этого нередко именно так  и происходит. Многим ой как не хочется думать и самостоятельно рассуждать. Ведь это может быть опасно для их карьеры, даже для карьеришки…
Цербер – опасный раб.